Героини
Шрифт:
Глава 13
Моему тринадцатилетнему разуму было сложно смириться со своим сумасшествием (так определяли мое состояние работники больницы). Я совсем запуталась. Думала так: а) если героини существуют в реальности, значит, я нормальна; б) если героини выдуманы (а этой версии придерживался лечащий персонал), стало быть, я безумна; в) если признать, что героини и Конор выдуманы, то врачи посчитают меня здоровой, но тогда окажется, что целых тринадцать лет прошли в мире
Кристина мне верила. Ей хотелось знать о Коноре абсолютно все. В тот вечер я вырубилась сразу после ужина, но, проснувшись наутро, увидела, что Кристина сидит на койке, скрестив ноги, и не сводит с меня глаз. Неизвестно, сколько времени она так просидела. Сегодня на ней были надеты брюки для езды на велосипеде и блузка, застегнутая на все пуговки до самого горла. Волосы заплетены в косу, глаза сощурены.
— Давай рассказывай о короле.
Я заморгала и выбралась из постели. Мне хотелось сначала одеться. Было странно говорить о героинях с посторонними. Но моя злосчастная выходка, приступ гнева и откровенность сделали эту историю объектом любопытства для многих — Келлера, Элеонор, санитаров. А Джеки постаралась, чтобы об этом узнали все девочки на этаже. Тем не менее как ни странно, но в стенах отделения я нашла определенный комфорт. Лучшей обстановки, чтобы поведать о моей странной жизни, и не придумаешь. Кристина стала первой, кому я смогла довериться и с кем могла говорить обо всем. Впервые в жизни у меня появилась подруга. Она, как пишут в книжках, была благодарной аудиторией. Я задернула полог и переоделась в футболку и шорты.
— Все равно не поверишь, — сказала я.
— Поверю! Поверю! Поверю! — пропела она.
— Подумаешь, что это бред сивой кобылы.
— Плевать. Зато интересно! Куда лучше, чем общаться со скучными депрессивными девчонками.
Ее слова польстили мне. Я стала избранной, отличной от остальных. Хотелось верить, что мы с Кристиной — самые умные и продвинутые девочки в отделении. Я отдернула полог и уселась на кровать.
— Ладно. Но только не смейся. Это персонажи из книг… они приходят в наш дом.
— Круто!..
История заворожила ее, она ловила каждое мое слово. Я была благодарна ей за внимание. Кристина непрестанно перебивала меня, засыпав меня градом вопросов.
— Видела бы ты Офелию! — воскликнула я.
— А как она была одета?
— Да обычно. По-современному.
— Черт!
Видимо, Кристине была ненавистна мысль о том, что героини не носят платьев из романов.
— Ну а кто еще из героинь бывал у вас?
— Эта, как ее, дама с Юга. Бланш Дю…
— Дюбуа! Бланш Дюбуа! [13] О, я ее просто обожаю! — Она спрыгнула с постели и затанцевала по комнате. — В моей дебильной школе мистеру Добсону не разрешили поставить «Трамвай „Желание“», представляешь? Отсталые люди, что с них взять! — Она приложила тыльную сторону ладони ко лбу и заговорила с южным акцентом: —
— Пила всю дорогу.
— А где доставала спиртное?
13
Бланш Дюбуа — героиня пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай „Желание“».
— У парней, которые подстригали лужайку.
— Давай сыграем сцену, где Бланш пытается отговорить Стеллу остаться со Стэнли.
— Да я не помню наизусть.
— Я напишу твои реплики.
Кристина метнулась к тумбочке — коса свисала вдоль спины — и выдвинула ящик.
Я уже заметила, что ее прическа и движения сильно менялись в зависимости от настроения. Пока она писала, я рассказала ей еще несколько историй о Бланш — как она вечно жаловалась, что вспотела, что ей нужно принять ванну, что куда-то пропал ее тальк. Ночами Бланш бродила по «Усадьбе» с толстой, капающей воском свечой в руке. Как-то раз я застала ее днем на лужайке в компании газонокосильщика, совсем молоденького паренька. Мне тогда было десять, и я считала Бланш сумасшедшей. Обычно героини прибывали к нам в другом состоянии — с разбитым сердцем, оплакивая умерших, и прочее в том же духе. Но с Бланш все было по-другому — эта дамочка зациклилась на самой себе.
— Я вообще не считала ее героиней. До тех пор, пока однажды не прочла пьесу в летнем лагере, — сказала я.
— Вот твои реплики, — сказала Кристина. — Свои я знаю наизусть. Ты Стелла. Начинай.
Она расплела косу, растрепала волосы и расстегнула на блузке две верхние пуговки.
Я заглянула в бумажку, затем подняла на нее глаза и выбросила руку вперед, точно рыцарь на дуэли.
— Бланш, он показал себя вчера в самом невыгодном свете!
— Напротив. Во всей красе!!! Таким, как он, нечем похвалиться перед людьми, кроме грубой силы, и он еще раз доказал это всем на удивление! Но чтобы ужиться с таким человеком, надо спать с ним — только так! А это твоя забота, не моя. Нет, надо придумать, как нам с тобой выкарабкаться.
И Кристина выжидательно уставилась на меня. Я тут же подхватила.
— Ты все еще убеждена, что дело мое дрянь и я хочу выкарабкаться?
— Я убеждена, что ты еще не настолько забыла «Мечту», чтобы тебе не были постылы этот дом, — тут она выразительно повела руками и обозрела нашу холодную палату, — эти игроки в покер…
— А не слишком ли во многом ты убеждена?
— Неужели ты всерьез?.. Да нет, не верю.
— Вот как? — спросила я.
— Я понимаю отчасти, как было дело. — Кристина уперлась подбородком в металлическую спинку кровати и удрученно покачала головой. — Он был в форме, офицер, и все такое, ой, нет! — И Кристина рухнула на постель. — Мне казалось, я помню все до последней строчки!
— Ты молодец! Очень много помнишь, это круто.
— Да, несмотря на таблетки, память на пьесы у меня хорошая. — Она перевернулась на бок, завесила лицо темными шелковистыми волосами, начала перебирать пряди пальцами. Сразу было видно: она думает о мистере Добсоне. — А почему твоя мама не сказала тебе, кем была Бланш Дюбуа?
— Не хотела, чтобы я знала. Наверное, боялась, что и я… — тут я выразительно закатила глаза, — пойду по той же дорожке.
— А ты могла бы? — с любопытством спросила Кристина и села на постели.
— Откуда мне знать? У мамы просто паранойя и…
Тут я осеклась. Мне, ее единственному ребенку, не следовало бы обсуждать маму — с кем бы то ни было. Меня захлестнул стыд — ведь я только что предала ее. Но в то же время как здорово, что можно наконец обсудить с кем-нибудь проблемы, о которых никогда не говорила раньше.