Герой Не Придёт. Очнитесь
Шрифт:
— С вами всё хорошо?
— Уж прости меня, не углядела за паразитом. Не держи зла, Уил. — пока одни женщины приводили мэра в порядок мать парнишки кланялась по пояс и извинялась.
— Дайте клюку. — прокашлявшись в костлявый кулак Уильям указал на свою палку что валялась возле костра. Мать парнишки тут же подняла её и передала в руки владельца. — Спасибо. Я вижу, Освальд уже оправился. — оценивающим взглядом пробежавшись по сорванцу, сделал выводы мэр. Мальчишка, который в прошлом году потерял отца, обоих дедов и пятерых друзей теперь сломя голову носился вместе с теми, кто раньше его обижал. Маленький Освальд не обратил внимания на покрасневшую пятую точку, пострадавшую
— Да. После полосы неудач всегда приходит удача. — потрепав сына по голове женщина махнула рукой. — Беги, паразит, только впредь под ноги смотри. — мальчишка только и ждал отмашки родительницы. Получив разрешение, Освальд сорвался с места и опять забегал с остальными вокруг танцующего пламени.
На длинных лавках и столах уместились корыта с едой и бочки с мёдом. Несколько молодых людей стояли на лавках играя на дудочках и свистульках. Девочки сидели на траве и игрались трещотками, стараясь попадать в такт взрослым музыкантам. Один из мужиков протиснулся через толпу баб и протянул мэру кружку с мёдом.
— Спасибо, Бранд. — Уильям быстро выскользнул из компании женщин, проследовав за мужиком к главному столу.
— Уильям! Здрав буди! — закричали мужики, когда мэр присоединился к их честной компании.
— Тост! Уил! Тост! Уил! — начал громко кричать кто-то и бить кулаком по столу. Один за другим мужики подхватили призыв и уже через несколько секунд вся площадь повернулась к Уилу требуя, чтобы тот произнёс несколько слов.
— Тост!!! Уил!!! Тост!!! — мэр аж вздрогнул от громкости крестьянских голосов. Мужчина попросил переставить бочку, а затем несколько крепких мужей подсадили его наверх, так, чтобы каждый мог видеть Уильяма Флемина. Народ настолько разгорелся что продолжал скандировать лозунг даже когда мэр попросил жестом всех замолчать. Так продолжалось бы вечно, если бы Уильям сквозь смех не сложил руки в мольбе к окружающим, и только тогда крики начали постепенно стихать. Дождавшись полной тишины, Уильям поднял кружку на уровень груди. Ещё раз прокашлявшись, он наконец заговорил громко и выразительно.
— Сегодня мы вспоминаем тех, кто ушёл, чтобы оставить неудачи в прошлом. Болезнь забрала родных и любимых нами людей. Я скучаю по своей жене Хельге и сыну Джеймсу. Никого не было ближе моему сердцу. У всех вас тоже есть родные которые ушли в том году. Я прошу вас произнести шёпотом их имена. Сегодня мы вспоминаем доброту Лорда Пемброка, который освободил нас от налогов на два сезона и дал возможность как следует отметить сбор урожая, а также проститься с ушедшими. Сегодня мы пьём и поздравляем друг друга с началом нового года, который, несомненно, будет счастливее предыдущего. Как известно после полосы неудач всегда следует большая удача. Выпьем за нас, самых удачливых, трудолюбивых, стойких и счастливых людей на земле! Выпьем!
— Ура!!
— Выпьем!!
— За удачу!
— Поздравляю с новым годом!
— Поздравляю! Пусть он будет удачным!
— За удачу!!!
Один за другим люди начали опрокидывать кружки с мёдом и брагой. Женщины, словно ожидая подходящего момента всё это время вынесли доски с блинами и сметаной. Мужики принесли целую копчёную тушу молодого телёнка, которая дразнила всех чарующим ароматом. Дети приволокли кoробы с клюквой и дикими яблоками. Столы всего за несколько минут стали ломиться от еды, а люди хлынули на пир смеясь и шутя несмотря на все пережитые трудности.
