Герой по найму
Шрифт:
— Жаба, за что ты так со мной, мерзкая жаба, тебя батя порешит… — бормотал Кудр, пытаясь держаться подальше от своего противника. Тот наступал, ухмыляясь во весь щербатый рот, боярыч отступал. Вот только особо отступать ему было некуда, помост небольшой, огорожен, вокруг толпа: глазеют, кричат, подбадривают, насмехаются, оскорбляют — и все одновременно.
— Ничего, — приговаривал Игги, — за одного битого двух небитых дают. А если еще и пинанный, да оплеванный, да за волосы тасканный — вообще на вес золота пойдешь! Лишь бы не обмоченный —
Вскоре настал момент, когда отступать было некуда. Тога Кудр решился провести атаку — свой единственный шанс на победу.
— А-а-а-а! — заорал он что было мочи и прыганул на Говена, как козел в огород.
Любопытно, но кое-какими умениями Кудр все же обладал, и скаканул в целом правильно, держа локти прижатыми к бокам, кулаки на уровне подбородка, ноги чуть полусогнутыми. И его удар почти достиг своей цели… почти…
Говен в последний миг очухался от изумления, ушел в сторону от тычка, и сам в ответ провел несколько мощных ударов, от которых боярыча закрутило, завертело и отбросило бездыханной тушкой в дальний угол помоста.
Карлик-распорядитель метнулся к телу Кудра, похлопал его по щекам, проверил дыхание и громогласно заявил:
— Жить будет! Вот только гадить придется под себя! Победителем боя объявляется силач Говен!
«Не побоялся, дрался до последнего, — подумал Игги, глядя на бездыханного Кудра. — Я еще сделаю из него человека…»
Боярыча под руки утащили в сторону и начали приводить в чувство, но пока безуспешно.
Народ начал одобрительно кричать и бросать шапки в воздух. Карлик уже подбежал к Игги и требовательно протянул руку.
— Сто монет дай!
Джуба легко отсчитал требуемую сумму, скорбно качая при этом головой.
— Эх, не подфартило мне… эх, не повезло…
— Бывает, — снисходительно улыбаясь, сказал карлик. — Приходи еще, когда этот очнется и чему-нибудь научится…
— Есть у меня еще тысяча монет, — как бы между делом сообщил Джуба, — но уж больно плохой день для меня нынче…
— Тысяча монет, говоришь? — заинтересовался карлик. — И боец другой имеется?
— Имеется, но больно худой он… если уж мой лучший крепыш пал с первого удара, то этого, плохонького, и выпускать боюсь…
— Смотри сам, — карлик сделал вид, что собирается уйти прочь, но потом все же обернулся и предложил, якобы от чистого сердца: — Даю тебе против твоей тысячи серебра… скажем, пятьсот золота! Рискнешь?
Игги в сомнениях пожал плечами.
— Сумма привлекательная, что уж говорить… но и день неудачный… а есть у тебя пятьсот монет то? Али врешь?
Карлик оскорбился до глубины души.
— Я никогда не вру, слышишь, оглобля? Вот монеты! — он вытащил из-за пазухи увесистый мешочек и потряс им.
— Ну, тогда пусть мои деньги и твои деньги держит кто-то незаинтересованный, пока бой не окончится. Согласен? — И, не дожидаясь ответа, выкрикнул: — Есть тут честный человек, кто хочет заработать десять серебряных монет? Выходи вперед!
Сразу несколько местных приняли приглашение, Игги выбрал самого крепкого на вид и вручил ему свой мешок, а карлик — свой.
— Что же, была не была, авось да получится! — сорвал с себя шапку Джуба и бросил ее на землю. — Будет тебе драка!
— А где же боец твой? Что-то не видать его? — съехидничал карлик. — Мой-то вон стоит, дожидается, измаялся весь!
Говен все так же торчал на помосте, дожидаясь второго поединка. Был он зол и весел.
— Дубы-ы-ы-ня! Подь сюды! — заорал на всю площадь Игги.
Где-то позади толпы началось шевеление. Люди с отчаянной руганью разлетались в стороны, словно там пробирался элефант*. То Дубыня шел на зов хозяина.
*Как-то в Велиград привозили одного элефанта с цирком. Он испражнялся столь обильно, что трое цирковых постоянно ходили за ним с лопатами и ведрами. Известный стихослагатель и певец из народа Елисей даже сложил в его честь поэму. К сожалению, большая ее часть считается утраченной, удалось сохранить лишь эти строки:
'По улицам слона водили, как будто напоказ,
Слон гадил столько, как не принято у нас…'
Деревенский богатырь возвышался над толпой на целую голову, и по мере его приближения настроение у карлика начало портиться.
— И это твой плохонький? Обманул, обдувала!
— За обдувалу ответишь, но после, — спокойно парировал Игги. — А боец мой и в самом деле плох, ему еще учиться и учиться, он только начинает свой путь!
Дубыня, тем временем, прошел через толпу, разрезав ее на две неровные части, остановился перед Джубой и спросил:
— Звал, хозяин? Что сделать требуется?
Игги указал перстом на помост, где ожидал уже далеко не такой самоуверенный и веселый Говен.
— Того мужика побей!
Дубыня бросил короткий взгляд на противника и уточнил:
— Насмерть?
— Нет, но калечить дозволяется…
Без лишних слов Дубыня скинул с себя кольчужку, оставшись в красной рубахе, да портках, потом подумал, скинул и рубаху — новая, жалко, и полез на помост.
Выглядел он внушительно: огромный, крепкий, могучий, кулаки размером с голову ребенка. Толпа уважительно рассматривала богатыря.
Когда он протискивался сквозь березок, Говен решил применить хитрый и подлый трюк: быстро подбежал к Дубыне и попытался пнуть его в голову подкованным сапогом, дезориентировать, а то и вовсе сознания лишить. Но Дубыня ловко перехватил его ногу, крутанул и оттолкнул от себя.
Говен отлетел через всю деревянную площадку обратно, упал неудачно, но тут же встал. А Дубыня, тем временем, окончательно вылез на помост и встал по центру, поджидая соперника.