Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия
Шрифт:
Воспоминаний Власова мы никогда не узнаем, а домыслы — хуже фактов.
С воспоминаниями рядовых и командиров как бы проще, но только на первый взгляд. Некоторые, уже в годы перестройки, пытались нажить своего рода «моральный капитал» — отсюда описания всяких ужасов в Волховском котле. Не надо изощряться в выдумках — действительность была хуже всего, что только можно было вообразить.
По мере сил мы попробуем ответить на основные вопросы и отбросить за несостоятельностью сомнительные легенды о 2-й ударной армии и роли генерала Власова в трагедии, произошедшей с ней. Все-таки на историю надо смотреть немного издалека — это отчасти исключает предвзятость подхода.
Эта книга посвящается не только памяти павших в Великой Отечественной войне, но и тем, кто прошел тропами войны через много лет после ее окончания, восстанавливая память о погибших.
Роман и Светлана Поляковы
Часть 1.
Война — это не подвиг. Война — болезнь.
Антуан де Сент-Экзюпери
Общеизвестна дата начала Великой Отечественной войны — 4 часа утра 22 нюня 1941 г. Известно также, что, опьяненный фактической безнаказанностью и легкостью побед при захватах стран Восточной н Северной Европы, а также без труда подавленным сопротивлением войск своего извечного врага — Франции, Гитлер провозгласил, что война с Советским Союзом будет также молниеносной — Blitzkrieg. «Итак, вперед! Богатые поля Украины манят», — записывает 25 нюня 1941 года Геббельс в своем дневнике.
Немцы уверены в своей победе, причем обязательно до зимы. Кстати, по этой причине у немецких солдат зимой 1941-42 гг. не было теплого обмундирования, и им очень худо пришлось и под Москвой и под Ленинградом. «Самая мощная армия, какую когда-либо видел мир» — так охарактеризовал немецкую армию Ширер при ее нападении на Францию в 1940 г. С тех пор она (не без помощи Советского Союза) еще более окрепла и оснастилась.
Ей противостояла не до конца реформированная, еще не оправившаяся от уничтожения крупных военачальников, не имеющая элементарного снаряжения армия. Немецкой тактике русские противопоставили мужество, самоотверженность и жесткое упорство, оказывая невиданное до сих пор сопротивление. Это не пустые слова. Ниже мы увидим из документов, с каким багажом подходила РККА к роковой дате, 1941 году.
Пока же стоит подробнее остановиться на непосредственных целях германского командования. Разумеется, всем кажется, что это уж не нуждается в пояснениях, но. думается, есть смысл напомнить. Итак, вот запись непосредственного участника событий, министра пропаганды нацистской Германии — Иозефа Геббельса [1] . 9 июля 1941 года он записывает в своем дневнике, находясь в Ставке Гитлера: «Он (фюрер) выглядит лучше, чем можно ожидать, и производит впечатление, вызывающее чувство оптимизма и доверия... Он описывает мне кратко военное положение, на которое смотрит весьма положительно. По его неопровержимым и доказанным фактам, две трети большевистских сил уничтожены или же сильно потрепаны. Пять шестых большевистских воздушных и танковых сил могут считаться уничтоженными. Фюрер еще раз подчеркивает... Теперь мы будем бить вплоть до уничтожения. О мирных переговорах с большевистским Кремлем не может быть и речи. У нас имеется достаточно резервов, чтобы выдержать в этой гигантской борьбе... Фюрер имеет намерение такие города, как Москва и Петербург, стереть с лица земли. Ибо раз мы хотим расчленить Россию на отдельные составные части, то это огромное государство не должно обладать каким бы то ни было духовным, политическим или же хозяйственным центром...» [2]
1
Хотелось бы сделать небольшое пояснение — в нашей литературе и нашем обиходе немцы периода Второй мировой войны часто именуются «фашистами», но это не совсем так, если брать не эмоциональное восприятие, а голую терминологию. «Фашисты» — это последователи Муссолини в Италии, а последователи Гитлера в Германии — «национал-социалисты» или сокращенно «наци», «нацисты».
2
Ржевская Е.М. Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: АСТ. 2004.
Тем же духом пропитаны отрывки из стенограммы совещания Гитлера 16 июля 1941 года с Кейтелем, Герингом и Борманом. «В основном дело сводится к тому, чтобы освоить огромный пирог с тем, чтобы мы, во-первых, овладели им, во-вторых, управляли и, в-третьих, эксплуатировали». Но при этом обязательно должны быть скрыты истинные намерения: «Мы будем подчеркивать, что мы были вынуждены занять этот район, установить в нем порядок и установить безопасность». И якобы вынуждены проводить те или иные мероприятия в интересах населения. «Таким образом, не должно быть распознано, что дело касается окончательного регулирования. Тем не менее... мы будем принимать все необходимые меры — расстрелы, выселения и т. п... Но нам самим должно быть совершенно ясно, что мы из этих областей никогда не уйдем».
