Герой нашего времени.ru
Шрифт:
— Давайте, выпьем за погибших ребят, — предложил Иванов вставая. Подождав, пока стихнут разговоры, продолжил:
— О них никто не знает, и помнить о них будут только матери. И мы. Пусть земля этим ребятам будет пухом.
Все сидящие за столом встали и, молча, не чокаясь, выпили по полной рюмке.
Запомнился Иванову ещё один случай: однажды, взлетев из расположения одной из частей, он заметил невдалеке, слева по курсу, белую «Ниву», которая направлялась по грунтовой дороге в сторону Ингушетии. На борту вертолёта находились трое счастливчиков-отпускников и какие-то ящики с приборами. Задачи на патрулирование района Иванову никто не ставил, но он, по привычке,
— Внимание, экипаж! Проверим «Ниву». Приготовить оружие.
На небольшой высоте вертолёт прошёл над автомобилем, встал в вираж и снова прошёл над движущейся «Нивой». Машина не остановилась. Иванов включил пулемёт и скомандовал Мельничуку:
— Врежь перед машиной!
Мельничук, по-хозяйски, неторопливо прицелился и нажал на спуск. Дорожка земляных фонтанов прошла справа, очень близко к «Ниве». Машина резко остановилась, и из неё стали выпрыгивать люди. Проведя вертолёт на небольшой скорости так, чтобы видеть машину слева от себя, Иванов оглядел открытый автомобиль и четверых мужчин, стоявших с поднятыми руками. Пятый, жестикулируя, что-то кричал, показывая на вертолёт и машину. Оружия при них Александр не заметил, а проводить обыск экипаж своими силами не мог. Сделав круг, Иванов направил вертолёт в сторону Моздока.
На стоянке у вертолёта Иванов внимательно посмотрел Мельничуку в глаза:
— Ты же чуть в машину не попал, Иван.
— Командир, я в этом деле чувствую талант! — показав на пулемёт, ответил довольный собой Мельничук. — Да если бы и попал, несколькими бандитами меньше бы стало, и всего-то!
— А ты уверен, что они бандиты?
— А кто же ещё?
— Интересно, как ты запоёшь, когда они станут в нас стрелять? — После этих слов Мельничук поменялся в лице.
— Туалета на вертолёте нет, поэтому, Ваня, ищи кожаные штаны! — съязвил, выходящий из вертолёта, Ващенка.
— А ты, вообще, молчи, пацан! — зло огрызнулся Мельничук.
— Ладно, Иван, — подытожил строго Иванов, — готовь вертолёт к следующему вылету. Но, запомни на будущее, если я сказал «предупредительную очередь», значит — предупредительную. Своеволия я не потерплю. Понял?
— Понял, командир, — заверил Мельничук, преданно глядя в глаза.
III. Наташа
В один из солнечных дней в Ханкале Иванов встретил на аэродроме интересную девушку. Стройная, чуть выше среднего роста, темноволосая и с чем-то неуловимо азиатским в разрезе больших и ярких серо-голубых глаз, она привлекла его внимание звонким командирским голосом и какой-то скрытой энергией в движениях и взгляде. Контраст пятнистой военной формы и девичьей красоты поразил Иванова. Звено забирало раненых, а она своих грузила в вертолёт Иванова. Столько решительности, напора и женского очарования было в этой девушке, что Иванов, стоя у вертолёта, позабыв обо всём, невольно залюбовался ею. На её погонах — по две звёздочки прапорщика, камуфляж подогнан так, что подчёркивал женственность ладной фигурки. На офицерском ремне щёгольской красно-коричневой ручкой красовался пистолет в переделанной кобуре. Пока шла погрузка, её голос слышался по всей стоянке. На вид двадцати с небольшим лет, она к раненым обращалась с материнской нежностью: «Потерпи, хороший мой, сейчас, сейчас…» или «Постарайся, миленький, постарайся, родной…».
Тем, кто мог ходить, она помогала подняться в вертолёт, а на здоровых могла прикрикнуть и грубовато матом, если что-то шло не так. Причём она со званиями особо не церемонилась.
