Герой (не) её романа
Шрифт:
— Мать Романа, — призналась Поля чуть ли не шепотом. Даже имя и отчество женщины не хотела произносить вслух. Не заслужила та уважения. — Теперь она распоряжается квартирой. Будет ходить в часть и добиваться действий от Петрова. Хотя он навряд ли что-то может… Да и не хочет.
Прошлый разговор стал последней каплей. Полина осознала всю тщетность обращения к Петрову, да и к другим сослуживцам мужа. Полковник Казанцев числился отличным командиром и другом, пока был нужен.
Агриппина не стала расспрашивать про Петрова.
— Да как же так?! — рассердилась старушка. — Зачем этой прохиндейке твое жилье?
— Она переживает за сына, ищет виноватых, — заметила Поля. — Видимо, хотела выместить на ком-то свой гнев. Мы с Анной попались под руку первыми.
Гриппа посмотрела на девочку: та усадила любимую куклу возле печки и «кормила» добытой из кармана конфетой. Малышка еще не понимала, какие страсти кипят вокруг. Как много бед свалилось на хрупкие плечи ее матери.
— Я, конечно, не очень понимаю в законах, — задумалась Гриппа, — но вы же с Романом Николаевичем женаты. Так какое право эта женщина имеет на квартиру?
Полина смутилась. Потупила взгляд и вздохнула. Конечно, лучший выход — рассказать старушке правду. Но где взять столько храбрости? Что, если Гриппа рассердится и прогонит? Обратиться им с Анной больше не к кому.
Протяжный скрип отвлек обеих женщин. За окнами покосившегося домика рос старый кряжистый дуб. Во время сильных, как сегодня, ветров раскидистые ветви царапали стекло, точно пытаясь пробраться в дом.
— Не люблю это дерево, — заметила Гриппа. — Тоску на меня навевает. И Петечка не любил, все спилить хотел, да так и не собрался.
От воспоминаний о горячо любимом муже Гриппа, как обычно, загрустила.
— Мне на работу собираться надо, — напомнила Полина. — О свекрови моей потом поговорим. И о дереве. Хорошо?
— Конечно, — легко согласилась старушка. — Ступай себе с Богом. За Аннушкой я присмотрю. Живите у меня, сколько душе угодно.
Полина даже сумки разобрать не успела. Наскоро перекусила бутербродом и побежала на остановку. Не успеет на последний автобус — можно распрощаться с работой.
Работа официантки оказалась не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Все запомнить, ничего не перепутать, не споткнуться, пока несешь тяжелый поднос.
Народу в пятничный вечер в «Берендее» собралось море. Людская толпа шумела, сотрясала стены громким хохотом и выкриками. Слышался звон бокалов и торжественные тосты. От обилия запахов кружилась голова.
— Эй, красотка, ты тут новенькая? — окликнул Полю один из посетителей.
— Да, — согласилась она. Улыбнулась, как того требовали правила. — Вы готовы сделать заказ?
Мужчина был явно подшофе. Щербато улыбался и раздевал хорошенькую официантку
— Мне тебя под сливочным соусом, — сообщил нахально. — Сколько будешь стоить?
Потянулся к руке Поли, и той пришлось отступить на шаг. Стараясь сохранять любезное выражение лица, она строгим тоном произнесла:
— Простите, такого блюда нет в нашем меню. Выберите что-то другое.
— Ух ты, какая гордая, — хмыкнул мужчина. — Ну, тащи еще графин водки и салатик какой.
Через десять минут Полина вернулась с подносом. Когда ставила заказ на стол, почувствовала, как на колено легла чужая ладонь.
— Не троньте! — отскочила и поморщилась от омерзения. От посетителя несло перегаром и дурным нравом.
Мужчина не остановился. Вновь потянулся к официантке, схватил за руку. Поля дернулась и выронила поднос. Графин разбился, овощная нарезка перевернулась на пол.
— Что тут происходит? — администратор подбежал вовремя.
— Этот мужчина пытался меня облапать! — сообщила рассерженная Полина. — Из-за него я выронила поднос.
Администратор, женщина средних лет с лицом милым, но строгим, объяснила зарвавшемуся гостю правила заведения. Предупредила, что еще одна подобная попытка — и кое-кому придется покинуть заведение.
— А ты будь осмотрительна, — предупредила Полину. — Если почуешь неладное — зови охрану. Но стоимость посуды и заказа придется вычесть из твоей зарплаты.
Полине ничего не оставалось, как согласиться.
Первый рабочий день оставил о себе не лучшие воспоминания. Но стоило Поле подойти к знакомому заборчику, окинуть взглядом домик Гриппы, как все печали позабылись.
В это раннее утро в окнах уже горел свет. Из трубы шел дым. Моська, своенравный петух старушки, оценивающе смотрел на Полю с забора. Точно решал — стоит пропускать через калитку или клюнуть в темечко?
— Петь будешь? — улыбнулась Полина.
Моська важно перемялся с ноги на ногу и закукарекал. Видно, признал.
— А вот и наша добытчица!.. — Гриппа встретила гостью радостным возгласом. — Как все прошло?
— Могло быть и лучше, — призналась Полина. — А как у вас дела?
Анна быстренько затолкала в рот недоеденный блин, ложку брусничного варенья и бросилась к маме обниматься.
— Руки сначала помой, непоседа! — беззлобно отругала ее Гриппа. — Испачкаешь всю одежду вареньем.
Полина помогла дочери, заодно умылась и причесалась сама. Так непривычно было пользоваться рукомойником.
Зато как приятно оказаться среди любящих людей. За общим столом. Наесться до отвала вкусных блинчиков, попить чай с мятой и завалиться на пуховую перину.
— Ты отдыхай, а мы с Аннушкой коровку подоим и кур покормим, — предложила Гриппа, укрывая гостью стеганым одеялом.
— Давайте помогу! — встрепенулась Поля. — Я совсем не устала.
Произнесла и не смогла подавить зевоту.