Герой должен умереть
Шрифт:
– Ученого звали Джотфрид Химмельзон, – заметил Вэйно.
– Да, – подтвердила Джоанна, с интересом взглянув на него. – Химмельзон – мой кумир.
В глазах Вэйно мелькнуло что-то непонятное, словно алый отблеск фар встречной машины на лобовом стекле.
– А Зэйно говорил мне, что у вас его имя затерялось в веках, – сказала Джоанна.
– Затерялось, – подтвердил Вэйно. – Я прочел об этом в одной старой рукописи, которую нашел в Шамболоре.
– Ты об этом не рассказывал, – заметил Мэйно.
– Когда все это кончится, я напишу мемуары, где расскажу обо всем, – успокоил его Вэйно.
–
Темный силуэт двигался к компании от освещенной веранды.
– Это Мерес, – сообщил Вэйно Джоанне. – Он астроном. Сейчас он засыплет вас профессиональными вопросами.
– Такова миссия посланника – отвечать на вопросы, – улыбнулась Джоанна. – Я знала, на что шла.
– Вы говорили, что кто-то разорвал Солнце пополам? – нетерпеливо переспросил подоспевший Жэйно. – Как? К какому классу относилось Солнце до взрыва?
– Ээээ… Желтых звезд, кажется, так. Я не сильна в ядерной физике, – ответила Джоанна. – Я могу рассказать только то, что входит в курс обычной школьной программы.
– Мы об этом спрашивали у людей Надежды, у меня есть записи, – сказал Зиор Мересу. – Я тебе дам их чуть позже, там все точно написано.
– Валяйте, – сказал Вэйно Джоанне. – По школьной программе. Мы слушаем.
– Химмельзон утверждал, что после этого образуется две звезды, и светить они в совокупности будут ярче, чем умирающее Солнце. Как видите, он оказался прав. Химмельзону позволили поставить свой эксперимент – после того, как все покинули Землю. Но его корабль не успел отойти от Солнца до того, как инициированный им процесс пошел. Так же во время взрыва погиб корабль, на котором находились все архивы Земли. Их отправили в последнюю очередь. История науки и искусств, развития оружия и компьютерных технологий… Все-все.
– Погиб? – переспросила Гэйна.
– По крайней мере, на Надежду он не прибыл, – кивнула Джоанна.
– Хранители пришли к нам с этого корабля, – сказал Вэйно.
– Скорее всего, ты прав, – задумчиво сказал Мэйно. – Возможно, они не погибли, а просто им что-то повредило при взрыве, и улететь на Надежду они не смогли.
Зиор, уже слышавший эту историю раньше, молчал.
– Часть людей потом вернулась на Землю, – продолжала Джоанна. – На тех же самых кораблях, которые хранили, как зеницу ока. Как вы сами понимаете, на родину предков вернулись только те, кому плохо жилось на Надежде, люди авантюрного склада. Связь с колонией поддерживалась в течение нескольких веков.
– С ума сойти, – пробормотал Мэйно. – Звучит прямо как сказка!
– Нас в школе учат совсем по-другому, – улыбнулась Гэйна.
– Мне показывали карты Лебефдульфа, – подтвердил Зиор. – Геолог из нашей команды подтвердил, что очертания материка соответствуют тем, что реально существовали около тысячи лет назад. Могли существовать, по крайней мере.
– Так что скоро школьная программа изменится, – усмехнулся Вэйно.
– Они заселили ту часть материка, что теперь называется Ретернлендом, – продолжала Джоанна. – На одном из языков Надежды это и означает «возвращенная земля». Они исследовали материк и двигались на восток, через Венесуэнс к перешейку. А потом связь с ними оборвалась.
– Как раз в это время началось завоевание Венесуэнса сыном Шэдана, Риксом, – заметил Мэйно.
– Мы посылали корабль-разведчик на выручку. Но он никакой планеты рядом с двойной звездой не обнаружил.
Это было значительно больше, чем Вэйно, да и остальные могли в себя вместить.
– Как это не обнаружил? – переспросил Жэйно.
Джоанна пожала плечами:
– Не обнаружил, и все.
– Я думал об этом, – сказал Зиор. – Завоевание Венесуэнса началось примерно тогда, когда наши мореходы прошли Радужную Стену и нашли Островную Империю за ней.
– Ты думаешь, что то, что мы называем Радужной Стеной, какая-то разновидность силового поля на самом деле? – спросил Жэйно.
– Насколько я знаю, ваша братия тоже высказывала подобные догадки.
– Похоже на то, – заметил Вэйно. – Ведь после того, как Хранители погибли, из Островной Империи корабли больше не приходили. А все моряки, что там пропали, вернулись домой не постаревшими ни на один день. Как и предсказывал Рэйно Баруг.
– А вот почему старики из совета Трехсот отправили вас на берег Священного Озера, я, кажется, догадываюсь, – добавил Вэйно, обращаясь к инопланетянке.
Шмелевская поняла, что он слышал часть разговора, но не подходил из деликатности.
– И почему же?
– Вы не вписываетесь в наши знания о мире, – сказал Дарэнг. – Вон, учебники истории придется переписывать. Но и не это самое главное. Что делать с вами дальше?
– Как – что делать? – удивилась Джоанна. – Общаться, торговать, делать совместные экспедиции.
– Я понимаю, – кивнул Вэйно. – Я говорю о членах Совета Трехсот. Те, кто имеет реальную власть, выросли при Хранителях. Они никогда не принимали решений сами. И к тому же, они все уже очень старые люди. Кэцэры потребовали Дэйно в качестве жертвы. Проще отдать вас им, чем сделать что-то другое.
– Но вы-то осознаете, я надеюсь, что на Надежде этого так не оставят? – спросила Джоанна. – Если я погибну, я имею в виду.
– Так и в Совете Трехсот есть те, кто это понимает, – ответил Вэйно. – Но воевать мы привычны. Это знакомая ситуация, понимаете? А ваше существование ставит нас в ситуацию новую, никогда прежде неизведанную… по поводу которой Хранители не давали никаких советов.
– Черт подери, – в сердцах сказала Шмелевская. – Да, теперь я поняла.
– А ты сам-то как собираешься пробраться в Священную Рощу? – спросил Зиор. – Ведь твой браслет опустят в могилу вместе с телом неизвестного нам сареаса.
– Я возьму у Тэйно, наверно, – сказал Вэйно. – Я еще не решил… Друзья мои, я хотел бы переговорить с Зэйно и госпожой посланницей кое о чем личном.
Сестра Дарэнга со своим другом и Мерес покинули сад, не сказав ни слова возражения. Гэйна попрощалась с братом – она уезжала ночевать к другу. «Да, вопрос субординации у них тут серьезно поставлен», подумала Джоанна. – «А нравы сареасов свободнее, чем у нас. На вид ей больше пятнадцати не дашь, а уже дома не ночует».
– Давайте-ка сделаем вот что, – сказал Вэйно, когда они остались втроем. – Посетите все-таки министра иностранных дел и расскажите всю свою историю, как нам сегодня. Инопланетные контакты, думается мне, больше в его компетенции, чем Комитета по кэцэрам.