Гибель Армады
Шрифт:
Когда к Эйлин во второй раз зашла соседка, Антонио с удивлением обнаружил, что понимает многое из их разговора. Говорили женщины неторопливо, даже медленно. Антонио понял: Эйлин объясняет, он и слышит плохо. Поэтому произносить слова надо не очень быстро и чётко. Представляла она Антонио, как своего жениха.
— Всё-таки он не ирландец. Я это и прошлый раз заметила. Похож на тех испанцев, которых выбрасывало на берег. Впрочем, говорят, там были даже нехристи из самой Африки, — сказала соседка, внимательно разглядывая молодого человека, — откуда
— Из Америки! — гордо ответила Эйлин, будто это было её собственной заслугой, сходить за океан и чудом вернуться домой.
Соседка поохала, поохала, а потом заговорила про англичан:
— Рыскают, продолжают искать испанцев. Муж уверен, больше их на наш берег выбрасывать не будет. Но англичане пока не утихомирились.
Антонио понимал далеко не все слова, но в целом смысл был ясен.
— Тебе следует быть осторожнее, — продолжала пожилая женщина, — ты живёшь одна, на отшибе. А в твоём доме живёт немой моряк, неожиданно вернувшийся из дальнего похода.
Эйлин развела руками и пожала плечами:
— Англичане уже приходили. Всё в порядке.
— Лучше б вы поженились. Тогда и вопросов не будет, — посоветовала соседка.
Антонио не был уверен, что полностью понял сказанные напоследок слова женщины. Но он не отчаивался. Напротив, первые успехи в изучении тяжёлого и совсем непохожего на испанский языка его осчастливили. Ладно, не говорит сам, так по крайней мере не чувствует себя полным болваном, который к тому же ещё и глухой.
После ухода соседки Эйлин выглядела задумчивой. Она крутила кольцо на пальце и поглядывала на Антонио.
«Наверное, испугали её слова о снующих кругом англичанах. Оставаясь в её доме, я подвергаю опасности не только себя, — подумал Антонио с горечью, — хотел перезимовать, но, судя по всему, придётся искать корабль, который выходит в море сейчас».
Антонио принёс сверху книгу, ту первую с рисунками кораблей. Он показал Эйлин корабль, потом перевёл палец на себя. Она произнесла:
— Не понимаю, — и для верности пожала плечами.
Антонио снова ткнул в корабль, показал на себя.
Потом взял Эйлин за руку, подвёл к окну и указал на море. Антонио поворошил рукой в копне чёрных волос: как бы ей объяснить, что он хочет уехать? Антонио осенило! Он вернулся к книге и начал искать нужные слова. Как он раньше не сообразил! Даже если он произнёс бы слова вслух, Эйлин его не поняла бы: она не знает испанского, а по-ирландски он правильно их произнести не сумел бы. Так можно слова показать!
В книге Антонио нашёл слова «корабль», «дом» и «вернуться». Вдруг он увидел, что на глаза Эйлин навернулись слёзы. Она вскрикнула:
— Антейн! О, Антейн, — и выбежала из комнаты во двор.
Антонио вышел вслед за девушкой. Она бежала по склону вниз к бурлящему морю. Антонио не имел права оставлять её одну. Эйлин спасла его, он обязан на всякий случай пойти за ней.
Берег был узким, а море ещё и умудрилось отобрать ту часть земли, которая буквально месяц назад принадлежала
Шло время. Он замёрз, стоя на ветру. Холодные брызги долетали и до него. Антонио подошёл к девушке и тронул её за плечо.
— Эйлин, — произнёс он, с трудом поворачивая отвыкшим от речи языком.
На лету он поймал её руку, взлетевшую, чтобы привычно прикрыть ему ладошкой рот. Обеими руками Антонио сжал тонкую руку Эйлин. В её глазах по-прежнему стояли слёзы. А может, они катились и по лицу: Антонио не был уверен, брызги это или слёзы.
Они вернулись домой. На лужайке стояли собравшиеся к вечеру овцы.
«Животные точно знают путь домой. А я теперь не представляю, где находится мой», — Антонио посмотрел на Эйлин, трепавшую по голове любимую овцу. Его сердце сжалось. А главное, он осознал, там больше не живёт образ Розалины. Его место заняла простая девушка, умевшая стричь овец, доить корову и варить вкусные похлёбки. Девушка с изумрудными глазами, тёмными волосами, отливавшими медью, и самой удивительной улыбкой на свете.
Вскоре Эйлин успокоилась. Антонио больше не показывал ей, что хочет вернуться домой, и отложил в сторону фолиант с кораблями. Он не был убеждён, что готов остаться в Ирландии на всю оставшуюся жизнь. Но решил, пока решение не принято, Эйлин не расстраивать.
В конце декабря Эйлин за ужином сказала испанцу, чётко чеканя слова, так как быструю речь он всё же понимал с большими сложностями:
— Завтра идём гулять в город. Рождество скоро. В городе красиво.
Антонио улыбнулся и кивнул. Самое дальнее он добирался до берега. Эйлин даже туда не позволяла ему ходить в одиночестве. У него существовало два запрета: говорить и уходить со двора одному. Однажды, он предложил пойти с овцами. Антонио теперь часто использовал книги для общения с Эйлин. Она поняла его желание, но отрицательно помотала головой:
— Нет. Они пасутся сами и возвращаются сами, — отчеканила девушка. А спорить с ней было бесполезно. Характер у Эйлин отличался твёрдостью. Он походил на море, бурлившее внизу утёса: Эйлин могла оставаться спокойной и выдержанной, а могла кипеть и обрушиваться на скалы. Впрочем, она никогда не повышала голоса. Ей этого не требовалось. Просто Антонио всегда вспоминал жёсткую от работы по хозяйству ладошку, закрывавшую ему рот. И ведь заставила молчать!
«Внешность обманчива, — размышлял Антонио, — хрупкое, милое существо, хлопающее рыжими густыми ресницами, внутри оказывается крепче пушки. Ту ещё может разорвать на части, Эйлин — никогда. Море, она похожа именно на море, мягкое и текучее внешне, твёрдое и непреклонное внутри».