Уильям устало уселся на бочку наблюдая за людьми. На лице мужчины то и дело проскакивала добрая улыбка, но мэр скрывал её за большой кружкой вкуснейшего мёда. Музыканты
В посёлке было очень много еды, мало людей и никаких налогов. Огромное количество совпадений должно было произойти чтобы обеспечить столь яркий праздник сбора урожая. На подходе были ещё пироги с капустой, варенье, сыр и ещё много-много всего. Разгуляй широкий, спешить было некуда и оставалось наслаждаться моментом ведь больше никогда уже может не произойти ничего подобного.
Через пару лет дети подрастут, женщины нарожают ещё больше ртов, Лорд возобновит налоги и придётся снова затянуть пояса. Но никто кроме Уильяма не видел так далеко в будущее; именно поэтому мэр никак не мог заставить себя втянуться в веселье и лишь наблюдал за происходящим со стороны; именно поэтому взгляд мужчины быстро ухватил приближение двух незнакомых фигур в полутьме.
— Эй, Бранд, кто это там? — подозвав к себе мужчину Уильям указал пальцем в сторону главной улицы, где в сумерках двигались две мужские фигуры. Бранд присмотрелся и сразу насторожился, не узнав в силуэтах кого-то знакомого.
— Мужики! Хватит ржать. Айда за мной. — хлопнув по спинам товарищей Бранд кивнул в сторону незнакомцев и мужчины быстро поднялись со своих мест. Немного пьяная ватага крестьян направилась встречать гостей. Уильяма посетило нехорошее предчувствие, поэтому он слез с бочки, оставил мёд и поплёлся следом за мужиками. Очень быстро женщины заметили отсутствие благоверных и подхватив детей также присоединились к шествию. Всем было любопытно куда направились мужики.
Как ни странно, двое чужаков ничуть не испугались нескольких десятков человек, лишь ускорили шаг. Выйдя на площадь костёр осветил силуэты двух мужчин в одежде монастырских послушников с капюшонами на головах. Бранд с мужчинами окружили их с трёх сторон, но не рисковали приблизиться. Напротив, все с любопытством наблюдали за незваными гостями с безопасного расстояния, перешёптываясь и переглядываясь между собой. Мэр вышел вперёд.
— Здравствуйте, люди добрые. — поприветствовал глава посёлка после чего поклонился по пояс пришедшим. — Кто вы такие и что вам нужно? — большинство из крестьян ни разу не видели в глаза ни Монастырей, ни Монахов, ни даже послушников. Редким исключением были избранные, что дважды в год относили пожертвования в ближайшее из святых владений. Уильям был одним из таких.
— Мы послушники Монастыря Святого Мартина. Пришли с дурной вестью и просим простить за омрачение светлого праздника. — оба гостя подняли свои головы после чего все смогли разглядеть лица мужчин под капюшонами. Они выглядели уставшими, голодными и побитыми. Вдобавок их одежды были грязными и рваными что свидетельствовало о долгом и трудном пешем пути, который они преодолели. Услышав ответ гостей, жители начали ещё активнее перешёптываться.
— Идёмте к столу. Вы прошли трудный путь. Поешьте, а потом всё расскажете. — несмотря на взволнованность послушников мэр вёл себя расслабленно, ровно, как и все остальные. Жестом Уильям позвал гостей присоединиться к празднику, а после этого уже все остальные вернулись на места. Музыканты вновь налегли на инструменты. Площадь опять погрузилась в атмосферу радости и благодати.
Двое послушников, не снимая капюшонов проследовали к главному столу, где собрались все мужчины — ключевые лица посёлка. Совсем рядом находились остальные жители, да так близко, что любые разговоры за главным столом были хорошо слышны. Гостей усадили на почётные места рядом с изголовьем, местом, которое занял мэр.