Гибель 'Эстонии'
Шрифт:
– Здравствуй, - приветствовал его Кан Юай, выходя из-за стола. Последовало крепкое рукопожатие, которым Дракон удостаивал едва ли двух-трех человек из всех его знакомых. Из бара холодильника, спрятанного в книжном шкафу за разноцветными корешками, он достал бутылку выдержанного киянти, налил в очень высокий стакан, передал Чан Дуну, себе плеснул немного гранатового шербета.
– Смотрел сегодня последние данные по нашему флоту, адмирал, - прервал он наконец молчание.
– Я очень доволен. Очень. Молодец, что прижал корейцев. Молодец, что не трогаешь русских.
– С ними связываться - себе дороже, - спокойно заметил адмирал. Хотя, ты знаешь, после Большой Войны мы под самым их носом на Черном море, на севастопольском рейде затопили линкор, взятый у нас в счет репараций.
– Мне об этой великолепной акции ещё задолго до твоего переезда сюда Руфь рассказала. И о том, что ты принимал в ней участие.
– Руфь... да, она была в курсе, - кивнул адмирал. Он вспомнил, как в сорок восьмом она познакомила его, Джузеппе Ливеро, с Кан Юаем. А десять лет спустя Кан Юай и Руфина пригласили его в Гонконг и предложили взять под свою команду весь отважный, но малопрофессиональный пиратский флот. Так он превратился в Чан Дуна и получил звание адмирала. Сказочный скачок, если учесть, что на флоте Муссолини он был лишь капитан-лейтенантом. И денежное содержание сказочное!
– Ты ведь в Европе не был целую вечность, так?
– Кан Юай подлил вина в стакан гостя.
– Так, - согласился тот, не понимая, куда клонит Дракон.
– Я понимаю, - продолжал Кан Юай, - в Италии и особенно на Сицилии появляться тебе небезопасно. Но, скажем, Скандинавия - почему бы тебе не развеяться, не глотнуть свежих северных ветров после набивших оскомину южных муссонов?
Адмирал неопределенно хмыкнул, но промолчал. За многое ценил его Кан Юай, не в последнюю очередь - за умение слушать.
– Да-да, ты верно читаешь мои мысли. У меня есть для тебя суперважное поручение.
Он вновь приблизился к карте.
– Завтра, точнее уже сегодня мы начинаем операцию "Джони Уокер". Тысяча двести фунтов героина проследуют из Сингапура через Бомбей, Москву, Таллин - до Стокгольма. И далее во все конечные пункты.
Говоря это, он двигал по карте небольшой никелированной указкой.
– Новый путь, - с интересом отметил адмирал.
– Новый. Курьеры, охрана, таможни - все под контролем. Кроме того, каждый отрезок поручен особо доверенному лицу. Это самые опытные, самые проверенные, самые бескомпромиссные бойцы. Как сказали бы у тебя на родине - они являются эталоном приверженности Томерта, кодексу чести. Я правильно произнес это слово?
Джузеппе улыбнулся. Его частенько поражала эрудиция Кан Юая, знание таких деталей и мелочей, сокровенных и глубинных реалий быта и морали, что он диву давался, откуда и когда он все это умудрялся нарыть.
– Безупречно. Как стопроцентный мафиози, родившийся и выросший в Палермо.
В знак благодарности за похвалу Кан Юай на секунду закрыл глаза, итальянец был предельно скуп на доброе слово.
– Хочу тебя просить, - Кан Юай прикрыл на карте ладонью Скандинавский полуостров, - осуществить надзор за последним отрезком. Это единственный морской участок. Так что тебе, адмирал, вершить его судьбу сам Бог велел.
"О Боге говорит, а сам не верит ни во что на свете, - без осуждения подумал Джузеппе.
– Я-то хоть Всевышнего боюсь. Может, его и нет вовсе. А вдруг есть?.."
– Как я доберусь до Таллина вовремя?
– Мой самолет доставит тебя в Сан-Франциско. Оттуда прямой рейс на Лондон. Дальше - Франкфурт, пересадка - и ты на месте.
