Гейша
Шрифт:
Он стал совать в руки парням металлические рубли, в пылу битвы выпавшие из кармана брюк и раскатившиеся по земле.
– Ползи отсюда, алконавт гнилой, – ответили «ребятки» и принялись между собой совещаться.
– Ну что, не он это? – удалось расслышать Бирюкову.
– Наверно.
– А как он выглядит, ты хоть знаешь?
– Никто не знает. Ну, сказали, мужик под пятьдесят примерно должен быть, и все.
– Не хило!
Бирюков привстал, нарочито медленно отряхнул брюки, надеясь еще что-нибудь услышать, но парни с собакой отошли довольно далеко. Издали они помахали ему пудовыми кулаками и посоветовали уносить отсюда костыли, и чтобы больше они его в этом районе не видели.
Идя вниз по Радужной улице, Бирюков рассуждал, что поступил глупо, предупредив врагов о своем появлении. Теперь они усилили охрану, и прорваться неожиданно в дом – и думать нечего. Но отступать он вовсе не собирался, наоборот, неожиданное поражение распалило его стратегическую фантазию и заставило пересмотреть наступательный план.
Ожидая наступления темноты, Бирюков тусовался возле станции метро. Приняв на грудь еще один стакан «русского йогурта» и закусив чебуреком, запах прогорклого масла от которого живо и неприятно напомнил о доме, постояв за стойкой летнего кафе, Бирюков повеселел и остаток светлого времени суток провел в изобретении собственного варианта знаменитого «коктейля Молотова», который можно было бы собрать из подручных средств, продаваемых в киосках. Выпросив на ближайшей бензоколонке два литра бензина, вроде для хозяйственных нужд, Бирюкову удалось соорудить из двух пивных бутылок подобие гранат. В обмотанных скотчем горлышках вместо фитиля торчали свернутые газетные листы. Третью бутылку он поджег для пробы, выбрав затишок на зеленом пятачке за гаражами. Бутылка горела исправно. Учитывая, что она должна была разбиться от удара об оконную решетку, а горящий бензин растечься огненными брызгами по занавескам, солидный пожар Осепьянам был практически обеспечен.
Вооружившись подобным образом, Бирюков забрался в кусты, разросшиеся за гаражами, прилег на траву и уснул. Никто его там не побеспокоил, поэтому он спокойно прохрапел часа три. Проснувшись, он привычно взглянул на кисть левой руки, но часов там не было. Помянув про себя недобрыми словами ту шалаву из поезда, похитившую его «командирские», он рассовал по карманам бутылки с адской смесью и пешком направился к Радужной улице. Судя по пустынному проспекту с редко-редко проезжающими мимо автомобилями, стояла глубокая ночь.
Подойдя близко к дому потенциального противника, Бирюков затаился, выглядывая, нет ли где рядом с домом охранников, выставленных дозором? Но ничего подозрительного не было ни видно, ни слышно. Капитан по противоположной стороне темного узкого бульвара миновал дом, затем рысцой перебежал на другую сторону Радужной улицы и нырнул в темные заросли, где пару часов назад его отдубасили молодчики с мерзкой псиной. Оказавшись там, Бирюков снова затих и затаил дыхание, прислушиваясь, но никаких посторонних звуков ни за забором, ни вокруг не было слышно.
Сбросив туфли и для верности сунув бутылки с «коктейлем Молотова» за спину под рубашку, Бирюков с ловкостью гориллы полез на сетку, цепляясь за густые ячейки пальцами рук и ног. Оказавшись на нужной высоте, он стиснул зубы и перепрыгнул с сетки на дощатый забор дома Осепьяна. Звук, который при этом издало дощатое строение, громом раскатился по ночному бульвару. Бирюкову повезло: он поймал верхнюю перекладину. Скрипя зубами, капитан подтянулся на руках и перевалился через забор животом. Отдохнул немного, вися вниз головой в такой позе, переводя дух и прислушиваясь, но никакой тревоги в доме его оглушительный прыжок, судя по всему, не поднял. Поправив за спиной бутылки, предательски позвякивавшие, несмотря на то что он дополнительно обмотал их своей майкой, Бирюков закинул ногу на забор и, наученный опытом, не прыгнул вниз, как в прошлый раз, а степенно слез по перекладинам, нащупывая оные ногой и при этом всего лишь раз умудрившись напороться босой ногой на острие гвоздя.
