Герой второго плана. Ответы
Шрифт:
Прежде, чем спуститься вниз, я остановилась, глядя на широкие деревянные ступени лестницы. Помню, как малышкой я спрыгивала по ним по очереди, обеими ногами, не торопясь. Когда я спрыгнула сейчас, то шума было гораздо больше.
Подумаешь, пожала я плечами и продолжила своё развлечение. Так, через несколько долгих и утомительных минут моего пути прыжками, вызванного ностальгическим настроением, я оказалась у последней ступени. Спрыгнув на неё, я подняла голову и вздрогнула: в коридоре стоял Давид. Его лицо не выражало ничего, кроме спокойствия.
– Веселишься. – Заговорил он лениво, явно наигранно. – Веселись, веселись…
– Я закончила. – Появление моего наставника означало только одно: новые приключения.
Он вздохнул:
– Тогда, идём. – Тут его серьёзное выражение слетело подобно сорванной маске, и он рассмеялся, – Рита, я уже ничему не удивляюсь… но ты что-нибудь да выкинешь.
Я шла следом за Давидом по пути в кухню:
– Что привело тебя сегодня в мой дом?
На столике у стены, на которой висел тёмно-серый телефонный аппарат, Давид обнаружил оставленный мамой флакон её французских духов. Он взвесил его в руке, рассматривая, потом поднес к лицу, вдыхая аромат:
– У Марии Алексеевны хороший вкус, – проговорил он, свернув с пути в гостиную. Поставив духи так, как они стояли до того, как их потревожили, я проследовала за Давидом.
– Ты не ответил на вопрос. – Мои слова были проигнорированы. Давид рассматривал фотографию на комоде с рамками, сделанную ещё до моего отъезда в первый год обучения в университете. На ней были запечатлены я и родители на одном из наших пикников. Он снял рамку с фото с комода, чтобы рассмотреть поближе:
– Ты была такая милая тогда, – улыбнулся Давид, продолжая рассматривать фото, – мама у тебя, я скажу, прелесть…
– Эй! Давай без этого пошлого тона, хорошо? – Возмутилась я.
Давид выпрямился и повернулся ко мне:
– А что в этом плохого? Ты должна гордиться. Это ведь комплемент мужчины, знающего толк в женской красоте.
Я подошла и забрала у него фото:
– Слушай, мужчина, – поставила её на место именно так, как она стояла до этого, – ты просто так в гости не приходишь.
Давид пожал плечами:
– Мне было скучно, почему бы и нет? – Растянулся на диване, с видом ленивого кота, уставившись на меня. – С того момента, как все измерения были запечатаны, работы заметно поубавилось. И я в свободное время решил навестить тебя.
– Ты всё своё свободное время проводишь с Евой.
– Ну, хорошо! – Раскололся он, поднявшись с дивана, – я хотел тебя помучить.
Я закатила глаза:
– Чего и следовало ожидать. Как?
Давид привел меня в обычный с виду спортивный зал в одном из небольших штабов «Щита», разбросанных в разных городах. В нём не было тренажёров: несколько больших боксерских груш и холодное оружие, настоящее, а не деревянные палки для тренировок, разных видов и форм, хранились на креплениях вдоль одной из стен. Оно не блестело новизной, было довольно потрёпано. Видимо, им часто и давно пользуются.
– Сегодня здесь точно никого кроме нас не будет, – подошёл он к одной из груш, – кругом глухо, как в танке. – Тяжёлый удар, зазвенела цепь креплений.
– Мы с Ирой оставили вас без работы?
– Нет, – ещё несколько ударов по груше, – не особо. Хотя, с того момента, как вы спасли мир, многое изменилось. «Гости» не бунтуют, полтергейстов всё меньше, а нас, представителей иной расы, и так было немного. На сто человек всего один или два не человека. Всегда были незаметны. Ты чем-то расстроена?
– Накопился негатив.
– Давай уже приступим к твоему обучению.
– Давай, – потерла я ладоши, – заодно выплеснем негативную энергию.
Давид подошёл к стене с оружием, выбирая подходящее. По спине пробежал холодок, я рассчитывала на рукопашный бой:
– Ты шутишь, верно?
– Нет, – ответил он, не оборачиваясь, и стремительно пошёл к мечам, к моему облегчению, потому, что они находились рядом с секирами…
Воскликнул свое любимое:
– Бинго! – Улыбнулся, повернулся ко мне и без особого труда поиграл мечами в руках, которые на вид казались очень тяжёлыми. Видимо, так и было, судя по тому, как напряглись его мышцы и взбухли вены на руках:
– Не увеличивая физической силы, – выгнул он бровь, заметив моё недоверие, – иначе никакого толку не будет. – Грузная рукоять меча смотрела на меня в упор.
– Хорошо, – тяжело вздохнула я, принимая оружие, – никакого обмана, – меч был действительно тяжёлым. Когда Давид отпустил его, то я пригнулась к земле следом за его весом.
– Давай, – то, как выписывало остреё меча Давида круги в воздухе, внушало ужас, – тебе нужно правильно взяться и встать в стойку, вот так. – Когда он продемонстрировал по правде рыцарское положение, я поникла.
– Ты ведь хочешь избавиться от негатива, верно?
Зацепил. Я с точностью повторила позу Давида, с усилием держа меч.
– Теперь смотри и запоминай блоки, готова? – Давид повернулся ко мне полу боком, чтобы было лучше видно, и начал наклонять меч так быстро, что я решила не повторять, а просто запоминать. То, как он двигался, просто завораживало, словно его тело и меч стали единым целым. И это он только обучал меня блокам! Он отступал, наклонялся, лезвие меча грозно сверкало, я следила за ним, не отрываясь.
– Теперь, ответный удар. Блок, удар, блок, удар, смотри. – С каждым его движением уверенность во мне в моих силах угасала.
– Запомни, сверху вниз вертикальный удар обычно наносят по голове или плечу, наклонный – по туловищу, снизу вверх бьют в живот или пронзают подбородок. Лучше всего освоить горизонтальный, чтобы рубить головы. – Давид улыбнулся, чтобы добавить жестокости в свой образ, – смотри, показываю ещё раз. – Он сыпал рубящие удары, обрушивающиеся на пустоту. Я машинально попятилась, глядя на него. Руки начали трястись мелкой дрожью из-за перенатруженных мышц.