Возле вертолёта Иванова, забрав из рук толстого вояки — майора какие-то бумаги и бегло пробежав по ним глазами, она зло выругалась:
— Нет, я этому раздолбаю когда-нибудь разобью его пустую башку!
Иванов стоял невдалеке и, глядя на неё, верил, что тому «раздолбаю» сейчас здесь лучше не появляться — столько в ней было решимости. Эта мысль развеселила, и Иванов улыбнулся. Заметив его взгляд и улыбку, девушка переключилась на лётчика:
— А ты чего уставился?! Смотреть больше некуда?
— А может, нравишься ты мне! — ответил он задорно.
— Иди ты… — не закончила она, встретившись глазами с глазами Иванова. Её низкий голос прозвучал мягче:
— Займись своими делами.
Сказала и, не оборачиваясь, быстро пошла к другому вертолёту. Он смотрел ей вслед с предчувствием, что обязательно должен встретиться с ней снова.
Так и случилось. Через два дня, когда экипаж Иванова возил раненых с аэродрома «Северный», к вертолёту подъехал крытый «ГАЗ-66» с красным крестом на кабине. Из машины выпрыгнул давний знакомый Иванова — капитан Ковалев — военврач из Моздокского госпиталя, — и помог сойти из кабины на землю знакомой боевой девушке.
— Саня, привет! — обратился Ковалёв к Иванову. — Всё раненых возишь? Возьмешь нас до Моздока?
— Здравствуй, Миша. Возьму. — Они пожали друг другу руки. Иванов взглянул на девушку, стараясь поймать её взгляд:
— Ты бы нас сначала познакомил, а то я побаиваюсь агрессивных женщин.
Михаил начал без предисловий:
— Знакомься, Наташа, перед тобой — Иванов Александр Николаевич, молодой, но многообещающий майор и мой старый друг. Заметь, «многообещающий» — не потому, что много обещает девушкам… Им он, как раз, ничего не обещает.
— Прапорщик Кубарова Наталья Николаевна, — официально представилась девушка и, лихо козырнув, смело взглянула в глаза Иванову, а потом добавила:
— Вы меня с кем-то спутали, товарищ майор.
— Уж, поверьте, уважаемая Наталья Николаевна, я редко путаюсь с женщинами. А с Вами мы познакомились, если это можно так назвать, два дня назад.
Она не ответила. Но по выражению её глаз Иванов понял, что шутка принята.
Весь полёт он с волнением ощущал её присутствие в салоне и решил дать Наташе возможность полюбоваться открывающимся видом из кабины экипажа. Он попросил борттехника позвать девушку и освободить ей своё место. Но гостья, посидев в кабине не более двух минут, ушла обратно в грузовой салон к раненым. На её место водрузился Миша Ковалёв.
После посадки в Моздоке Иванов отозвал Ковалёва в сторонку, где их никто не слышал, чтобы поговорить:
— Миша, у Наташки мужик есть?
— Скажем, был.
— А что с ним?
— Отбыл свой срок и домой уехал.
— Он что, женатый?
— Ага.
— И что она?
— Ничего. Он её долго обхаживал. Начальником у неё был.
— Не знаешь, серьёзно там у них?
— А чёрт его знает, — пожал плечами Михаил. — Но с тех пор, как он уехал, Наталья ни с кем не связывалась.
— И давно он уехал?
— Что, Санёк, задела бабёнка за живое? — вместо ответа рассмеялся Ковалёв, направив взгляд ниже пояса. Отрицать не имело смысла — девушка, действительно, волновала Иванова.
— Миша, будь другом, помоги. — Иванов дружески обнял Ковалёва за плечи. Тот усмехнулся и сделал попытку предостеречь:
— Саня, я тебя умоляю: найди кого-нибудь попроще. Намучаешься ты с Наташкой без толку. И до тебя уже пробовали. Все рога обломали. Потом ведь «спасибо» скажешь.
— Помоги, должником твоим буду! — настаивал Иванов, и Ковалёв сдался: