Гибель Айдахара

Есенберлин Ильяс

Эмир на миг прикрыл глаза. Тело упрямо тянуло к земле, но, прежде чем снова лечь, он в последний раз посмотрел на восток. Там лежали монгольские степи, Каракорум – родина предков, которую он так ни разу не увидел. Солнце клонилось к закату, и на востоке тяжелело, опускалось к земле небо – там уже рождалась ночь.

Едиге откинулся на носилки. Снова поплыли перед его глазами земли, реки, города, где доводилось ему

бывать. Лица людей теснились перед его мысленным взором и вставали картины битв. Но все это было в прошлом и почти не волновало эмира.

Золотая Орда. Еще недавно он был ее повелителем, и не каждый человек осмеливался даже глянуть в его лицо. Почему же так несправедлива судьба?! Он, Едиге, делал все, чтобы она стояла вечно, и, казалось, вернул ей былое величие. А может быть, это действительно только казалось? После того как князь московский Дмитрий разбил на Куликовом поле Мамая, произошло непонятное – Золотая Орда стала спотыкаться и падать, словно конь, которому подрезали жилы. Ни один хан после этого не смог долго усидеть в седле и ни один не умер своей смертью. Будто проклятие за всю пролитую ранее ее воинами кровь тяготело над Ордой. Она еще побеждала, она еще была опасной, а порой и страшной для других народов, но ей уже сопротивлялись, ей не желали покоряться. А потом Тимур! Великий и страшный воитель! Он словно перст судьбы довершил то, что началось на Куликовом поле.

Золотая Орда увиделась вдруг Едиге старым, огромным воином, стоящим на коленях и не имеющим сил подняться. Обнищавший, уставший от междоусобиц народ, разрушенные города, заросшие полынью караванные тропы когда-то Великого Шелкового пути… Вот все, что осталось от прежнего блеска и славы… Разве можно с этим подняться, разве найдется такой человек, которому это под силу? Орда была сильна, пока могла брать, а когда ей это стало недоступно, кончилось и могущество. Другие народы научились защищаться. В развалинах лежат ордынские города, и ремесленники покинули их, став вновь кочевниками и забыв то, что умели.

Едиге, рожденный в степи и выросший в седле, не мог понять и смириться с тем, что имя Золотой Орды больше ни у кого не вызывает трепета и никому не внушает страха. Не знал он в этот миг и того, что был последним правителем, при котором на короткий миг, подобно степному миражу, возродилось и сейчас же истаяло былое величие Орды.

Эмир смотрел в вечернее, наливающееся синевой небо, на белые облака, обрызганные розовым светом закатного солнца, и чувствовал, как уходят, покидают его последние силы. Еще он подумал – с безразличием человека, который устал от жизни, – что лучше бы умереть, как подобает воину, в битве, а не вдали от людей. Но сейчас же эта мысль забылась.

Едиге вдруг послышался тихий шорох. Он с трудом повернул голову, думая, что это возвращается внук Окас, но вместо этого увидел торчащие из-за большого камня острия копий, потом появилось плоское желтое лицо со злыми глазами. Эмир узнал в человеке одного из сыновей Тохтамыша – Жагала, рожденного девушкой, приведенной в свое время из Ирана.

Едиге понял, что в образе Жагала пришла за ним смерть, и не испугался близкого конца.

– Выходит, вы следили за мной? – тихо спросил он.

– Да.

– Ты должен меня убить?

Сын Тохтамыша засмеялся:

– Тот, кто стоит на пути Золотой Орды, должен умереть. Разве не так же поступал ты?

Глаза эмира расширились.

– Да, я поступал именно так, потому что думал так же, как ты…

Жагал сказал хрипло и отрывисто:

– Тебе не придется увидеть, как знамя Орды вновь поднимется над миром и народы десятков государств упадут перед ним на колени!

– Этого не будет… – печально возразил Едиге.

– Почему?

– Потому что уже давно нет Золотой Орды… – голос эмира слабел. – Есть улусы, татары и правители чингизиды, которые правят ими…

– Он слишком много говорит! – крикнул Жагал и посмотрел на пришедших с ним воинов. – Делайте свое дело!

И сразу же несколько копий воткнулись в Едиге. Дружно, легко подняли воины в воздух мертвое тело последнего правителя Золотой Орды и бросили его с вершины горы.

– Быть может, его надо предать земле?.. – неуверенно предложил кто-то из воинов.

– Зачем? – презрительно посмотрел Жагал на распростертого среди камней эмира. – Пусть станет он добычей хищных зверей и птиц… Мы сделали свое дело, и нам пора уходить…

Воины начали поспешно спускаться с горы. У края земли, похожее на большое сердце, висело красное солнце. Оставались мгновения до той поры, когда оно потухнет и на безбрежные земли Золотой Орды опустится ночь.