Герой
Шрифт:
– Вы, наверное, не понимаете, что если сейчас же не уйдете отсюда, то сильно рискуете… оказаться избитым.
Похоже, что святоша собирался сказать совсем иное. Неужели предполагает, что меня могут убить? Я, в свою очередь, оглядел собравшихся. Всего десятка четыре – ерунда! Поэтому я пояснил церковнику:
– Нет, это вы чего-то не понимаете. Я воин, и, отмечу без ложной скромности, довольно неплохой. Поэтому если кто-нибудь из здесь присутствующих нападет на меня, то рискует потерять свое здоровье или жизнь. И вообще, святой отец, мне кажется, что вы пренебрегаете своими обязанностями. А как же ваша забота – нести божье слово в массы, прививать людям любовь к ближним? Что-то вы совсем не тем занимаетесь.
Я доел кусок хлеба и не спеша запил ужин холодным квасом. В это время священник зло буравил меня взглядом. Но теологический спор он поддерживать не стал и просто приказал:
– Уходите.
– Ладно, – равнодушно ответил я и поднялся.
Бросив несколько медяков на стол и расплатившись таким образом за ужин, я пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, к моей комнате. Вот только она оказалась загороженной пятью серьезными мужиками, которые зло сжимали кулаки. Подойдя к ним, я мирно сказал:
– Пропустите, пожалуйста.
В ответ на это самый здоровенный грозно рыкнул:
– Проваливай, пока цел!
Я вздохнул и повернулся ко всем остальным, которые уже стали подниматься со своих мест, доставая ножи, дубинки и кастеты.
– Мужики, я вас не трогал, зла не причинял, поэтому давайте разойдемся по-хорошему. Просто мне неохота вас калечить только потому, что вы эльфов не любите. Если хотите сохранить здоровье…
Но тут один из тех, кто загораживал мне проход наверх, попытался пырнуть меня ножиком в спину. Естественно, у него это не получилось. Сместившись слегка вбок, я пропустил руку с ножом, а потом захватил кисть и резко повернул ее, услыхав треск. Обернувшись к оставшейся четверке, я несколькими жестокими ударами вырубил всех, обеспечивая себе надежный тыл, а им долгое сращивание поломанных челюстей. Толпа взревела и попыталась навалиться на меня всем скопом, но тремя сильными ударами я угомонил самых прытких, а десяток просто расшвырял, переломав почти всю мебель в этом заведении.
Оставшиеся на ногах стали более осторожными и начали подходить партиями, вооруженными невесть откуда взявшимися длинными дрынами. Их я калечил не спеша, вдумчиво, вспоминая все несмертельные удары рассветной школы, дробя им кости и выворачивая конечности. Ох, и добавится сегодня работы местной знахарке, думал я, выбивая пяток зубов у детины с тесаком и отправляя того в глубокий нокаут ударом между ног, гарантированно лишившим его возможности в будущем иметь детей. Убивать я здесь никого не хотел, так как одно – трактирная драка, но совсем другое – уничтожение половины местных жителей. Кто знает, как на это отреагируют имперские власти.
Когда я приплясывал, уклоняясь от последнего серьезного противника – сильного крепыша, вертевшего лавкой с мастерством профессионального жонглера, то внезапно ощутил опасность сбоку. Мгновенно активировав защитный кокон, я бросил взгляд в ту сторону и увидел священника, который смотрел на меня и что-то бормотал, выставив вперед свой медальон, зажатый двумя руками. Поднырнув под лавку, я ногой врезал в грудь крепышу, отбрасывая его к стенке, в которую он с хрустом впечатался, и в этот же момент, подчиняясь интуиции, отпрыгнул назад, пропуская яркий белый луч, проделавший нехилую дыру в стенке трактира. Обернувшись, я увидел, что этот луч выходит из медальона, который держал святоша с выпученными глазами.
