Гибель богов (Книга Хагена)
Шрифт:
— Что… с Псом? — прохрипел Хаген.
— Мирно спит — что ж ему ещё осталось после Хрофтова питья, — ответил Бран.
— Я… должен увидеть это сам! — Хаген скривился от усилий подняться на ноги; Сухая Рука почти что силой заставил его снова лечь.
— Что ты скачешь!.. Куда ты пойдёшь?! Снова к этой нечисти? Да она втрое злее станет, когда Пёс-то спать будет! Я не для того тебя вытаскивал, чтобы ты теперь сам на себе петлю затянул!
— А для чего ж? — выдавил тан. Говорить он мог по-прежнему лишь с трудом. Казалось, Бран на мгновение смутился.
— Об этом не думаешь, когда тащишь
— И всё-таки мне придётся идти к Гарму, — тихо, но непреклонно проговорил Хаген, и Сухая Рука лишь скрипнул зубами.
— Тебя не переспоришь… Только знай — я второй раз туда не полезу. Иди один, если уж так хочется, — проворчал Бран. — Провожу тебя до ворот, молодой тан…
На сей раз им никто не встретился; ослеплённый ими великан куда-то исчез, его собратья не показывались. Путники без помех миновали ущелье, и у самой чёрной арки подземных ворот Бран остановился.
— Дальше я не пойду, — тяжело глядя в глаза Хагену, обронил он. — И ты — не ходил бы, а? — Последняя фраза в иных устах могла бы показаться просительной, Бран же придал ей почти угрожающий характер.
— Бран, я никогда не объясняю своих намерений, но на сей раз всё же попытаюсь, — не отводя взора, ответил тан. — Я не могу явиться к Старому Хрофту, не увидев спящего Пса собственными глазами, понимаешь? И дело не в том, что я не верю тебе; просто я не могу иначе.
— Как сильно тянет тебя во тьму твоя вторая тень, — раздельно выговаривая слова, тихо произнёс Бран. — Ты оставил её… и вот теперь расплачиваешься.
— Я не понимаю тебя, — устало покачал головой Хаген. — Когда я вернусь, ты объяснишь мне подробнее. До встречи! — И он шагнул в темноту.
Несмотря на светящийся шар и непрестанно обновляемые колдовские защитные барьеры, тан едва добрался до логова Пса живым. Нечисть бросилась в атаку с утроенной яростью; его меч до самого эфеса покрылся тёмной кровью, а твари и не помышляли об отступлении. И все же Хаген пробился, увидел огромную голову, бессильно уроненную на груду трупов, плотно закрытые морщинистыми веками глазищи, услыхал ровное дыхание чудовища, облегчённо вздохнул и повернул храпящего коня.
И тотчас же осадил, потому что по пещере внезапно разлился мягкий зеленоватый свет, образовав прямо перед ним нечто вроде светящейся арки, и в ней возникла стройная тень человеческой фигуры.
Он узнал её тотчас — и приготовился к бою. Драгоценный Меч Юга серебристо-голубоватым взблеском вылетел из ножен — подобно стремительной рыбе на крутом речном перекате; тан бросил было коня в галоп, но животное совсем потеряло голову и, бешено заржав, поднялось на дыбы, вместо того чтобы рвануться вперёд. Хаген выпрыгнул из седла, он видел, чувствовал, что всех страшилищ вокруг него точно ветром сдуло, и, не колеблясь больше, с мечом наперевес пошёл прямо к светящейся арке.
— Тогда была грязь — теперь металл, о Ученик Хедина? — прозвучал мелодичный голос, чуть ниже обычного для женщины. — Остановись, я ведь не сделала тебе ничего плохого. Опусти меч, успокойся, и давай поговорим. Ты не против?
— О чём мне говорить с тобой, о волшебница Сигрлинн, Зелёная Колдунья? — прохрипел Хаген. — Дай мне дорогу, я хочу выйти отсюда!
— Разве не мечтал ты все долгие годы своего
— Сойди с дороги, о Долгоживущая, — с мрачной обречённостью проговорил Хаген, усилием воли выталкивая звуки из горла. Он понимал, что произносит пустые слова, но сдаться без боя было выше его сил. Нечто сильнее позора, боли и смерти, горькая гордость и странное упрямство, что владеют порой человеком в минуты крайней, неминуемой опасности, гнали его вперёд.
— Узнаю школу Хедина. — Лицо волшебницы по-прежнему скрывала темнота, но Хаген слышал насмешку в голосе и знал, что губы её скривились в гримасе презрения. — Лучше смерть, чем позор плена; руби первым, а там видно будет и так далее… — Она вздохнула. — Знакомо! Знакомо, поверь, и уже совсем неинтересно. Он повторяется, он не может придумать ничего нового… мне жаль тебя, человече.
Хаген не отвечал — налегая плечом, он прорывался сквозь тенета ставшего вдруг очень густым и вязким воздуха. Он знал, что отвечать здесь нельзя. Он просто шёл к арке.
— Молчишь… — продолжала Сигрлинн. — Да, ты горд, смел, силён, ты отдал всё за силу и возможность властвовать, но цена оказалась чересчур высока. Тебе не заплатить её.
— Я не понимаю тебя, — выдавил Хаген, хотя и знал, что нужно молчать. — Цена чего?
— Цена твоего танства, твоих собирающихся ратей, твоего вожделенного трона — в будущем, твоей королевской мантии — при самой большой удаче. Ты прольёшь реки крови для удовлетворения тщеславия своего Учителя, и мне страшно даже подумать, что станет с тобой за чертой смерти. Боги гневны, тан Хаген. Берегись их кары!
— Пугать меня — пустое дело! — рявкнул тан, странным образом черпая силы в собственном крике.
— Да, я знаю, — с оттенком грусти сказала волшебница. — И потому я хочу предложить тебе выход — из уважения к твоей отваге.
— Выход?! Выйти я хочу прежде всего отсюда! — вороном каркнул тан, у которого горло, казалось, сейчас начнёт трескаться от сухости. — Не заслоняй мне для начала этот, а потом уже говори об остальных!
Конечно же, он понимал, что допускает ошибку. Состязаться в красноречии с Магом — пустое занятие. Но и молчать он не мог.
— Боюсь, я смогу выполнить твоё желание, лишь только если ты примешь мои условия, — жёстко произнесла Сигрлинн. Воздух перед таном сжался до крепкости слежавшегося снега.
— Это… какие? — Арка маячила совсем близко, но последние шаги давались Ученику Хедина с превеликим трудом.
— Ты оставишь своего Учителя и пойдёшь со мной, — произнесла волшебница, роняя слова, точно льдинки. — Я возьму тебя с собой, в Замок Магов, мы называем его ещё Замком Всех Древних. Ты предстанешь перед троном Великого Мерлина, посредством Астрального Вестника ты сможешь сам просить о милости и снисхождении Молодых Богов; добросердечная Ялини, Хозяйка Зелёного Мира, вступится за тебя — я имею перед ней кое-какие заслуги, — ты получишь прощение, и судьба твоя будет отделена от судеб прочих Смертных. Ты даже представить себе не можешь, сколь велика та честь, которую тебе предлагают; за всю долгую историю Поколений Магов лишь двое людей до тебя удостаивались подобного!