– По нашим годам поездка не из легких, - протянул, поднимаясь, Джузеппе.
– Легче десять абордажных боев провести.
– Мы ещё ничего, старый товарищ, - Кан Юай обнял адмирала за плечи. Поскрипим десяток-другой лет. Теперь таких крепких парней, как мы, пожалуй и не делают.
Он взял со стола конверт, протянул его Джузеппе: "Здесь Золотая кредитная карточка. На ней миллион американских долларов. Просто на всякий случай. Теперь вот что - паспорт, водительские права, билеты - все выправлено на имя Луиджи Торини. Гражданин США, лицо реальное, чист как ангел. Твой одногодок, пенсионер. Хобби - путешествия. Все остальные данные получишь у секретаря, включая контакты на каждый день. Bon voyage!
"Итак, я американец Луиджи Торини. Разумно, - думал Джузеппе, садясь в свой "ягуар".
– Любая компьютерная проверка покажет, что Джузеппе Ливеро фашистский офицер, пропавший без вести. А на совести адмирала Чан Дуна, находящегося в розыске, столько загубленных душ во время морских разбоев, что из них можно было бы сформировать и полк, и дивизию. Значит, янки, из города Нью-Хейвен, штат Коннектикут, капитан рыболовного судна. Четко работают службы империи Кан Юая. И в образ вживаться не надо. Одна профессия - море... Да, посылал меня Дракон и в Бразилию, и в Мексику. Теперь посмотрим Балтику".
А Кан Юай, оставшись один, достал из сейфа тоненькую папку, в которой было подшито около двадцати страниц. К обложке, в её правом верхнем углу, была пришпилена скрепкой белая полоска бумаги. Текст на ней гласил: "Росс Иван Антонович, 1955 года рождения, село Игнатовка, Воронежская область. Русский. Закончил Военное училище имени Верховного Совета РСФСР, академию имени Фрунзе, Военно-дипломатическую академию, все с отличием. Вдовец, бездетный. Хобби - трудоголик ". Усевшись в свое любимое кресло-качалку, он углубился в чтение. Иметь дело с русскими вплотную ему, пожалуй, и не приходилось. Так, случайные мимолетные знакомства. Юношей довелось ему побывать в Харбине. Город этот на северо-востоке Китая, рождением своим обязанный начавшемуся в конце прошлого столетия строительству Китайско-Восточной железной дороги, заложен был русскими и всегда имел мощный русский сеттльмент - церкви, школы, суды, пресса, торговля. Приход русской Красной Армии приветствовали многие, но далеко не все. Он общался именно с этими, недовольными. Недовольными - это мягко сказано. Они ненавидели большевиков за то, что в итоге гражданской войны потеряли поместья и особняки, заводы и банки, настоящее для себя и будущее для своих детей. Потеряли Великую Империю, Родину, Дом. Эти желали победы Гитлеру, Муссолини, Хирохито. Их бесконечную непримиримость Кан Юай понимал, но не разделял. Иногда даже мимоходом подначивал: "А как же христианская всетерпимость, всепрощение, вселюбовь?" Ответ был, как правило, обескураживающе прост: "Все это - святые нормы общения с людьми. С людь-ми, а не с лютыми зверями!" В следующий раз судьба свела его с живыми русскими во время той поездки с Руфиной по Европе. Ознакомительный визит в Оксфорд был и приятным, и полезным. Чопорные островитяне были консервативно гостеприимны (рекомендательные письма банкиров и политиков - чудотворный "Сезам"), сдержанно ироничны, неназойливо предупредительны. Желаете посетить лекции и семинары? Поприсутствовать на заседании Ученого Совета? Повеселиться на студенческой пирушке? Понаблюдать за тренировками легендарных восьмерок? Да, да и ещё раз - да. Есть ли среди преподавателей иностранцы? Разумеется, мы же открытое общество. Вот, к примеру, мужской колледж Ориэль. Профессор всемирной истории и мировой политики - русский ученый Виталий Колчанов. Хотите познакомиться?
