Гибель 'Эстонии'
Шрифт:
С этими словами он выскочил на улицу. И через полчаса встретился с Россом в головном вагоне электропоезда Таллин - Вильянди. Молодая женщина с двойной коляской, в которой посапывали близнецы, пожилая седовласая пара, дебелая тетка, глаза-щелочки, щеки свекольные, с полдюжиной пустых корзинок - вот и все пассажиры. Правда, почти на ходу заскочил одетый в черно-голубой спортивный костюм мужичок, под хмельком. Сел у двери, закрыл глаза, захрапел как старая газонокосилка. Росс и Уно вышли в тамбур покурить.
– Здесь сегодня дана с самого верха команда таможне открыть зеленый коридор трем легковушкам и двум трейлерам, - некурящий Уно затянулся, закашлялся.
– Что слышно из Стокгольма?
– Росс подошел к двери, заглянул в вагон.
– В Стокгольме будет то же самое. Данные сегодняшние.
– Спасибо. Уходи, быстро. Пьяный - подсада. Поезд оставь на первой же остановке.
Дверь раскрылась, в проеме появился мужичок в спортивном костюме. Руки распахнуты, улыбка широченная.
– Музики, дай-те закурит, - с акцентом, твердо выговаривая каждое слово, сказал он. И вдруг хмель с него как рукой сняло.
– Гте фторой? Кута потефался?
Он оттолкнул Ивана, окинул злым, встревоженным взглядом второй вагон и, не увидев того, что он надеялся увидеть, рванулся к стоп-крану. Росс преградил ему дорогу и тогда мужик, выхватив из кармана кастет, с угрожающей ухмылкой процедил:
– Уйти, хузе бу-тет!
"Ну куда ты лезешь, мозгляк занюханный!" - снисходительно подумал Иван и схватил оба запястья тщедушного противника. Но тот на удивление легко освободился и нанес Россу мощнейший удар в челюсть. Тот едва удержался на ногах.
"Профессионально, - приложив руку к щеке подумал он и ощутил кровь. Боевик. По внешнему виду никогда не скажешь". Молниеносно был нанесен второй удар - в солнечное сплетение, на сей раз рукоятью пистолета. "Ого, тут не шутят, - охнул Иван.
– Пора и рассердиться". И захватив голову оппонента стальным замком, он рванул руками вниз слева направо. Гулко хрустнули шейные позвонки и мужик стал мягко оседать на пол. Второй вагон был совершенно пуст и Росс, втащив боевика туда, устроил его на сидении у окна. Электричка тормозила. "Уно сошел на предыдущей остановке. В первом вагоне появился контролер. Самое время исчезнуть".
В свой пансион Иван вернулся на удачно подвернувшемся под руку такси. Приняв душ и обработав ссадины, он облачился в свой любимый свободного покроя костюм - крупная серо-синяя клетка - и, заправив полный бак и проверив масло милого сердцу "фольксвагена" на ближайшей бензоколонке, направился к центру города. "Становится горячей, - думал он.
– Оно бы все ничего, работа. Однако, пожалуй, впервые в практике я не вижу никакого пути решения задачи. С операцией "Джони Уокер" все шло логично до Москвы. С самим выпуском гигантской партии героина из России, как я чувствую, связана столь же гигантская тайна. Зондецкий, куратор, мой шеф - они в курсе всех дел. И что же? Теперь ясно, что груз беспрепятственно проходит через Эстонию, ведь так? Так. Уно резидент. Осведомлен из первых рук, у него сходятся многие нити. Главное его качество - скрупулезная перепроверка данных через три, четыре, пять источников. Надежен, знаю его ещё по академии. Значит, через Эстонию проходит. Но и шведского адресата достигает беспрепятственно. Как же так?! Мы вскрываем всю сеть и не разваливаем её и не берем товар. Почему? И что могу сделать я, Иван Росс? Поднять вселенский хай? Не дадут, тут же угробят. Нет, видимо, я чего-то не знаю. Какую-то высшую правду. Или... или я пешка в чьей-то игре. И именно этого очень бы не хотелось. Нет, не хотелось бы..."
