Гибель Лодэтского Дьявола. Второй том
Шрифт:
________________
Сорок четвертого дня Воздержания, накануне Осенних Мистерий, Маргарита сняла черный траур. Вечером того же дня градоначальник прислал для нее нарядное платье и письмо с приглашение в храм Возрождения, а с утра приехал на повозке его услужник. С Маргаритой на службу отправились дядюшка Жоль, тетка Клементина и Филипп. Услужник проводил их в боковую ложу на первом ярусе, рядом с алтарным взлетом – оттуда Маргарита хорошо видела градоначальника: он и его дочь занимали скамью в первом ряду. Маргарита думала, что потом, согласно традиции, любимый будет ждать ее у храма, но этого не случилось: услужник градоначальника отвез семейство Ботно домой и ничего не передал. В календу, когда
«Это из-за поста целомудрия, – успокаивала себя Маргарита. – Могут обвенчать лишь в Венераалий – лишь на эти два дня во всей восьмиде Целомудрия дозволяется плотская любовь, даже супружеская близость, но затем снова целых двадцать два дня придется поститься. Раз еще не меньше сорока шести дней до венчания, то можно понять, почему Ортлиб не спешит».
Но уже второго дня Целомудрия состоялась помолвка. Ортлиб Совиннак и Маргарита, положив руки на Святую Книгу, обменялись клятвами в присутствии Жоля и Клементины Ботно. Невеста пообещала быть верной женою, покорной во всем своему мужу, вести домашнее хозяйство и воспитывать детей в нравственности да почтении к главе семьи. Жених пообещал быть ей щедрым и справедливым господином, беречь ее честь, жить ради благополучия их семьи и не отказать в заботе ни ей, ни их детям. В конце жених и невеста расцеловали друг друга в щеки. Даров на помолвке не делали: обычно семья невесты получала их от сватов, а жених позднее, в знак согласия невесты, но можно было вовсе обойтись без подношений.
После помолвки градоначальник стал бывать у Ботно каждый день. Он приходил примерно в два часа пополудни и к трем часам, до обеда, всегда покидал зеленый дом. Любимым местом встреч Ортлиба Совиннака и Маргариты оставалась беседка на заднем дворике, откуда заблаговременно изгонялся дед Гибих, где больше не висели простыни и не маячили шайки с корытом. Только голубоглазая Звездочка слушала из своего загончика беседы влюбленных да удивленно водила ухом, не узнавая человеческой речи: невеста старалась говорить со своим женихом на меридианском языке. Градоначальник всегда держал Маргариту за руку и единственную вольность, какую себе позволял, – это целовал ее пальцы, один за другим. Маргарита, опьяненная участившимися свиданиями, мечтала о большем. Приближая Конец Света, она в восьмиду Целомудрия тяжко грешила перед сном фантазиями, в каких Ортлиб Совиннак страстно ее целовал и возносил на руках на ложе. Ее склонная к Пороку Любодеяния плоть теперь даже хотела, чтобы кровать часто билась о стены. От таких несвоевременных, греховных грез, наверняка караемых в восьмиду Целомудрия строжайшей пенитенцией, приятая нега заполняло тело Маргариты. Она, не желавшая плотского единства с прежним мужем – с красавцем, наделенным совершенной фигурой и лицом ангела, ныне жаждала стать частью немолодого, очень грузного человека, которого обожала.
________________
Слухи о том, что градоначальник Элладанна вновь женится, да на юной вдове, чью семью тут хорошо знали, сначала переполнили Безымянный проезд и после переросли в убежденность, когда в пятый день Целомудрия красная телега объявилась у зеленого дома Ботно. На глазах любопытствующих соседей Гиор Себесро заволок внутрь свой знаменитый сундук на колесах: невесте надлежало заняться гардеробом и в первую очередь своим подвенечным убранством. На время примерки суконщик остался дожидаться Маргариту внизу, а она с Беати, Ульви и портнихой поднялась в спальню на второй этаж.
