Герой на подработке. Без царя в голове
Шрифт:
Элдри потёрла рукой нос и грустно кивнула головой.
— Помоги Лизе. Она, кажется, в себя приходит. Дальше я сам.
Заключительный штрих не потребовал много времени, но едва я закончил, как Герда снова очнулась.
— Как? — пролепетала она. — Как моя девочка?
Я растерянно поднялся на ноги. Язык у меня словно отнялся, да и шум на улице уже стих. Однако эту тишину внезапно разрезал чей-то приказ: «Окружить дом! Всем быть наготове. Там опасный маг, етить вас дери!».
Понимая, что оказался в ловушке, я слабо приподнял один уголок рта. Такая вот кривая усмешка. На большее сил, наверное, у меня и не было. Я был истощён и физически, и энергетически,
— Ты родила. Но девочка всё-таки умерла.
— Где? Где моя малышка? — скривилось от боли ещё большей, нежели боль тела, лицо женщины. — Дайте мне посмотреть на неё!
Нехотя я наклонился, поднял с пола вымазанный в крови свёрток и бережно поправил уголки одеяльца.
Новорождённые и так выглядят как вывалившийся из живота обрубок кричащего мяса. В них нет ничего красивого. Отвратительного оттенка сморщенная кожа, непропорционально большая голова, круглый выпуклый живот, маленькие неуклюжие конечности и бессмысленно пялящиеся на всё неразумные глаза. Мне сложно понять, почему эволюции легче дать происходить родам именно через сорок недель, а не через пятьдесят. К трём месяцам жизни любой младенец становится хоть как-то похожим на человека и, наверное, уже может умилять… Но мёртвое дитя, не издающее и звука, поверьте мне, в разы ужаснее. И именно такой кошмар наяву я и протянул Герде, внезапно ощущая горечь слёз в своих глазах. А в следующий момент ещё и понял, что в мире людей может существовать нечто намного более омерзительное — это плачущий маг, несущий матери изуродованное им детское тельце.
Женщина с глупой улыбкой приняла свёрток и начала покачивать его на руках, сквозь слёзы напевая колыбельную:
Спи доченька моя — раскрасавица. Утром день придёт — нам понравится. Станем птиц кормить хлебными крошками. Станем щи хлебать полными ложками. Глазки закрывай — сон привидится. И во сне твоём — стану я медведица. Наберу меда сладкого — всё для девочки. Накормлю малиной алою с дикой веточки…От её мирного ласкового голоса у меня помутилось в глазах. Я отшатнулся. Отошёл немного назад, сел на пол и, как мальчишка, зарыдал уже без стеснений. Сначала тихо, а потом и во весь голос. Элдри осталась неподвижно сидеть у изголовья и не отводила взгляда от рук Герды, покачивающей расчленённый труп. Лиза, не вынеся нового потрясения, начала отступать к двери. Но уйти она не смогла. Дверь резко раскрылась, и в комнату кто-то вошёл. Я не видел кто. Я задыхался от плача и прижимал ладони к лицу, по которому беспрерывно текли слёзы.
— Невероятно… Что тут могло произойти?! — медленно, растягивая слова, ошарашенно произнёс вошедший.
От него ощущалась растекающаяся энергия, а значит, он был магом. То же, как сила распространилась по пространству, говорило о поставленном мощном щите. Кто-то хорошо подготовился к битве.
… На которую кому-то было искренне наплевать!
— Подмога нужна? — раздался глас снизу.
— Видимо… Видимо, нет.
— Тогда разошлись все! Я поднимаюсь! — другой голос. Властный.
— Лучше бы вы пока остались там, Ваше сиятельство.
— А у тебя там что, Хоррен? Бойня? — иронично вопросил граф и, судя по всему, насмешка тут же сползла у него с лица. — Да тут крови по колено!
— Трилим-бом-бом,
А вот этот певучий тенор заставил меня несколько прийти в себя и убрать ладони с глаз. Арнео, одетый ярко, как скоморох, глупо подпрыгивал, с любопытством выглядывая из-за спины мощного рыцаря, уже снявшего с себя шлем. Перед ними, ещё ближе ко мне, стоял среднего роста плотный мужчина в синей мантии — определённо маг. У него были хищные глаза и нос, а на висках отливала серебром благородная седина.
— Она… Она рожала, — дрожа, ответила за нас всех Лиза.
— И что с того? — прорычал Хоррен — маг, больше известный под прозвищем Северная Скала.
По слухам, это был очень суровый, холодный и рациональный человек, во всём руководствующийся своим мнением. Солдаты с удовольствием подчинялись ему, так как он больше думал об общих интересах нежели о личной выгоде и в сражениях всегда стоял в первых рядах. Он запросто мог пойти на любой риск, чтобы спасти какой пропавший батальон… И не менее просто Хоррен мог пожертвовать им ради наивысшей цели.
— Я попросила… Попросила мага помочь, — продолжила сбивчиво пояснять Лиза. — Он всю ночь старался спасти ей жизнь.
— Я ждал поединка, готовил ловушки, расставлял капканы… А знаменитый Странник предпочёл битве роды?!
— Смерть важна так же, как и жизнь, — смог хрипло выговорить я. — Но она не то, к чему стоит стремиться. Я должен был помочь. В этом было больше смысла.
— Больше смысла?! Ребёнок умер! — жёстко воскликнула Элдри, продолжая глядеть в одну точку, а затем неожиданно вырвала из рук Герды свёрток и закричала: — Прекрати ты уже петь, слышишь! Она мертва! Твоя дочка мертва! Мертва!
— Отдай!
— Нет! Она умерла!
— Отдай!
— Нет! Она умерла, дура! Умерла!
— Элдри! — зажимая свои уши так крепко, как возможно, криком попытался вразумить её я.
Обе, и Герда, и Элдри, безостановочно вопили одно и тоже. Мне пришлось встать на ноги и схватить девочку за плечи:
— Отдай ей ребёнка!
— Но он умер! Она умерла! Она умерла ведь…
Элдри вдруг прижалась ко мне и закрыла глаза.
— Она умерла ведь, — простонала девочка, по лицу которой стекали слёзы.
— Умерла, — подтвердил я. — И мёртвые никогда не становятся живыми. Но это не значит, что у этого ребёнка нет любящей матери. Отдай ей её.
Я посмотрел, как сверток перешёл в руки Герды, а потом поглядел на пришедших за мной людей. Моё сознание начало проясняться. Близкая опасность требовала разрешения.
— Да он же совсем безусый мальчишка, — подметил граф с удивлением. — Уж не солгали ли нам? Мог ли такой малец биться с драконом?
— Мог, ваше сиятельство. Он весьма силён, — ответил ему Хоррен, уже разобравшийся во всё ещё колеблющих пространство остатках заклинаний. — Почти вся кровь здесь сотворённая. Создать её в таком количестве — кропотливый и очень тяжёлый труд. Неумеха с таким бы не справился. Эта работа не по силам даже старательному ученику, и уж точно невозможна для самоучки… Кто твой учитель, Странник?
— Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом, а может спросим мы потом? — вновь запел, дурачась Арнео. — Палач уж наточил топор — пора б озвучить приговор!
— Да замолчи ты, шут! — прикрикнул на хранителя мира граф. — Какая честь убить почти что мальчишку, да ещё и после увиденного здесь?! Или я кажусь тебе диким варваром Северного Беспредела?
— Из этого молодого человека мог бы выйти толк, — поддержал маг. — Ему бы общество сменить. Знаете, я бы хотел взяться за него. Пусть бы он стал моим учеником, если он согласен.