Гибель лазарета «Чарльз Декстер»
Шрифт:
Лучше так, чем совсем ничего.
Лучше бежать, чем оказаться разорванной на куски бессмысленными жестокими тварями, в которых Фиоренцо превратила членов команды. «Бедные, — думала Синтия, вспоминая значки на мундире майора Нгао. — Эти мужчины и женщины меньше всего заслужили такой конец». Фиоренцо вызывала в ней отвращение, страх и немного даже зависть (уж признайся себе, Синтия!), но сейчас она чувствовала лишь злость. Не за ее тягу к знаниям, а за безудержное стремление к агрессии.
— Хорошо, что морг наверху, — тяжело
— Жаль, что не остановит, — отозвалась Синтия. — Их ничего не остановит.
Пока им удавалось держаться впереди оживленных, но так и не получилось ни оторваться, ни остановить их.
— Сюда, — сказала Хестер.
Стальная лестница потускнела от разложения «Чарли». Пока Хестер открывала люк, Синтия сидела наверху лестницы, скрючившись, боясь, что живые мертвецы вот-вот начнут хватать их за ноги.
Хестер помогла ей выбраться. Они плотно закрыли люк за собой и снова побежали. Две женщины-ученые едва могли шевелиться, преследуемые толпой волочащих ноги воскрешенных трупов, которых и сосчитать-то невозможно.
* * *
Морг — холодное, длинное, с низкими потолками помещение — его-то они и искали. По его стенкам змеились все те же огни некролюминесценции, свет очерчивал пустые мешки для тел и открытые ящики. Синтия предусмотрительно закрыла за собой дверь, прежде чем пойти вглубь. Мурашки бежали по спине от одной мысли остаться здесь взаперти, отрезав пути к отступлению, но поджидавшее их за переборками пугало намного больше. Им удалось оставить живых мертвецов далеко позади, но Синтия вовсе не была уверена в том, что это надолго.
Они завернули за угол и обнаружили доктора Фиоренцо, склонившуюся к анатомическому столу. Рядом сидел профессор Уандрей, они разглядывали какую-то дыру в полу. Рваные обесцвеченные края обрамляли нечто, сильно напоминавшее нейрокластер буджума. Бывший майор Нгао молча подавал Фиоренцо инструменты. В руках она держала ветеринарный шприц с длинной двадцатисантиметровой иглой, напоминавший средневековое устройство для пыток, с бесцветной жидкостью внутри. На полу рядом с ними Синтия разглядела еще два таких же, уже пустых.
Мередит… Не нужно было подходить ближе, чтобы увидеть черные стежки, стягивающие две половинки шеи. Ее голова свесилась набок, язык вывалился изо рта, едва прикрытые веками глаза начали белеть.
Как Фиоренцо удалось сделать так, чтобы Мередит разрубило люком? Когда она собиралась расправиться с Уандреем? И как он мог настолько ослепнуть и не сообразить, что станет следующим подопытным кроликом в ее экспериментах?
Хестер подняла руку с пистолетом и прицелилась. Должно быть, Уандрей их в этот миг и заметил, потому что издал невнятный звук.
Фиоренцо вскочила и обернулась к ним. Опустила руку со шприцем вниз, свет отразился от
Существо, бывшее когда-то Мередит, сделало шаг в их сторону, Синтия еле сдержалась, чтобы не содрогнуться от страха и отвращения. Она не могла найти слов и не понимала, почему Хестер до сих пор не нажала на спусковой крючок.
— Доктор Фейерверкер, — начал Уандрей.
Одним уничтожающим взглядом Синтии удалось заставить его замолчать. От гнева у нее щипало глаза.
Она встретилась взглядом с Фиоренцо.
— Вы врач. Исследователь. Вы должны понять!
— Я поняла, вы — серийный убийца. Вы подвергаете риску всех, кто находится в этом секторе пространства. Вы — чудовище, а ваши жертвы скоро придут сюда. Что вы сделаете, когда «Чарли» впустит их?
— Я почти закончила!
— Нет. — Синтия помахала майору Нгао. — Может, вы и воскресили беднягу, но не оживили. У вас не вышло. Вы не способны оживить Мередит и несчастного с «Калико». Вы можете заставить их двигаться, но это не одно и то же. Буджум не ожил. И вообще всё неправильно!
«Лазарет „Чарльз Декстер“» содрогнулся под их ногами, словно соглашаясь с ней. Синтия уцепилась за Хестер, Уандрей и оба воскрешенных упали, даже Фиоренцо пришлось схватиться за поручень, чтобы удержаться на ногах. Синтия отпустила руку Хестер, и та снова прицелилась…
Неожиданно для всех Фиоренцо размахнулась шприцем, предназначенным для «Чарли», и сквозь халат и брюки вонзила иглу себе в бедро.
Синтия не могла поверить своим глазам. Фиоренцо выпрямилась, улыбаясь, хотела что-то сказать, но в тот же миг рухнула на пол, твердая и неподвижная, как чугунная болванка.
— Нужно остановить это, — сказала Синтия Уандрею.
— Наука, доктор Фейерверкер… — начал было Уандрей, но она не дала ему закончить.
— Наука-шмаука! — закричала она, сама себе удивляясь, но решила не останавливаться, пока есть запал. — Хватит! «Творения» Фиоренцо — это не наука. Это ходячие ядерные отходы. А то, что она сделала с Мередит, — убийство!
— Несчастный случай, — сказал Уандрей.
Хестер охнула:
— Вы в самом деле верите в это?
Уандрей не ответил.
— Достижения доктора Фиоренцо поразительны, — сказал он.
И в этот момент он допустил ошибку — позволил Мередит подойти слишком близко.
У Синтии с Хестер не было времени, чтобы остановиться и подумать о намерениях воскресших преследователей, или о хаотичной некролюминесценции «Чарли», или о следах побоища. Если бы они задумались, все их невысказанные сомнения развеялись бы в тот же миг.
Мередит разорвала Уандрея на куски, начав с нижней челюсти.
Хестер закричала, Уандрей еще какое-то время орал от боли. «Ради королевы червей, неужели это его эндокард?» — подумала Синтия, оттаскивая подальше подругу. Обе были забрызганы кровью профессора, как подростки, увлекающиеся граффити, краской.