Гибель лазарета «Чарльз Декстер»
Шрифт:
Словно смертоносные мухи-однодневки. Убив своего хозяина-жертву, они могли прожить лишь несколько часов. Синтия кивнула, стараясь не смотреть — не смотреть! — на анатомический стол.
— И все это время вы провели здесь?
Фиоренцо грустно улыбнулась, вышло слегка кривовато.
— Мне некуда больше идти.
* * *
По словам Фиоренцо, большую часть своих многообещающих экспериментов она хотела перевести на «Ярмулович астрономику». Когда
Хестер наклонилась к ее шлему.
— Она лжет.
— Насчет чего? — спросила Синтия.
Перед глазами все еще стояло то несчастное дергающееся существо на операционном столе Фиоренцо.
— Двойник не может убить буджум. Они никогда не охотятся на них. Буджумы не распознают свое отражение.
— Погоди. Что?
— Двойники охотятся в зеркалах, — терпеливо ответила Хестер.
— Не может быть, — ответила Синтия. Двойниками ее напугали на самом первом уроке по гражданской обороне, когда ей было пять. — Буджумы не видят своего отражения в зеркале?
— Для них двухмерное изображение ничего не значит. Чеширы тоже такие. — Хестер выдавила из себя улыбку, не слишком уверенную. — И пословица есть: «Нельзя обмануть чешира». Даже самая искусная оптическая иллюзия не заставит их дрогнуть.
— А двойники зависят от оптических иллюзий, — сказала Синтия, наконец-то сообразив, о чем идет речь.
— Они питаются глазами людей не ради пищевой ценности.
— Точно. Но если не двойник убил «Лазарет „Чарльз Декстер“», то кто? Хестер сложила руки на груди и посмотрела ей в глаза.
— Думаю, она.
— Фиоренцо? — пробормотала Синтия, но ей удалось собраться. — Я, конечно, уверена, что она могла бы без всяких колебаний это сделать. Но зачем? Зачем убивать буджум? И, во имя рыбьих божков, как?
Хестер отвела взгляд.
— Ты должна была разубедить меня. Назвать идею сумасшедшей. Именно так, потому что я ей завидую.
— Завидуешь?
— Если бы профессор Уандрей хоть раз настолько заинтересовался моей работой… — сморщилась она.
— Понимаю, — сказала Синтия и позволила себе легонько похлопать ее по плечу. — Хестер, я думаю, что ты не ошибаешься. Я почти уверена, именно Фиоренцо убила команду того маленького корабля-мусорщика.
— Нам нужно сообщить об этом профессору, — заявила Хестер, когда Синтия рассказала ей о надписи на форме, и сделала шаг по направлению к островку безумного света доктора Фиоренцо.
Теперь уже Синтия схватила ее за руку.
— Думаешь, он не знает?
Она возненавидела себя за то беспомощное выражение, которое появилось на лице Хестер. И за то, что она, доктор Фейерверкер, проболталась, безвозвратно уничтожив нечто ценное в душе подруги.
— Как нам поступить? — очень тихо, почти прошептав, спросила Хестер, хотя их шлемы соприкасались.
«А как мы можем поступить?» — хотела сказать Синтия, но захлебнулась словами. Ведь именно так и совершаются военные преступления. Именно так становятся призраками на архамерском корабле с хмурой гримасой, вырезанной на лице, потому что ты больше никогда не перестанешь хмуриться.
Хестер смотрела на нее с надеждой. Даже зная о поступке Синтии, Хестер верила, что ее подруга примет правильное решение.
Синтия глубоко вздохнула.
— Если Фиоренцо убила «Лазарет „Чарльз Декстер“», то каким образом? Вы с Уандреем сказали, что есть лишь два способа. Очевидно, она не разрезала его на куски, значит…
— Должно быть, она применила какой-то гальванический мотор, — сказала Хестер. — Если она подсоединила его к системе бесперебойного электропитания, а у корабля-госпиталя, даже живого, такая обязательно должна быть, это дало бы ей необходимое напряжение…
Синтия долго вглядывалась в расширившиеся глаза Хестер, прежде чем сообразила, что здесь во тьме, даже находясь так близко, она не могла, не должна была различать все оттенки эмоций своей подруги. Синтия посмотрела направо.
Вдоль коридоров корабля бежали неожиданно яркие огни биолюминесценции. Фиоренцо оживила «Лазарет „Чарльз Декстер“».
— Вот дерьмо! — воскликнула Хестер.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Оторваться от света, который доказывал, что «Лазарет „Чарльз Декстер“» воскрес, было так же сложно, как открыть заржавевший замок. Синтия заставила себя не смотреть и потащила подругу вдоль коридора.
— Теперь нам обязательно нужно узнать, как она его убила. И сработает ли это во второй раз?
— Должно, — сказала Хестер. — Какая бы сила его ни оживила, сильный разряд должен ее нарушить. Просто нужно найти устройство.
— Нравится мне это слово. «Просто». Просто так. Как ты думаешь, оно портативное?
Биолюминесценция «Лазарета „Чарльз Декстер“» шла аритмичными волнами и хаотично пульсировала. Такого Синтия прежде не видела ни на одном буджуме. От диких вспышек света, словно отражающих душевное состояние корабля, у нее дико разболелась голова, а это было явно дурным предзнаменованием.
— Устройство, убившее буджум? Не думаю.
— Значит, находится там, где она его собирала. Но как его найти? Это буджум, где его следует искать?
— Гм, — задумалась Хестер и сделала еще несколько шагов прочь от лаборатории Фиоренцо. — В закрытых архивах есть план. Но профессор Уандрей говорил, что мы не должны делиться с…
— Чужаками, — закончила за нее Синтия.
Хестер смотрела виновато, словно ребенок, которого отчитывают. Конечно же, у архамерцев есть второй, внутренний архив, куда Синтию не допустили. Именно их секреты и позволяли им выживать и сохранять независимость.
— Все в порядке. Ты не должна…
— Нет. В данный момент скрывать просто глупо, да и вредно, — сказала Хестер. — Вот.