Там портниха деловито закалывала алое платье на невесте, подгоняя его по фигуре. За этим «священнодейством» наблюдали сидевшие на кровати подруги Маргариты, обе округлившиеся в талии и обе восторженные. Ульви болтала без умолку, Беати снова рыдала, но теперь уже от радости, что ее любимая сестра так быстро нашла нового жениха и намеревается на этот раз венчаться по любви.
– Когда ты успелась? – вытирала слезы Беати.
– Господин Совиннак мне нравился очень и очень давно, – терпеливо объясняла Маргарита. – Ты сама знаешь, как сильно я ему благодарна, и причину этой благодарности тоже знаешь. Он стал иногда заходить в наш дом… конечно, после смерти Иама, когда бывал в Суде. Мы беседовали… и незаметно влюбились друг в друга. Сразу после Осенних Мистерий, на второй день, он решился, к нашему общему счастью, сделать мне предложение. Я его приняла – и вот… Это всё…
– А ты будёшь жителять в его крашном дому? В энтом, на Блахчестье? – с придыханием спросила Ульви.
– Не сюда же он въедет, – улыбнулась Маргарита.
– Ну ты и деньжатная! – захлопала в ладоши Ульви. – А роскошва экие тя ждавают! А в свету еще будёшь гуливать! А жаж в замку, на торшствах!
– Не очень часто, Ульви, – попробовала утихомирить ее Маргарита. – Господин Совиннак ведет скромный образ жизни… И мне это по душе.
– А с семьёю он тебя уже сознакомил? – спросила Беати.
– Нет. Мы познакомимся на венчании. Семья градоначальника – это его дочь Енриити. Она еще слишком юна – на год меня младше. Господин Совиннак говорит, что избегать излишнего вернее: он просто введет меня в свою семью – и его дочь примет меня, а я ее, – так делают в первом и втором сословьях. После того как Енриити выйдет замуж и покинет отца, настоящей семьей Ортлиба буду только я. Ну и наши дети, которых, мы надеемся, у нас будет много, – засмеялась Маргарита. – Я хочу не менее пяти детей!
– А Нинно, кода прознал, что ты поддёшь за градначальника, чуть навек не смолк! – стала смеяться с Маргаритой Ульви. – Этак дивился вестьями! И так шибко ты! Токо совдовела – и вот так вота!
– Его Преосвященство, епископ Камм-Зюрро говорит, что после положенного для траура срока, его надобно снять, возрадоваться жизни и поблагодарить Бога за милость, иначе душа может безвозвратно пасть в Порок Уныния и сгореть в Пекле, – с небольшим неудовольствием проговорила Маргарита. – Бог дает мне нового мужа и новую надежду, – это и есть милость нашего Создателя. Раз так говорит наместник Святой Земли Меридиан в Лиисеме, то так оно и есть, – он никак не может ошибаться.
– Да ты чё, – замахала руками Ульви. – Никто тябя не попрёкивает! Да разве ж можно от экого супружества носу воротить! Никак незя! Но энто чудно! Ты – кухонная Ульви, посудамошка! А невёста градначальнику!
Маргарита в раздражении от простоты Ульви кисло скривила губы.
– Я бы хотела, чтобы было известно как можно меньше, Ульви. В честном труде нет ничего постыдного, но… Лучше поменьше болтай и особенно молчи про бочку… Градоначальник весьма важный человек… и сплетни… – подбирала она слова, прикусывая нижнюю губу, – сплетни множатся как мухи. Люди всё извратят… А мне хотелось бы стать достойной женой Ортлибу. Прежняя его супруга была из уважаемой семьи… кажется, дочерью судьи… Я не хочу, чтобы он пожалел, что обвенчался со мной…
– А, ну дааа… – нехотя согласилась Ульви. – Правдааа… я уж всем, кому могёлася, сказала. А не токо я! А Мамаша Агна тока и хвастывает, что ты простыньи из ее постоялого двору насостирывала! Всей город уж энто знает.
Маргарита в приливе стыда закрыла краснеющее лицо руками: из-за работниц бань всех красивых прачек считали продажными девками. Объясняй, не объясняй, что ты не такая, да и, вообще, не прачка, никто не поверит. Портниха в это время увлеченно разглаживала складки на подоле платья, делая вид, что ничуть не греет уши.