Видя, что схватка переходит на новый уровень, я сформировал лезвие и послал его в противника. Луч сразу погас, но других результатов не было. Как я и думал, магом святоша не был, но мое лезвие отбила слабенькая защита, которая внезапно появилась из медальона и на краткий миг окутала его фигуру. Оглядевшись, я увидел, что все деревенские мужики либо валяются на полу в различных позах, либо
А он выглядел странно. Было такое впечатление, что с момента нашего разговора он вдруг постарел лет на десять, а волосы покрылись налетом седины. Раздумывая над этой внезапной переменой, я дождался, пока что-то бормотавший святоша опять вытянет перед собой медальон, а потом сформировал щит перед белым лучом, вновь вырвавшимся из серебряного глаза. Яркая вспышка – и плетение щита вмиг разрушилось, а я едва успел отпрыгнуть и послать в священника огненный шар. Луч опять прервался, а мой удар оказался отбит странной защитой церковного амулета.
Но после всего этого на священника вообще было страшно смотреть. Он стал совершенно седым и напоминал мумию, однако с упорством фанатика вновь выставил перед собой медальон и ударил лучом. Вероятно, больше атакующих приемов он не знал или это было единственное, чем мог бить медальон. На этот раз я попробовал сформировать защиту, которая мне досталась из браслетов, но и она быстро рассыпалась, обеспечив всего несколько мгновений на то, чтобы уклониться и попробовать другое плетение, которое я узнал от магов на Перевале. Оно продержалось секунды две, а после этого начало дрожать и расплываться. Я уже было хотел использовать еще одно лезвие, дабы иметь фору для того, чтобы построить свой экспериментальный образец защиты, но этого не понадобилось. Светлый луч истончился и вскоре пропал, а священник, все еще сжимавший медальон, постоял несколько мгновений, а потом замертво рухнул на пол трактира. Схватка закончилась.
Оглядевшись, я подвел итоги. Одна стена дома была полностью разрушена лучом святоши. Под ее обломками валялись части тел мужиков, случайно попавших под удар, пол был усеян бессознательными буянами и остатками мебели, из разных углов доносились стоны покалеченных, а четверо оставшихся на ногах медленно пятились к выходу, смотря на меня с ужасом.
– Мда… Погуляли на славу, – задумчиво произнес я.
Теперь ясно одно – спать мне опять предстоит под открытым небом, но это довольно малая цена за то, что я, наконец, узнал возможности практического действия магии веры. Оказывается, этой магией способен овладеть любой, даже не обладающий необходимыми задатками, но в этом случае многократное ее применение может оказаться смертельным. Я взглянул на тело святоши. Теперь он напоминал столетнего старика, за минуту схватки отдав все свои жизненные силы. Обернувшись к мужикам, которые уже были готовы выскользнуть из трактира, я зло сказал:
– Посмотрите вокруг! Во всем этом виноваты только вы. Запомните этот урок и передайте его всем остальным – никогда не стоит нападать на мирных странников. А теперь пошли вон отсюда!
Мужики испарились, столкнувшись друг с другом в дверях, а я подошел к священнику и перевернул тело. Обшарив карманы, я избавил мертвеца от десятка серебрушек, а потом сорвал с шеи медальон, надеясь разобраться в его плетении. Ведь ничего подобного этому лучу я не встречал и надеялся, что мне удастся переделать церковный знак под амулет с накопителем. Тогда может получиться нехилый магический бластер. Затем я поднялся на второй этаж, захватил свои сумки и спустился в конюшню. Оставаться в деревне после такого погрома было бы верхом глупости, поэтому я решил отправиться дальше по дороге и заночевать в приличном отдалении. Оседлав Ветерка, которого никто даже и не покормил, я забросил на него сумки и выехал за ворота постоялого двора. Хорошо, что луч священника бил совсем в другую сторону, иначе он вполне мог бы задеть жеребца, а после этого я точно бы поубивал здесь всех, невзирая на последствия.