Героиня мира
Шрифт:
— Фенсер, — проговорила я наконец. — Значит, вы все же знаете меня.
— Я знаю вас. Вы — принцесса Аара Гурц. — Выражение его лица не изменилось. Небрежный, ироничный взгляд. — Где же ваши охранники? Они остановились поблизости, чтобы насладиться сценой нашей с вами встречи?
— Охранники? — переспросила я. Он решил, будто меня используют, чтобы заманить его в ловушку. Значит, он умышленно назначил мне свидание здесь.
— С ней никого нет, — сказал Ирменк, — я увидел бы с дерева. Девушка пришла одна. Ш-ш-ш, — добавил
— Ах, правду, — бросила я, — она всегда незамысловата, правда.
— Не могу поверить, — сказал Фенсер, — что жажда моей крови заставила родную вам Саз-Кронию протянуть руку так далеко, это весьма лестно. Вы настоящая искательница приключений. Поздравляю. Но в чем же суть сей драмы?
И тогда я увидела выход. С минуту дверца в моем мозгу никак не открывалась, не пускала меня. Потом ключ повернулся. Нащупав рукой надежный ствол яблоньки, я заговорила на языке страны, где мы родились, и он, и я.
— Крония была нашим противником. Я не кронианка. Я вышла замуж за человека из армии Дланта, стараясь защититься. У меня больше никого не осталось. Я участвовала в знаменитом отступлении, в предательском отступлении. Овдовев, я приехала в Крейз, и мне отдали поместье Гурц. Я подыгрывала то одной стороне, то другой, как и ты. Я дважды предательница, как и ты и брошенный ребенок. — В груди, будто молот, тяжело забилось сердце, не давая мне договорить. Но я увидела, как изменилось его лицо, как с него спала маска и его неподдельная красота, его боль пронзили меня насквозь.
— Боги небесные, о чем вы толкуете? — воскликнул он по-тулийски.
— Говори же на нашем родном языке, — выдавила я из себя, пытаясь побороть биение в груди и горле, причинявшее мне боль.
— Так это их затея? Этого проклятого короля, который засел у себя на острове среди разврата и грязи? Этой скотины, — он перешел на наш язык, — этого жирного кровососа, который бросил всех нас на погибель ради собственной шкуры, продал нас… изменники… сам король — изменник…
Он отпустил меня. Теперь уже я схватила его за плечи.
— Король не имеет ко мне отношения. Все это никак не связано со мной.
— Кто вы? — спросил он снова. — Вы похожи на Аару. А она походила на… другую женщину. Которая оказалась одной из жертв скотины-короля. — Его глаза обожгли меня пустотой.
Я раскрыла рот, но мне так и не удалось ничего сказать.
Ирменк, о котором мы позабыли, отошел в сторону, как будто от нас пахнуло невероятным холодом, а может, жаром.
— Послушайте, — сказал мне Фенсер на языке нашего родного города, — я не знаю, кто вы. Мне начинает казаться, будто каждая из женщин, которых я встречал на улице, с которыми был знаком или ложился в постель, и есть вы. — Ему удалось взять себя в руки, и он улыбнулся мне. — Помогите, не дайте мне сойти с ума. Откройте ваше имя.
Это
— Я не шпионка. И не состою ни с кем в заговоре.
— Отлично. И утверждаете, будто вы не Аара?
— Я была Аарой в Гурце. Здесь меня зовут Айарой. А мы с вами познакомились в доме моей тетушки, тогда мое имя звучало иначе.
— Что за тетушка? — спросил он как бы между прочим. — Хорошо бы узнать и ее имя.
— Илайива.
— Да, — сказал он. И закрыл глаза. Я сжимала руками его плечи, но, казалось, все живое испарилось из него.
— А я, — сказала я, — ну я же — я.
— Вы.
— Разумеется, вы позабыли. Я была еще маленькая.
— Вас звали Арадия, — сказал он.
Мои силы окончательно иссякли. Я тоже превратилась в существо из праха.
Не могу сказать, как долго мы пробыли в этом безвременье, в небытии. Ирменк возвратил нас к действительности. Он тихо, монотонно проговорил:
— Пожалуйста, отведи ее туда, под деревья. Как знать, может, рядом кто-то бродит. Я послежу за дорогой.
— Да, — сказал Фенсер. Его глаза просветлели, он увидел меня и все остальное тоже.
По узенькой тропинке, вьющейся среди кипарисов, мы ушли в тень, скрылись от лучей луны.
— Видишь, как живут беглецы, — тихо сказал он. — Вечно настороже. Может, я и заслужил такую участь. А он нет. — Мы подошли к другой гробнице, небольшой и скрытой зарослями; Фенсер, как любезный кавалер, расстелил плащ и жестом предложил мне сесть. — Ирменк говорил, что этот изверг с «Двексиса» рассказывал тебе о нем. Что ты подумала?
— Если ты счел, что Ирменка осудили несправедливо, значит, так оно и есть.
— Ты все еще ребенок, — сказал Фенсер. И коснулся моих волос, выбившихся из узла.
Его замечание оскорбило меня. Не потому, что оказалось справедливым — во мне действительно еще много осталось от ребенка, — но как он мог принять мою веру в него за детскую неспособность?
Я не стала спорить. И лишь сказала:
— Аара — это тоже я.
— Подобно богине, имеющей множество обличий. Я помню Аару. Цветок, преподнесенный мне судьбой, когда я ждал одних только колючек. Я не заслужил ни того дня в праздник урожая, ни Аары.
Не хочет ли он таким образом сообщить, что у нас с ним все кончено? Похоже на то, уж больно он серьезен и снисходителен. Он стоял рядом с гробницей, отвернувшись от меня и глядя в ночь.
— Ты знал тогда… — заговорила я. И остановилась.
— Я не знал, кто ты на самом деле, Арадия. Я принял тебя за кронианку. И увидел в тебе другую. Илайиву. Самым неожиданным образом ты очень на нее похожа.
— Поэтому ты невзлюбил меня? Потому что я похожа на нее, а все же не она?
— Она мертва.