Герой
Шрифт:
Через пару минут техники подогнали загруженный припасами «Кузнечик». Карт стремительно влетел в переднюю часть скутера и уселся на место штурмана. Он сразу же начал подготовку к взлету, попутно рассматривая план полет. Рядом тяжело плюхнулся Арбас. Он молча кивнул Алексу, одобрительно взглянул на горевшие данными табло. Напарник водителя хоть и зеленый новобранец, но, похоже, дело свое знает крепко.
— Смотри за маршрутом, парень, и поглядывай наверх. Тут полно чертовых атмосферников. Эй, сзади, что там с посадкой?
В кабине пилотов появилась голова лейтенанта Трошева:
— Все, бойцы, погнали! И повторяю еще раз — это боевой вылет!
Арбас резво стартанул,
"Кузнечик" был более тяжеловесной машиной, чем те, к которым он привык. Но пару раз и Карт дал несколько полезных советов, а Арбас их не проигнорировал, повторил в точности, удовлетворенно кивнув. Тем и отличается настоящий водитель от выпендрежника, что никогда не погнушается использовать умный совет. Пилотирование — это искусство, здесь невозможно достигнуть полного совершенства, нужно постоянно заниматься собой и смотреть, как работают лучшие. Через пятнадцать минут полета они вошли в "красную зону». Так назывались на жаргоне рейнджеров районы непосредственных боевых действий, где запросто можно было встретить противника. В наушниках послышался голос стрелка задней секции — "Наблюдаю бандита — Пять-десять- семьдесят". Это значило, что вражеский летательный аппарат завис над ними в правой задней полусфере.
Арбас тут же резко ушел влево, прижимаясь к стенке скалистого каньона, а Карт с ужасом разглядел на экране пару разлапистых атмосферников, и это были явно не наши машины! Он панически заорал, увидев вспыхнувшие огоньки, — "Ракеты!". Водитель был спокойней и увел "Кузнечик" ещё ниже. Ракету сбили стрелки из левой задней башни, Арбас подставил её как раз против их сферы воздействия. Алекс мысленно выругал себя за панику и погрузился в процесс управления машины. Он заметил на карте маршрута возможность безопасного его сокращения. Водитель согласно кивнул и чуть подвернул машину влево. В кабину просунулась голова лейтенанта:
— Капрал, какого черта мы нарушаем правила прохождения?
Арбас, не поворачиваясь, хриплым голосом ответил:
— Так безопасней, сир!
Шлем командира тут же исчезла. В среде рейнджеров была принята жесткая ответственность специалистов за свои действия, поэтому им и доверяли. Вот и Карту, несмотря на все его регалии, не дали совершить сразу же первый боевой выезд. Хотя он чувствовал, что вел бы Кузнечик намного лучше и быстрее штатного водилы. Но с ним уже приключилась паника во время атаки атмосферника, значит, будут и другие косяки. Сперва бойцу требуется полновесная боевая обкатка, а уже затем можно мериться письками. Армия за последние три столетия выработала блестящую систему воспитания настоящих воинов.
«Кузнечик» проносился над относительно ровной песчаной местностью, все овраги и неровности остались позади. Впереди завиднелась цепь невысоких холмов, за ними можно было заметить клубы черного дыма, время от времени там что-то очень ярко, до боли в глазах вспыхивало. Похоже, что они приближались к линии нашей обороны. Над грядой мелькнули вражеские атмосферники, но из низких облаков тут же вынырнули узкокорпусные земные истребители и тут же завалили один из вражеский авилетов, другой резко ушел обратно. На маршруте то и дело стали попадаться неуклюжие грузовые скутеры гренадеров. В нескольких местах рейнджеры заметили полевые укрепления, вокруг них сновали бойцы федеральной пехоты, мелкие рабочие кары, высились посты ПВО. В двух точках десантники заметили даже батареи тяжелых ионных гаубиц. Земля местами была изрыта следами от попаданий вражеских огневых средств, густо растекались лепешки оплавленной породы. Карт получил новые данные о маршруте и занимался его изучением и поэтому не сразу понял смысл фразы, оброненной Арбасом:
— Эх, вашу мать, во мы попали!
Алекс повернул голову к боковому экрану и замер от потрясения: на поверхности планеты лежали земные пехотинцы, в странных позах, как будто замерев для неведомой детской игры. Он не сразу понял, что это убитые бойцы. От некоторых, вообще, мало что осталось, просто лежали какие-то обрубки на черном пластике. Большой транспортный кар стоял прямо на краю этого поля мертвых, рядом с ним работала похоронная команда. «Кузнечик» резко повернул налево, не дав Карту времени порефлексировать. Впереди явственно загрохотало, несколько рукотворных смерчей взметнулись на вершинах близлежащих холмов — противник наступал и вел заградительный огонь. Через пять минут их десантный катер остановился под прикрытием конусовидного холма, и они тут же начали разгрузку.
— Карт, Ларсен, Ухов, — раздался голос Принера, — остаетесь у машины! Берегите ее, как свои яйца! Мы наверх.
Озадаченные бойцы кивнули и начали обустраиваться. Ухов скорёхонько установил треногу для своего лучемета и направил его в сторону соседнего холма сев перепроверять запасные батареи. Ларсен подключил крепление своего «Кортеса» в дежурное положение. Пулемет сейчас висел на серво-поясе бойца и, казалось, жил собственной жизнью. Управлять им можно было в трех режимах: полностью автоматический предпочтителен в ближнем бою или плохих погодных условиях. Радарная система сама выбирала приоритет целей и направляла ствол пулемет именно туда. Пулеметчику оставалось только контролировать расход патронов и настраивать оружие на необходимую дистанцию.
Когда режим контроля был полуавтоматическим, то радар на тактический шлем пулеметчика подавал метки целей, а уже тот сам выбирал их приоритет. Или сам боец мог указать эти метки координацией целеуказания, производимой с помощью зрения. Правильная настройка указующего глаза была главным в умении владеть этим убойным оружием. Самые опытные пулеметчики обычно сочетали третий тип контроля — ручной режим с полуавтоматическим. Ларсен был поклонником именно этого подхода, поэтому сейчас и занимался настройкой целеуказания. Ствол оружия ходил то туда, то сюда, повинуясь взгляду бойца. Мерно гудели сервомоторы пояса, черный ствол плавно вычерчивал в воздухе извилистые восьмерки. Ухов с интересом наблюдал за телодвижениями новобранца.
— У тебя занятный метод, где научился?
— В Тромсе, один сержант показал.
— Сержанта часом не Ильей Гладковым звали?
— Да, точно, — Олд удивленно уставился на капрала, — встречались?
— Служили как-то вместе почти целый год. Повезло нам тогда, наш батальон ошивался на отдаленной базе, ходили только на мелкие диверсии. Обычно так долго вместе служить не удается.
Вдруг наверху раздался противный визг и в воздух взметнулись кубометры грунта. Бойцы присели, песок и мелкие камешки застучали по шлему и облаченным в броню спине и плечам.