«Русские в настоящее время отдали приказ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и свои преимущества: она дает нам возможность истреблять все, что восстает против нас».
Далее идет планировка возможного
Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами. То есть речь фактически идет о полном уничтожении всего населения Крыма. Думаете, у кого-нибудь из немцев, одурманенных геббельсовской пропагандой, в 1941 году это вызвало протест или шок? Да ничего подобного. В это верили и молодые мальчишки, идущие за вождем на Восток, и просто немецкие домохозяйки, матери этих самых мальчишек. Вот строчки письма одной из них сыну на фронт. Летчику Петеру Шпиллеру, пл. 42906. пишет мать из Тюрингии 15 июля 1943 года: «Мой маленький летчик!.. Я представляю себе тебя — под синим небом, над синим морем. Над нашим морем. Я каждый день смотрю карточки, которые ты мне прислал. Участок я себе уже высмотрела — мы будем там, у нашего моря, в нашем Крыму... И может быть, мне удастся когда-нибудь пролететь с моим маленьким гордым летчиком над теми краями и берегами, где он так славно воевал. Отец не согласен со мной н сердится на меня за мои мечты. Он говорит: Крым — дикая татарская русская страна, и никогда там не будет покоя. Отец говорит: там слишком много крови пролилось. Ну и что же? Наша немецкая кровь только утверждает наши права на эту землю на веки веков. А русских слишком много, и им полезно кровопускание. Пусть скажут нам спасибо. Впрочем, меня не заботят эти свиньи. Ведь это разбойники. Не оставляй их, мой мальчик, в Крыму, истреби всех до единого, и нам будет спокойно жить в нашей вилле, над морем, в розах.Я верю, что моя мечта осуществится, и уже скоро» [3]
3
Ржевская Е.М. Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: ACT, 2004.
Непонятно, чего в этом письме больше — немецкой сентиментальности или звериной жестокости. Впрочем, сентиментальность часто уживается с жестокостью, а вот истинная доброта — никогда. Если немецкая фрау продолжала мечтать о своей вилле, построенной на чужой крови, даже в 1943 году, то нетрудно представить, с какими устремлениями входили в чужую страну немцы в 1941-м. Без понимания этого невозможно до конца понять весь ужас немецких солдат и порой офицеров, столкнувшихся со страшной реальностью войны на том же Волховском фронте.
Реальность войны и расплата за содеянное наступила для немецкого народа только в 1945 году, когда на территорию Германии вошли войска стран-победительниц. Вот тогда и закричали: «Гитлер капут!» А ведь солдаты, и советской и союзнических армий, не творили и сотой доли того, что творили на землях России и Европы такие вот Петеры и Гансы, опекаемые любящими мамочками, уверенные в своей полной безнаказанности.
Но вернемся на совещание к Гитлеру. Он сообщает, какие районы обещаны другим государствам-сателлитам: «Антонеску хочет получить Бессарабию и Одессу с коридором, ведущим на запад-северо-запад... мадьярам, туркам и словакам не было дано никаких определенных обещаний». Геринг берет слово и считает «правильным присоединить к Восточной Пруссии различные части Прибалтики».
«Фюрер подчеркивает: вся Прибалтика должна стать областью империи. Точно так же должен стать областью Крым с прилегающими районами. Волжские колонии должны стать областью империи, так же как бакинская область.
Финны хотят получить Восточную Карелию. Однако ввиду большой добычи никеля Кольский полуостров должен отойти к Германии. Со всей осторожностью должно быть подготовлено присоединение Финляндии в качестве союзного государства. На Ленинградскую область претендуют финны. Фюрер хочет сравнять Ленинград с землей с, тем чтобы потом отдать его финнам». (Запись совещания ведет Борман [4] )
4
Там же.
Вот такие задачи ставит обожаемый фюрер. Какие же методы найдут его подчиненные?
Гиммлер: «30 миллионов славян должно быть уничтожено».
Рейхскомиссар оккупированной Украины Кох: «Украина является для нас лишь объектом эксплуатации, она должна оплатить войну, и население должно быть в известной степени, как второсортный народ, использовано на решение военных задач, даже если надо ловить его с помощью лассо».
Приказ Кейтеля от 16 сентября 1941 года: «Чтобы в корне задушить недовольство, необходимо по первому поводу незамедлительно принять наиболее жесткие меры, чтобы утвердить авторитет оккупационных властей и предотвратить дальнейшее распространение... При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости. Искуплением за жизнь немецкого солдата в этих случаях, как правило, должна служить смертная казнь 50-100 коммунистов. Способ казни должен увеличивать степень устрашающего воздействия».