Профессор оказался пожилым, сутулым господином с достойной шевелюрой и окладистой бородой. Близоруко щуря большие серые глаза, он негромким приятным голосом поведал свою историю. Его родителей, крепких середняков, раскулачили и выселили из пензенской области в Сибирь. Ему, пятнадцатилетнему пареньку, удалось сбежать. Добрался до Ленинграда, где жил его двоюродный брат, потомственный парикмахер, холостяк, весельчак и балагур. Шутя и играючи он устроил Виталия на рабфак. Ученик мастера фасонной стрижки и бритья проявил способности к наукам. Через четыре года он поступил на истфак университета. Прошло ещё шесть лет и, защитив кандидатскую диссертацию, Виталий был назначен заведующим кафедрой марксизма-ленинизма. В двадцать шесть лет! В немалой степени этому способствовала сама тема его объемистого труда: "Роль газеты "Правда" в канун Великого Октября" (март-октябрь 1917 года). Ведь её тогда редактировал Сталин. Да, грянула война и Колчанов, презрев "бронь", ушел на фронт. В сорок втором перешел к немцам, вступил в Р.О.А. Власова. Он не простил большевикам гибель родителей где-то в тайге за Яблоневым Хребтом. Такое не прощается. Что он у генерала Власова делал? Служил по специальности. Руководил воспитательной работой. Борцам со сталинизмом тоже требовалась духовная пища. Приготовленная со знанием дела, умело, квалифицированно. Тут, как говорится, зав.кафедрой марксизма-ленинизма и карты в руки. Твори, выдумывай, пробуй. Яд субъективной славянской ненависти качественно разбавлялся живительной влагой объективной научной мысли и общественного анализа политологов Запада. Каково его отношение к Гебельсу? Фашист. Но эксперт и умелец отменный, хотя частенько его заносило.
Итак, лично Кан Юай общался вскользь с немногими русскими и они были или прирожденными или убежденными оппонентами коммунистического строя. Сейчас и строя того вроде бы нет. Хотя он мало в это верит. Чтобы семьдесят лет планировать, строить, укреплять, победить в Великой Войне, стать в ровень с могущественной Америкой по всем статьям - и вдруг саморазвалиться?! Неет, это ещё одна какая-то чудовищная загадка этих непостижимых азиато-европейцев. Впрочем, сейчас его занимает другое. Он, пусть и заочно, но весьма подробно знакомится с русским, который преданно защищает интересы того, что сегодня зовется Россией. Ага, вот достойные заметки штрихи: орден за Афганистан, орден за работу в США, ещё один за Австралию. Предан, за что и обласкан властью... Стоп, не стесняясь ни обстоятельств, ни выражений, эту самую власть почем зря поносит... Хм... Любопытное высказывание: "Служу не режиму, а Родине..." Характер. А негатив? Где, в чем его слабина? "Излишне самолюбив". А я всегда считал это плюсом. "Не умеет проигрывать". И, хорошо, что не научился, сказал бы я на месте его боссов. "Морально устойчив, однако допускал связи, не вызывавшиеся оперативной обстановкой". Наконец-то кое-что. Женщины. Было бы полнейшим абсурдом, если бы такой великолепный самец принял монашеский обет. Надо, чтобы на подстраховку Сальме подготовили Лили, Барбару и Сьюзан... Попытки перевербовки не проходят. Быть этого не может. Или мало, или неумело предлагают. Ладно, пусть. В этом случае цель другая. Переиграть. Как? Очень просто. Где-то на марштуте пустить по ложному следу. Теперь надо решить - где? Для этого вполне подходит Бомбей. Оттуда рейсы расходятся веером на все четыре стороны, поди угадай. Наша парочка француз Канделябр и эстонка Сальме - не промах. Он из легионеров, отменный жох, она - отчаянная пройда. Думаю, даже этот русский им по зубам. В экстремальной ситуации можно будет столкнуть его лбами с американцами. Их ведь тоже всполошило появление Росса в наших акваториях...