Герой!
Шрифт:
— Почему нельзя?
Он совершенно забыл о Фейрн. Он сидела, закинув ногу на ногу, рядом с ним и смотрела на него неподвижным, по понятным причинам затуманенным взором.
Очевидно, разум и самообладание к ней вернулись. Кроме того, в какой-то момент этого неизвестно какой продолжительности промежутка времени она расчесала свои прекрасные волосы. Как мило с ее стороны!
— Почему ты не следишь за Клинком, ведь я тебя просил? — рявкнул Ваун.
Фейрн улыбнулась.
— Потому что он в душе.
— В душе?
— Он закончил работу. Раненые и трупы — все собраны. Он пытался доложить тебе, но я сказала, что ты занят.
Фейрн нагло взмахнула челкой.
Она, похоже, не только наглая, но и живучая.
— Тогда скажи ему, чтобы спускался сюда как можно скорее, — ответил Ваун, скрыв недоумение.
— Уже сказала! Он классно поработал, да?
— Да. Он поработал потрясающе. Он один из героев этой ночи.
Она нахмурилась.
— Самый великий герой — ты. Почему ты собираешься все бросить?
Как Действующий Адмиралиссимус, он больше не имел права выбалтывать Фейрн секреты Патруля, если даже имел такое право раньше, а посему Ваун отшутился.
— Я не хочу переусердствовать с поступками типа Герой-Спасает-Мир. Людей это может утомить.
— Но ты же только что это сделал. Спас мир. Фейрн говорила это с совершенно серьезным видом.
Ваун пожал плечами.
— Пиподы выпендривались много раз, и Ульт всякий раз выживал и без меня.
— Это был самый тяжелый случай в новейшие времена. Самый тяжелый по меньшей мере с 19090 года, если тебе это интересно. — Заметив, что Ваун удивлен, Фейрн довольно улыбнулась и указала на экран перед собой. — Я не нужна Клинку, а твои разговоры начинают надоедать.
Ваун торжественно извинился.
Она подумала, свесив голову набок. Глаза ее по-птичьи горели.
— Да, конечно, ты был занят, спасал мир, но это не может быть оправданием для того, чтобы работать непрерывно.
Эдакая живость, Ваун не ожидал, но если она полагает, что их договоренность о свидании сегодня вечером в силе, то ее ждет разочарование.
Адмирал Ваун хочет в постель и хочет только в постель.
— Города, конечно, спасены, — сказала она серьезно. — И зимняя погода неожиданная удача, правда?
— Полагаю, что да.
— Удержала людей дома. А теперь мы все несколько дней проведем по домам, пока растительность не угомонится?
— Типа того. — Ваун прикрыл рукой рот: он снова зевнул.
Похоже, он потряс и Фейрн, и Уилд, но на самом деле большую часть работы сделали компьютеры Хайпорта. Вауну помогли особые силы, приведенные в действие тем, что Рокер объявил чрезвычайное положение — смешно, но удачно. И все, что требовалось от него, это сохранять твердость духа, устанавливать очередность и отдавать приказы. В местах наихудшего заражения он устроил воздушные налеты; он распутал линии связи; он организовал спасательные работы и медицинскую помощь; он восстановил общественное спокойствие. Теперь почти каждый работоспособный торч и космический корабль на планете действовали в соответствии с указаниями Вауна.
Это было нетрудно. Если Братство планировало устроить хаос мирового масштаба, как предполагал Рокер, то вряд ли можно было придумать что-нибудь лучше того, что случилось, но эффект оказался очень краток, несмотря на смерть Рокера, которая была случайностью, потому что адмиралиссимусы, как правило, не проводят слишком много времени рядом с пиподами. К тому же, неверно был выбран момент, поскольку паника в связи с приближением Q-корабля еще не началась.
Значит, выступление пиподов никакого отношения к Братству не имело, верно?
«Верно», — сказала логика.
«Неверно», — сказала интуиция.
Параноики живут дольше… Но если здесь и была связь, она пока не прослеживалась. Ваун зевнул.
— Так зачем же тебе оставлять командование? — Фейрн снова стала серьезной, голубые глаза смотрели на героя с благоговением.
— Это было интересное упражнение в наведении порядка, не более того. А бумажную работу я хочу передать кому-нибудь другому.
— Но первое интервью мое! — Ее очередная внезапная перемена настроения; теперь Фейрн ликующе обнажила белые зубы. — И теперь не одни только старики узнают… О черт! Простите, адмирал. — Она покраснела, потом покраснела еще сильнее.
— О, я спасаю мир каждые пару столетий, просто чтобы мое лицо мелькало в новостях.
— Я же попросила прощения! Теперь ты видишь, что я не справлюсь…
— Уверен, справишься. Совсем дитя, а хоть куда!
— Свин! Издеваешься.
— Ты устала, вот и все. Нам обоим необходимо в постель.
— Да, пожалуйста.
Она нервно улыбнулась. Снова благоговение.
Ваун не успел устранить недоразумение в данном вопросе — на экране появились изящные черты Уилд, ее искаженное тревогой лицо. Ваун развернулся к экрану.
Уилд сурово кивнула.
— Я поняла о чем вы, адмирал. Несомненно, в вашей преданности ни один здравомыслящий человек не будет сомневаться ни минуты, но…
— Но должен, — перебил ее Ваун, подавляя очередной зевок. — Было бы неразумно не сомневаться. И естественно, я не должен находиться во главе Патруля в момент прибытия Q-корабля. — Какой-нибудь разъяренный ксенофоб обязательно его бы пришил. — Позвольте моим древним мозгам разобраться.
Прибытие состоится через двадцать восемь недель, если торможение начнется не позднее, чем сегодня, с ускорением в половину О. Для камня это предел, так? А если не начнет…
— Семьдесят восемь дней до столкновения. Уилд нахмурилась.
— Что-то не понимаю.
— Сто восемнадцать по их шкале минус тридцать девять временного запаздывания.
— Конечно. Я дура. Контакт, конечно, невозможен?
— Не-а.
Уилд была, похоже, вне себя.
— Сколько необходимо времени, чтобы собрать заседание?
— Решение за вами, мэм. Я бы дал им на то, чтобы собраться, пару дней, а на то, чтобы обсудить, — чуть больше. Потом голосование.
Она нетерпеливо кивнула.