К дому он пробирался тем же методом, как и в прошлый раз, – по-пластунски. Преодолев отделявшее его от заветной цели расстояние, капитан встал на четвереньки, нырнул за угол, подобрался к окну, под которым подслушивал в прошлый раз семейные тайны родственников покойного заместителя председателя Спецстроя, выпрямился в полный рост, вытащил из-под рубашки бутылку, взболтал на всякий случай ее содержимое и, приняв позу Александра Матросова, чиркнул зажигалкой… Голубоватое пламя, резво расползаясь по газетному фитилю, осветило темные заросли винограда, растущего под окном, и в этом освещении капитан Бирюков неожиданно увидел прямо перед собой среди виноградных листьев размалеванное черной краской живое лицо человека. Блестели только белки глаз, уставившихся на капитана. Ниже лица виднелась почти невидимая в темноте пятнистая камуфляжка и прижатый к животу автомат.
Все остальное произошло в считанные доли секунды. Бирюков, решивший, что перед ним один из охранников, с оглушительным ревом: «Вот вам, суки!» – с размаху швырнул в окно бутылку. Зазвенело разбитое оконное стекло, в темном окне полыхнуло. В ту же секунду человек в камуфляжке прыгнул на Бирюкова, всей тяжестью повалил его на землю. Со всех сторон послышался вдруг топот, треск вышибаемых дверей, грубые мужские окрики, словно дом брали штурмом. Истошно залаяла и резко смолкла собака.
– Лежи, гад, тихо, а то пристрелю! – услышал Бирюков голос человека в камуфляжке.
После чего сильный рывок вздернул его на ноги и распластал по стенке дома.
– Ноги расставить, руки на голову!
Острый болезненный пинок дулом в почку.
Неизвестный быстро обшарил Бирюкова с ног до головы, вытащил вторую бутылку с «коктейлем Молотова», разбил ее об угол дома, после чего двинул Бирюкова по голове ручкой автомата. Капитан рухнул, как подкошенный. Когда он очнулся, то рядом никого не было. Из окна несло дымом и гарью. Из-за дома доносились крики и ругань. Вместо того чтобы, пользуясь ситуацией, тихо смыться, Бирюков ползком рванул вокруг дома уже знакомым маршрутом, ведущим под крыльцо.
– Где товар, я тебя спрашиваю? Леж-жать, армянская морда! Рылом в землю, глаз не подымать, пока я с тобой говорю! Что, перехитрить меня захотел? Колись, сука, а то я из тебя живого кишки вымотаю своими руками, падла!
Капитан осторожно высунул нос из-за угла дома и увидел, что на асфальте, перед крыльцом, лежат лицом вниз на земле двое мужчин: один помоложе, в плавках, другой постарше, в халате. Их держали под прицелами автоматов трое бритоголовых парней в спортивных костюмах. Поодаль на земле лежали поверженные охранники, скованные «ласточкой». Их держал под прицелом тот самый «ниндзя» в камуфляжке, с размалеванной мордой.
Перед лежащими сродниками покойного Осепьяна прохаживался взад-вперед широкомордый бородач в приличных светлых летних брюках и рубашке с короткими рукавами. Время от времени он пинал лежащих носком туфли. Это его голос слышал Бирюков.
– Где товар? Считаю до трех. Одному из вас яйца сейчас отстрелим. Раз!.. Два!..
На крыльце закричала женщина.
– Ради бога, не трогайте их! Мы ничего не знаем! – кричал женский голос.
– Заткните этих сук, а то я, ей-богу, их пристрелю! – заорал взбешенный бородач, поворачиваясь к крыльцу. – Заткнитесь, бляди, а то я за себя не ручаюсь!