Гибель гигантов
Шрифт:
Дальше Мод уже не слышала.
Это был худший день в ее жизни. Ее страна ввязывается в ненужную войну; ее брату и человеку, которого она любит, придется рисковать жизнью; а ей придется расстаться с любимым, может быть, навсегда. Больше было не на что надеяться, и ее душой овладело отчаяние.
Они спускались по лестнице, Фиц — впереди.
— Это было очень, очень интересно, дорогой мой Фиц, — вежливо говорила тетя Гермия, как если бы ее пригласили на художественную выставку и она обнаружила там истинные шедевры.
Вальтер схватил Мод за руку, удерживая, и она пропустила вперед несколько человек. Теперь Фиц не мог их слышать. Но сама она к услышанному оказалась не готова.
— Давай поженимся, — тихо сказал Вальтер.
Сердце забилось быстро-быстро.
— Что?! — шепотом ахнула она. — Как?!
— Давай завтра поженимся, пожалуйста!
— Но это же невозможно…
— Я получил разрешение. — Он похлопал по нагрудному карману. — В пятницу я был в муниципалитете Челси… Кризис кончился. Завтра-послезавтра наши с тобой страны будут в состоянии войны. Мне придется уехать. И я хочу, чтобы прежде мы стали мужем и женой.
— Но… — сказала Мод и замолчала. Почему она пытается возражать? Он прав. Что будет дальше — неизвестно, и сейчас это не важно. Она хочет быть его женой, и не представляет себе, что может ее заставить передумать.
Лестница кончилась, и они оказались в центральном вестибюле, полном народа, взволнованно обсуждающего произошедшее. Мод хотелось задать Вальтеру еще несколько вопросов, но Фиц галантно настоял на том, чтобы проводить их с тетей Гермией до машины. На Парламентской площади Фиц усадил их в автомобиль. Машина мягко тронулась, а Фиц с Вальтером остались стоять на краю тротуара.
Единственное, в чем была уверена Мод, — это что она хочет быть женой Вальтера. У нее в голове кружился вихрь вопросов и предположений, и она никак не могла решить, согласиться ей на предложение Вальтера — или все-таки подождать? И если она согласится, кому можно об этом сказать? Куда они отправятся после церемонии? Будут ли жить вместе? И если да, то где?
В тот вечер перед обедом служанка принесла ей на серебряном подносе конверт. В конверте был всего один листок плотной кремовой бумаги, на нем синими чернилами было написано ровным, без наклона, почерком Вальтера:
Шесть часов вечера.
Любимая!
Завтра в половине четвертого я буду ждать тебя в автомобиле через дорогу от дома Фица. Со мной будут два свидетеля. Регистрация назначена на четыре часа. Я заказал номер в гостинице «Хайд» и уже вселился, так что мы поднимемся в номер сразу, не задерживаясь. В гостинице мы зарегистрированы как мистер и миссис Вулридж. Надень вуаль.
Мод, я люблю тебя!
Дрожащей рукой она положила листок на полированный туалетный столик красного дерева. Дыхание стало частым от волнения. Она смотрела на цветастые обои и пыталась рассуждать трезво.
Он хорошо рассчитал время: в этот час у Мод, возможно, получится выскользнуть из дома незаметно. Тетя Гермия после ланча обычно дремлет, а Фиц должен быть в палате лордов.
Фиц ни в коем случае не должен узнать об этом заранее, иначе он попытается всему помешать. Он может запереть ее в комнате или даже отправить в сумасшедший дом… Богатый и знатный человек вполне может без особых затруднений упечь женщину в лечебницу, если она — член его семьи. Все, что ему надо сделать, — это найти двух врачей, которые согласятся с мнением, что только сумасшедшая может в эти дни собраться замуж за немца.
Так что она не скажет никому.
Судя по вымышленным именам и просьбе надеть вуаль, их брак должен остаться в тайне. Гостиница «Хайд» была небольшая и располагалась на улице Найтсбридж, где они вряд ли могли встретить кого-то из знакомых. Подумав о предстоящей ночи с Вальтером, она затрепетала от предвкушения.
Но что им делать утром? Брак нельзя будет скрывать вечно. Через два-три дня Вальтер уедет из Англии. Ехать с ним? Она боялась испортить ему карьеру. Кто поверит, что он готов преданно сражаться за отечество, если он женился на англичанке? И если он будет сражаться, значит, будет далеко от дома — и тогда какой смысл ей ехать в Германию?
Несмотря на все сомнения, ее переполнял восторг ожидания.
— Миссис Вулридж, — радостно прошептала она, обняв себя за плечи.
Глава одиннадцатая
Четвертое августа 1914 года
Мод поднялась на рассвете и села за туалетный столик писать письмо. У нее в ящике всегда была именная бумага Фица, а серебряную чернильницу наполняли каждый день.
«Мой дорогой!» — написала она и задумалась.
Ее взгляд вдруг упал на собственное отражение в овальном зеркале. Волосы растрепаны, сорочка измята. По лбу меж сдвинутых бровей пролегла морщина, уголки губ опущены. Она заметила между зубами какой-то кусочек зелени, вытащила. «Если бы он увидел меня такой, — подумала она, — возможно, он передумал бы на мне жениться». И вспомнила, что если согласится на его план, завтра утром он увидит ее как раз такой.
«Да, я хочу выйти за тебя замуж, всем сердцем хочу! Но какой у тебя план? Где мы будем жить?»
Она полночи думала об этом. Препятствия казались непреодолимыми.
«Если ты останешься в Англии, то окажешься в лагере для военнопленных. Если мы уедем в Германию, мы все равно обречены на разлуку, потому что ты уйдешь на войну».
И от родственников, возможно, неприятностей будет не меньше, чем от властей.
«Когда мы скажем родным о нашем браке? Только не заранее, прошу тебя, потому что Фиц найдет способ этого не допустить. И даже после бракосочетания и с ним, и с твоим отцом будет трудно. Что ты об этом думаешь?