Гибель богов в эпоху Огня и Камня

Доннелли Игнатиус

Сохранилась еще одна молитва ацтеков, обращенная к тому же божеству — столь же выразительная, возвышенная и патетическая, — которую, как мне кажется, произносили тогда, когда люди покинули свои укрытия после прекращения пожара, но когда тьма все еще покрывала Землю, растительность не вернулась, а зерна для посева не было. В молитве есть упоминание о «народе, который что-то имеет», что, по всей видимости, говорит об относительной разнице в условиях жизни даже при всеобщей бедности; впрочем, возможно, что эти слова были привнесены позже. Молитва выглядит следующим образом:

«О боже наш, защитник самый сильный и сострадательный, невидимый и неощутимый,

ты являешься дарителем жизни, господином всего и повелителем сражений. Я пришел сюда, чтобы предстать перед тобой и сказать несколько слов относительно нужд бедных людей, не имеющих состояния или ума. Когда они ложатся спать, они не имеют ничего, ничего у них нет и когда они поднимаются утром. Бедность выглядит одинаковой и в темноте, и на свету. Знай, боже, что твои подданные и слуги страдают от бедности, которую невозможно описать, кроме как сказать, что это крайняя бедность и заброшенность. У людей нет одежды — даже у женщин, чтобы ими прикрыться — только несколько тряпок, собранных где попало, через которые проходят и воздух, и холод.

С тяжелым трудом и с усталостью они наскребают кое-что, чтобы прожить день, бродя по горам и пустыням в поисках пищи; они столь слабы и хилы, что их животы припадают к их позвоночнику, все их тело в ямах, у них неуверенная походка, а на лице и теле лежит печать усталости. Если бы они были торговцами, они бы сейчас смогли бы продать только пирожки из соли и молотый перец. Те люди, у которых что-то осталось, получают жалкую прибыль от продажи, когда они долгие дни ходят от двери к двери, от дома к дому. Когда им ничего не удается продать, они печально садятся около какой-нибудь ограды или стены — или в каком-нибудь углу, облизывая губы и обгрызая пальцы на руках из-за голода. Они глядят на рты проходящих мимо в надежде, что кто-нибудь с ними заговорит.

О, милосердный бог, кровать, на которой они ложатся, не может быть местом, где можно отдохнуть, напротив, она является источником мучений. Ночью люди прикрываются тряпкой и так спят. На эти кровати им приходится класть свои тела — тела детей, которые ты дал им. Из-за бедности, которая растет из-за недостатка пищи, недостатка одежды, лица людей желтеют, а тело становится землянистого цвета. Они дрожат от холода и из-за слабости они шатаются при ходьбе. Они много плачут и вздыхают, они полны печали, все напасти обрушиваются на них; хотя они держатся у огня, они получают мало тепла» (Bancroft, «Native Races», vol. Ill, p. 204).

Молитва продолжается в том же ключе и содержит мольбу богу дать людям «несколько дней богатства и спокойствия, чтобы они могли спать и пребывать в покое». В заключении молитвы говорится:

«Если ты окажешь великую доброту, ответив на мои просьбы, то это будет только благодаря твоей щедрости и величию, поскольку никто их нас не достоин получить твою милость за заслуги, только из-за твоей милости. Найди под кучами мусора и в горах своих слуг, друзей и знакомых — и подними их к богатствам и отличиям…

Где я? Слушая, я говорю с тобой, царь. Я знаю, что когда я говорю с одним из могущественных величеств, я стою на возвышенном месте, где река проходит через ущелье и залив простирается на ужасную глубину. Это также скользкое место, где многие падают — но даже для твоего величества нельзя найти лучшее место. Я сам, мало понимающий и не очень красноречивый человек, осмелился обратиться к тебе со своими словами. Я подвергаю себя опасности упасть в ущелье или омут этой реки. Я, боже, пришел сюда, нащупывая путь руками, поскольку мои глаза ослепли, мои члены дрожат и чувствуют

себя плохо от бедности и несчастий — отсюда мои убогость и грубость. Живи и правь всегда в тишине и покое, о, ты, кто является нашим господином, наше прибежище, наш охранитель, самый сострадательный, самый милосердный, невидимый и неощутимый».

Несомненно, что все описываемое в молитве действительно встречается во время массового голода — но в данном случае, похоже, к голоду добавился и сильный холод, который охватил всю страну, поскольку люди, собираясь у костров, не могли согреться. Особо надо отметить, что подобный холод сковал такую тропическую страну, как Мексика. Из молитвы следует, что этот народ вел кочевую жизнь, поскольку «ходил по горам и пустыням» в поисках пищи. Целый народ, таким образом, был охвачен голодом, не имел крова и представлял собой толпу странствующих нищих. В той части, где молящийся говорит «найди под кучами мусора и в горах своих слуг, друзей и знакомых — и подними их к богатствам и отличиям», по всей видимости, содержится просьба воскресить тех, кто был заживо погребен под падающей слизью, глиной и камнями. Даже бедняки не живут под кучами мусора, их под ними обычно и не хоронят, так что, возможно, в передаваемой от поколения к поколению легенде первоначальный смысл был искажен. Я понимаю эти слова следующим образом: «Иди, Господин, найди и верни к жизни, дай комфорт и богатство миллионам, которые ты погреб в горах, покрыв их кучами грязи и отбросов».

Теперь мы обратимся к легендам тольтеков («North Americans of Antiquity», p. 240). В этих легендах говорится, что после падения огня с небес народ, вышедший из семи пещер, странствовал сто четыре года, «страдая от наготы, голода и холода» по многим землям, пересекал моря и испытывал несказанные лишения» — точно так, как это описано в приведенной ранее патетической молитве.

Легенда говорит нам о миграциях народа, об опустошенном мире в Эпоху тьмы. И позднее мы найдем кое-что, что очень на это похоже, в Книге Иова.

Глава 9

ТРИУМФ СОЛНЦА

Во всех мифологиях мира присутствует какой-нибудь основополагающий солнечный миф. Этот миф обычно говорит о гибели и воскрешении Солнца. Миф передает память о времени, когда Солнце было закрыто облаками и на Земле царила тьма — и о постепенном возвращении величайшего в мире светила.

Сирийский солнечный бог Адонис, финикийский Таммуз и ассирийский Думузи пережили внезапную и насильственную смерть, на какое-то время исчезли из поля зрения человечества, а потом наконец были воскрешены из мертвых. Этот миф является самым древним из легенд о воскрешении.

Через все скандинавские легенды проходит один и тот же сюжет — поединок Света с Тьмой, который завершается временным поражением Света, но только с тем, чтобы Свет позднее триумфально появился из могилы. Иногда в легендах встречаются разные части этой истории.

В «Беовульфе» саксов можно найти образ Гренделя, ужасного монстра, который приходит в полночь в зал дворца, вытаскивает спящих и высасывает их кровь. На него нападает Беовульф. В темноте происходит свирепая битва. Грендель убит. Но его страшная мать, дьявольское порождение, приходит отомстить за его смерть. Она нападает на Беовульфа, но герой убивает ее (Poor, «Sanskrit and Kindred Literatures», p. 315). Приходит третье чудовище, которого Беовульф тоже поражает — но дыхание чудовища столь зловонно, что Беовульф умирает, радуясь, однако, что дракон принес с собой большой запас золота, который сделает его народ богатым.