Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Таирова-Яковлева Татьяна Геннадьевна

Заручившись татарской поддержкой, гетман в конце мая выслал разведывательный отряд на Левобережье. В июне месяце Дорошенко наносит сильный удар по русским войскам, в результате чего те были вынуждены «с великим стыдом… отступить, ибо казаки отняли у них все оружие, которое имели при себе»³³. После этого гетман начал подготавливать основную операцию, приказав Правобережным полковникам провести мобилизацию. Приказ исполнялся неохотно, но вскоре ситуация изменилась.

Дело в том, что в конце июля – начале августа происходят первые восстания против и. Брюховецкого и русских воевод на Левобережье. Поводом послужили введение русских воевод во все города гетманства,

проведение переписи населения и сбор налогов в пользу царской казны (все эти реформы проводились по предложению и. Брюховецкого). Переяславские казаки убили своего полковника Данилу Ермоленка и осадили город. Русский гарнизон был уничтожен.

После этого весь Переяславский полк и представители многих городов объявили о переходе на сторону короля. Дорошенко собрал Правобережных полковников на раду в Черкассах и постановил воздерживаться от военных действий, ожидая, пока Левобережье добровольно перейдет под его власть.

Надо отметить, что эти действия Дорошенко уже осуществлял без координации с польским королем. К этому моменту их цели далеко разошлись. Идея возвращения Левобережья, т. е. объединения Украинского гетманства, не привлекала польскую шляхту. На мирных переговорах в Андрусово их комиссары тайно уже отказались от Левобережной Украины в пользу Москвы и заключили перемирие вплоть до подписания договора. Дорошенко был взбешен тем, что король не предупредил его о планировавшемся прекращении военных действий, и якобы заявил: «мне гетманство дано не от королевского величества и не от гетманов (т. е. польских военачальников. – Т. Т.), а дано мне гетманство от крымского хана и всю надежду я полагаю на хана».

Гнев Дорошенко еще больше возрастал по мере того, как становилось известно об условиях, на которых договаривались поляки с русскими: речь шла о разделе Украины по Днепру, что перечеркивало мечту Дорошенко об объединении гетманства под булавой одного гетмана.

В октябре 1666 года к Дорошенко пришел нурадин-султан «с знатным числом войска», достигавшим по некоторым данным сорока тысяч. Но гетман продолжал разыгрывать перед поляками святую невинность. Он писал им, что татары ему «как кость в горле», что они заставляют его идти в поход на Левобережье, а он не может этого делать без королевского указа. И плакался, мол, «я, бедный, лишился уже не только собственного кровью заработанного имущества, но и тому, что отец собрал за всю свою жизнь, уже тоже приходит конец»³⁴. При этом он тайно вел переговоры с прибывшей ордой, чтобы идти войной на поляков в отместку за заключенный ими мир с Москвой.

В этих условиях, покончив с конфедерацией Любомирского, король Ян Казимир дал указ польскому войску вступить в Правобережную Украину. Но король совершил ошибку: он назначил командующим войсками в Украине С. Маховского – палача и. Выговского. Трагических событий, связанных со старшинским заговором 1663–1664 годов, Дорошенко никогда не забывал. Вероятно, не случайным совпадением было и то, что как раз в это время в Чигирин прибыли активные участники того восстания – Киевский митрополит (избранный, но еще не посвященный в эту должность) Иосиф Тукальский и архимандрит Юрий (Гедеон) Хмельницкий.

Событие это трудно переоценить. Тукальский вскоре стал ближайшим советником Дорошенко, участвовал в старшинских радах, занимался дипломатической перепиской и возглавлял партию сторонников союза с Портой. Популярность Юрия Хмельницкого тоже способствовала повышению авторитета Дорошенко. И Тукальский, и Хмельницкий были сторонниками автономной Украины, убежденными противниками Польши.

Украинское население встретило Маховского с мрачной решимостью. Первым на

его пути было местечко Ставище (под Белой Церковью) – наполовину сожженное. Несмотря на это, его жители заявили, что поляки им достаточно вреда сделали, а потому они не желают их возвращения – «что осталось от старых пожаров, то сами спалим и с женами, и детьми в это пламя бросимся»³⁵.

Тогда Маховский ушел под Браилов и стал на брацлавской дороге – сочтя это более безопасным в условиях, когда все взбунтовавшиеся местечки заперлись, а орда приближалась. Как писал польский современник В. Коховский, казаки Дорошенко ненавидели всех поляков, но Маховского особенно – за смерть Выговского. Казаков быстро собралось двадцать тысяч, и они соединились с тридцатью тысячами татар. Дорошенко по-прежнему не открывал своих истинных намерений и заявлял, что не является другом орде, и если поляки победят, то он к ним присоединится.

Маховский выслал было парламентера, но татары, чувствуя свою силу, не стали вступать в переговоры. Они окружили поляков, а окопаться в поле было невозможно из-за мороза. У поляков было едва шесть тысяч войска, как писал поляк-современник: «23 хоругви и то куцых…»³⁶.

Узнав от языка о силе татар, поляки перепугались и стали отступать на Лодыжин. Маховского никто не уважал, все его упрекали, а Дорошенко зашел вперед и ударил на них. Поляки попытались вернуться в табор, чтобы под его прикрытием продвигаться дальше, но начал наступать сам нурадин-султан, стремясь поскорее покончить с поляками.

В результате 10 ноября 1666 года все пришли на несчастливое для поляков Батогское поле. Оборона поляков была сломлена, они начали убегать. Маховский мог договориться с кошевым атаманом запорожцев Иваном Сирко, тот ненавидел татар и был готов к соглашению. Но, по меткому замечанию современника, Маховский умел только в кости играть, а не военную стратегию строить. В результате он сам и все его офицеры попали в татарский плен. Поляков погибло три тысячи, а в плену оказалось втрое больше. При этом у татар не было убито ни единого человека³⁷.

Двенадцатого ноября 1666 года Нежинский протопоп С. Адамович сообщал: «…Дорошенко с своими единомышленники безбожными хану крымскому учинил присягу на вечное подданство, ни царскому величеству, ни королю полскому не служити, толко с ордою на обеих монархов воевати»³⁸.

Иван Выговский был отомщен. Его палач был отдан в татарский плен, а Дорошенко воплотил в жизнь его план турецкой лиги.

Польские комиссары в Андрусове узнали о разгроме Маховского только 12 января 1667 года. Одновременно в депеше говорилось о вторжении татар и давался приказ «заключить мир и на таких условиях, какие предлагает Москва», лишь бы добиться создания лиги против Оттоманской Порты. Через неделю Андрусовский договор был утвержден присягой послов. Раскол Украины был оформлен юридически³⁹.

Деятельность Дорошенко, как и любого политика, невозможно оценивать однозначно. Практически с первых шагов воплощения в жизнь плана турецко-татарской лиги он оборачивался для Украины жестокими грабежами со стороны орды и многими другими неприятностями. Дорошенко все это приносил в жертву великой идее единства Украинского гетманства (при этом он действительно не настаивал, чтобы единая булава была именно в его руках). Турецкий протекторат рассматривался им только как средство достижения цели, как орудие шантажа могущественных соседей – Москвы и Речи Посполитой. С помощью турецкой угрозы он рассчитывал сначала объединить Украину, а затем добиться наиболее выгодных условий автономии (скорее всего, от царя).