Герой ее романа
Шрифт:
Теперь на ней оставались лишь крошечные, ажурные трусики, невесомые как паутинка. Мэттью нетерпеливо потянул их вниз. Дженнифер с упоением ощутила то самое мгновение, когда освободилась от последней преграды.
Однажды, после того как обессиленные от любви они лежали, продолжая лениво ласкать друг друга, он признался ей, что не перестает восхищаться симпатичным пушистым треугольничком. Дженнифер в ответ призналась, что не меньший восторг вызывают у нее жесткие завитки волос, щедро обрамляющие его мужское достоинство. Теперь же этот контраст между ее нежной женственностью и его мужественностью, который в годы девичества представлялся
— Ты все такая же. Ничуть не изменилась, — дошел до ее сознания жаркий шепот Мэттью. — Дженни, я всегда помнил тебя, слышишь, никогда, ни на минуту, не забывал.
Дженнифер ощутила, что не в силах противостоять этому первобытному зову, что ее охватывает предательская слабость и головокружение, а к горлу подступает комок. Неожиданно для себя самой она поняла, что непрошеные слезинки катятся по ее щекам, капая прямо на руку Мэттью.
— Что такое? Что с тобой, моя любимая? Что случилось? Дженни, пожалуйста, дорогая, не надо! Не плачь, прошу тебя! — достиг ее слуха умоляющий шепот Мэттью. Обняв Дженнифер, он поднял ее на руки.
— Я не плачу. Нет, нет. Не плачу, — отрицательно покачала она головой. — Просто я хочу тебя. Хочу так сильно, что мне больно. Пожалуйста, Мэттью, прошу тебя, избавь меня от этой нестерпимой муки. Пожалуйста, я больше не могу терпеть…
— Дженнифер… Я не могу… У меня с собой нет…
— Можешь, — перебила его Дженнифер, прижимаясь к нему еще крепче. Он такой сильный, такой нежный, такой страстный. Он так хочет ее. Как же она могла ответить ему иначе, чувствуя, что и он сгорает от желания?
Она выскользнула из его объятий, ступила на пол и шагнула к постели и призывно протянула к нему руки. Мэттью медленно-медленно, совсем как во сне, приблизился к любимой женщине, затем столь же неторопливо, как в замедленном кинокадре, лег рядом и заключил в объятия. За первым, неспешным поцелуем, которым они обменялись в постели, последовала робкая пауза, после чего их вновь охватила первобытная страсть, и их ласки вновь стали жадными и ненасытными. В ответ на них ее женское естество с каждым мгновением все громче заявляло о себе. Когда Мэттью властной рукой развел ее бедра, прикоснувшись к предмету вожделения, он обнаружил ее горячую, влажную готовность принять его.
— Нет, не так, Мэттью. Я хочу тебя… Хочу тебя, Мэттью…
Дженнифер вскрикнула, ощутив в следующее мгновение, как он вошел в нее. Как долго она ждала этого момента. И вот теперь, подчиняясь ритму его сильного мужского тела, ощущала, как все ее существо начинает захлестывать нарастающая волна экстаза.
Сладостные минуты близости бывали между ними и раньше, причем нередко, но на этот раз Дженнифер казалось, что все по-другому. Это было не обычное удовлетворение страсти, это была вершина взаимного наслаждения, возможного только при слиянии двоих — мужчины и женщины, созданных друг для друга.
Сгорая от страсти, они, казалось, не знали при этом, к чему им стремиться — то ли поскорее достичь высшей точки, то ли как можно дольше оттягивать наступление этого желанного, сладостно-мучительного момента. Дженнифер хотелось, чтобы с каждым ритмичным движением Мэттью проникал в нее как можно глубже, чтобы
Неожиданно Дженнифер вскрикнула — ее лоно оросила горячая струя его семени. Ее охватило странное, неведомое ей до сих пор чувство, словно она безмятежно парила где-то в заоблачной выси. Смутно понимая, что отдает всю себя без остатка неведомой судьбе — неумолимой и одновременно такой заманчивой и сладкой, Дженни освобождалась от пустоты.
— Мэттью!
В ответ он ласково провел кончиком пальца по ее губам.
— Я любила тебя все эти годы. Никогда не переставала любить. Ни на минуту. Ни на единый миг. Нам пришлось расстаться из-за моего отца.
— Дженни, тебе пора перестать думать о том, что в нашем с тобой расставании виноват твой отец. Дело не в нем, — возразил Мэттью и нежно поцеловал, смахивая с ее щек слезы. — Просто у нас с ним не было случая встретиться наедине, спокойно, по-мужски поговорить с глазу на глаз. Наверно, его жизнь сложилась так, что он не мог поступить иначе. И обстоятельства здесь ни при чем. Твой отец был выше их.
— Ты в самом деле так думаешь? — неуверенно спросила Дженнифер.
— Да, — кивнул Мэттью, — твой отец был сильный, добрый человек. Он любил тебя и не хотел сделать тебе больно.
— Господи, каким ударом стало для него известие том, как подло обошелся с ним Джо Де Лука! Какая гадость! Какая низость! Этот мерзавец не просто обманул отца. Он его унизил. Ведь папа так доверял ему! Доверял во всем, поскольку сам был человеком порядочным. Представь, каково ему было узнать, что Де Лука, прикрываясь его именем, присваивал себе деньги, то есть фактически обкрадывал и его благотворительный фонд, и его самого! Отец, конечно же, возместил растрату, но… — Дженнифер грустно и виновато улыбнулась. — Ужасно устала, — извинилась она. До сих пор не могу поверить, что Де Луки больше нет.
— Поспи немного, — ласково предложил ей Мэттью. Затем наклонился и поцеловал. Дженнифер послушно закрыла глаза.
Подождав немного, пока по ровному, размеренному дыханию убедился, что Дженнифер спит, он осторожно, чтобы ненароком не разбудить ее, выскользнул из постели. Ему необходимо было идти к Майклу. Нужно было проследить, чтобы старика, как и рекомендовал лечащий врач, осмотрел специалист-кардиолог. Визит был назначен на этот вечер. И он обещал мистеру Элиоту, что к этому времени будет у него дома.
Так получилось, что у него не нашлось свободной минуты сказать Дженнифер все, что накопилось в душе. Ее рассказ о трагической судьбе отца разбередил ему сердце. Дженни и ее отец были так близки. Уход из жизни дорогого ей человека наверняка стал для девушки потрясением, от которого она так до конца и не оправилась. И все же Мэттью почему-то был уверен, что это был несчастный случай. Нелепый и от этого еще более трагический.
Как, однако, все складывается! Движимый каким-то шестым чувством, он сегодня приехал к ней. Это был порыв, стихийно принятое решение, которому он не смог противостоять. Логика отступила на задний план. Хотя здравый смысл подсказывал ему, что глупо и бессмысленно ни с того ни с сего заявляться к Дженнифер и признаваться ей в своих чувствах, другая часть его «я» нашептывала, что пора на что-то решаться. Что с каждым днем ему будет все труднее оживить пылавшую некогда в их сердцах страсть. Кто знает, а вдруг это его последний шанс… Настал момент вновь испытать судьбу, и в Мэттью проснулся игрок.