Ужинал он в модном пивном баре с разъездным контролером ИНТЕРПОЛ'а Джэком О'Двайером. "Славный малый, умный и вместе с тем наивный и малоопытный, он гонится вот уже второй год за владивостокским авторитетом Вячеком и бостонским мафиози Альдо. Создали ушлые пацаны совместное предприятие по торговле подержанными автомобилями, потом организовали несколько офшорных банков - Кипр, Люксембург, Мальта - для отмывания грязных денег. Международная шпана, цена которой - 5-7 миллионов долларов. Мелочевка... От таких операций, как "Джони Уокер", далек как небо от земли," - такие мысли обуревали Ивана Росса, когда он с деланным интересом внимал историям с "немыслимыми" приключениями - автомобильными погонями, перестрелками, компьютерными банковскими кражами. Когда они, завершив обильную трапезу, вышли из душного зала на свежий воздух, О'Двайер предложил:
– Есть две туземочки, проказницы, выдумщицы. Конкурентноспособны. Любых амстердамочек обскачут. Не хотите ли составить мне компанию?
– Спасибо, не могу, занят, - Иван при этом сделал вид, что смутился, хотя и польщен. "Я к своей туземочке едва успеваю на свидание," - подумал он. И подивился, как всего его вдруг обдала волна нежности и щемящей боли. Почему боли?
Около полуночи, оставив "фольксваген" внизу, он встретился с Сальме у Вышгородского Замка. Она была весела, рассказывала, какой смешной "этот мужлан" Кыйвсаар, и Росс чувствовал, что папаша пришелся ей по душе. "Она словно светится изнутри, - думал Росс, вглядываясь в контуры её лица. Наверняка родная земля, родная вода, родной воздух сделали её красоту... утонченнее... нет, не то... одухотвореннее - вот точное слово".
– Как здорово, что мы договорились встретиться именно здесь, - Сальме задумчиво смотрела на башню.
– Я ощущаю себя шестнадцатилетней девочкой, прилетевшей на первое в жизни любовное свидание. Я счастлива, я так благодарна тебе!
Когда свет фонаря упал на лицо Ивана, она встревожилась:
– Что случилось? Почему у тебя пластырь на скуле?
– Это? Ерунда, брился и порезался.
– Электробритвой?!
– Нет, безопасной, "жилетом". Я иногда даю коже отдохнуть.
– Выходит, не такая уж она безопасная.
– Ничего, до свадьбы заживет.
Где-то невдалеке слышался настойчивый мужской голос, натыкавшийся на капризно-непреклонный женский. Звонкий хлопок, резкий сухой смех - и диалог возобновлялся в той же тональности.
– Надеюсь, тебе удалось получить билеты на паром?
– осторожно гладя его щеку пальцами, спросила Сальме. Росс достал из кармана пиджака конверт, раскрыл веером два плотных купона:
– Завтра среда, свободных мест на такой громадине, как эта "Эстония" предостаточно. И у тебя "люкс" и у меня "люкс".
– Но они соединяются, да?
– Разве это столь важно?
Сальме засмеялась, приникла к нему в поцелуе.
– Скорее бы добраться до борта благословенной "Эстонии", - сказала она, когда обнявшись, они медленно спускались по аллее в Нижний город. Хочу заснуть в твоих объятиях, проснуться в них, все время ощущать твое дыхание, биение сердца... Это так несправедливо, что я должна ночевать в гостинице, а ты в этом дурацком пансионате. Ну, скажи, что я права, Росс!
Он вдруг остановился и стал молча и напряженно всматриваться в освещенный уличным фонарем "фольксваген", до которого оставалось ещё метров пятьдесят.