Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР
Шрифт:
Задание – это тоже спрос, но только тот, который учли, одобрили и сделали директивой вышестоящие органы. В итоге возникает различие между реальным спросом и заданием, между НТП и заданиями по НТП».
В статье приводился пример, говорящий о том, что организация социалистического соревнования по «показателям темпов роста» сродни спортивному соревнованию по наращиванию темпов роста по прыжкам в высоту с шестом: «Представьте себе, что тренер готовит прыгунов к соревнованию. Один прыгал в начале года на 220 сантиметров, а теперь – на 222. Второй прыгал на 160, стал – на 190 см. Если бы отбор в команду вели не по критериям мирового первенства, а на основе действующего ныне “хозрасчёта”, по темпам ускорения роста показателей, то кандидатом был бы
Приростной принцип, конечно, тоже ориентирует на технический прогресс. Но он же ориентирует и на то, чтобы база отсчёта была ниже».
Изменения последних лет в экономическом механизме не коснулись сути хозрасчёта, жалуются авторы: «Нельзя сказать, что наш хозрасчёт в его сегодняшнем виде не интересуется эффективностью, спросом, техническим прогрессом. Но нельзя сказать и то, что он этими факторами интересуется в полной мере.
Он интересуется ими только в свете плановых заданий. Рычаги эффективности, не ставшие заданием, оказываются “внебрачными детьми”.
Нынешний хозрасчёт неполный. Неполный и в части ориентировки на технический прогресс, и в части оплаты по итогам труда, мобилизации всех факторов роста производительности. Этот хозрасчёт отчасти заботится об эффективности».
В статье в «Правде» В. И. Щербаков с Г.Х. Поповым предложили свои подходы, теоретически обоснованные позже в докторской диссертации Владимира Ивановича. Прежде всего, переход к полному хозрасчёту на основе долговременных экономических показателей к тому, что называется госзаказом. Авторы назвали его «государственным подрядом для заводов с предоставлением большой свободы в выборе других товаров для производства». Они считали, что в основу хозмеханизма следовало бы положить четыре основных принципа:
1) госзаказ на поставку продукции;
2) самофинансирование текущих затрат и развития;
3) самоокупаемость всех затрат и инвестиций;
4) самоуправление в выборе продукции, организации производства, труда, управления, сбыта продукции и распределении прибыли. Иначе говоря, самоуправление в техническом, производственном и социальном развитии.
На отдельных направлениях промышленного производства, прежде всего там, где страна боролась за мировые рынки и высокие темпы научно-технического прогресса, предлагалось создавать крупные производственно-хозяйственные комплексы, объединённые целевой задачей выпуска технически сложного, требующего постоянного развития продукта конечного пользования. Обосновывались принципы и критерии формирования таких комплексов, их возможные организационные структуры. Для разных организационных форм предлагались свои принципы внутренней организации производства, труда, управления и стимулирования, являющиеся необходимыми условиями их эффективного функционирования.
Статья оканчивалась фактически первомайскими здравницами. В случае, если к авторам прислушаются, то «вышестоящие органы освободятся от необходимости руководить текущей деятельностью и внутренней жизнью предприятий и, получая отчисления в свои фонды, сосредоточатся на решении свойственных им проблем: народнохозяйственных, отраслевых и территориальных. Это позволит осуществить перестройку системы хозяйственного руководства на основе перехода преимущественно к экономическим методам управления.
Если же при этом будет введена система, при которой в расчёте на всю пятилетку будет выдан план-заказ и установлены базовые цены, а корректировка заказов и цен будет разрешена в ходе прямых договоров с потребителями, то и спрос потребителя превратится в реальный фактор.
Итак, полный хозрасчёт существенно облегчит решение двух кардинальных проблем: ориентировку на технический прогрессу себя и ориентировку на спрос потребителя (т. е. технический прогресс у потребителя).
Видимо, настало время опробовать разные варианты полного хозрасчёта».
Щербаков В. И.: «На наш взгляд, требовалось оперативно переходить на новые принципы работы, для этого произвести радикальное изменение хозяйственного механизма с переходом от прямого директивного планирования к установлению долговременных экономических нормативов и т. д.».
Мы уделили этому событию столько места потому, что эти две статьи оказались для Владимира Ивановича судьбоносными. Как уже говорилось, подразумевалось, что будет ещё и третья статья. Но и публикацию второй части в аппарате ЦК КПСС с трудом разрешили, дав визу на публикацию только через год после первой. После неё разразился скандал и вопрос с третьей частью вообще не ставился.
Щербаков В. И.: «Получилось нехорошо: критику опубликовали, а предложения нет. Это называлось тогда критиканством. Мы с Г. Поповым чувствовали себя неуютно: голое критиканство не уважали ни в научной, ни в производственной, ни тем более в партийно-хозяйственной среде.
В то время в ЦК КПСС ежегодно проводились совещания главных редакторов партийных (а других не было) медиаизданий.
Н. И. Рыжков (тогда он был секретарём ЦК КПСС) выступил на таком совещании с докладом, целью которого было проинструктировать редакторов о сопровождении нового партийного курса. И в качестве примера организации неправильной дискуссии, приводящей на деле не к развитию конструктивного поиска новых решений, а к подрыву новой экономической политики КПСС, привёл нашу статью. Доклад готовил один из высокопоставленных работников аппарата ЦК КПСС, державших её под сукном.
Вот, мол, вместо того, чтобы разъяснить политику партии, газета “Правда” её дискредитирует, да и ещё руками известных людей – один директор по экономике КамАЗа, а второй – крупный учёный. На весь мир-де нас ославили и где? В газете “Правда”.
В общем, “дымилась, падая, ракета”: антипартийный заговор, подкоп под устои со всеми вытекающими. Такое обвинение со стороны секретаря ЦК КПСС в те времена – не игрушки. У обкома партии Татарстана на меня давно был зуб. Мне там только-только очередного строгача навесили, уже четвёртый в моей партийной биографии – за списание на себестоимость продукции потерь при строительстве завода, что по мнению партийного органа “способствовало большим хищениям социалистической собственности путём сокрытия истинных масштабов потерь при строительстве, а также перерасходу в финансировании технического и социального развития и т. п., и тут подвернулась возможность долбануть в полную силу».
Дело действительно было не в политике, и отделался бы Владимир Иванович дежурным выговором в городском комитете партии, возглавляемом хорошо знакомым ему первым секретарём, если бы не события, предшествующие этому выступлению в газете.
Обком партии Татарской АССР в то время возглавлял Гумер Исмагилович Усманов. И незадолго до описываемых событий у Владимира Ивановича произошёл с ним конфликт, причём растянутый во времени. Министерство автомобильной промышленности, исполняя соответствующее решение ЦК КПСС и Совета министров СССР, чтобы предотвратить разбазаривание фондируемых материалов (т. е. распределяемых согласно специальному плану Госснаба), под угрозой партийных и уголовных кар запретила своим предприятиям под любым видом выдавать их на сторону. Опытный министр Виктор Николаевич Поляков, понимая, что генеральных директоров подставлять нельзя, а коммерческих подвергать риску опасно (их в случае выяснения отношений могли и посадить по совокупности нарушений, ведь отношение к ним было, как у Суворова к интендантам – «тех, кто пробыл хотя бы год интендантом, можно смело вешать»). Вот и решил, что ответственными за выполнение приказа будут заместители гендиректоров по экономике – им не впервой выкручиваться из трудных ситуаций.