Гибель титанов. Часть 2
Шрифт:
— Здравствуй, матушка! — Радегунда присела в поклоне, а следом за ней присела ее свита. Ну как свита… Две немолодые тетки, отданные во дворец из знатных, но обедневших родов. Мария махнула рукой, и они исчезли за дверью, где вознамерились было заняться подслушиванием, но были безжалостно выгнаны гвардейцами, охранявшими покои.
Тут, а Аквитании, все еще жили небогато. Эту землю раз за разом разоряли короли франков, уничтожая ее достояние с каким-то непонятным остервенением. И только десятилетия мира позволили снова заселить опустевшие поля, а виноградники и сады вошли в силу. Аквитания жила продажей вина. Отсюда
— Как ты живешь, мое сокровище? — спросила Мария. — Муж не обижает тебя?
— Нет, матушка, — спокойно ответила Радегунда. — Мы хорошо поладили с майордомом Эйгиной и старшим королем Харибертом, поэтому его величество Хильперик занимается тем, что и приличествует королю — охотится, воюет и задирает юбки служанкам.
— Ему всего тринадцать! — подняла брови Мария, а ее дочь лишь развела руками. — Надеюсь, они не рожают? — нахмурилась Мария.
— Я решу этот вопрос, матушка, — ровным голосом сказала Радегунда. — Я помню все ваши наставления и не допущу, чтобы внук императрицы делил королевство с внуком лодочника или козопаса.
— Ты моя радость! — восхитилась Мария. — Я горжусь тобой, моя девочка!
— Спасибо, матушка, — скромно потупилась Радегунда. — И я попрошу вас прислать в Аквитанию искусную повитуху. Меня начало тошнить по утрам. Думаю, мне она скоро понадобится.
— Я немедленно отправлю гонца, — кивнула Мария. — Тебе есть, что мне еще сказать?
— Да, матушка, — ответила юная королева. — Мой кузен Хильдеберт Бургундский… Ему, как и мне, через два года исполнится пятнадцать. Но если то, что я слышу, правда, то полноправным королем ему не бывать. Майордом Виллебад ведет себя как независимый князь, и как господин собственного господина.
— Вот как? — нахмурилась Мария. — Там есть за что зацепиться?
— Да, матушка, — все так же скромно кивнула Радегунда. — Пошлины с марсельского порта он кладет себе в карман целиком. А Клотильда, моя тетушка-королева, слишком глупа и ленива, чтобы вникать в это. Виллебад до того обнаглел, что эти слухи дошли даже до меня.
Месяц спустя. Шалон-на-Соне. Королевство Бургундия.
Виллебад не понимал, что происходит. Он до сих пор думал, что это какой-то дурной сон. Но нет! Он стоит на коленях перед мальчишкой Хильдебертом, его курицей-матерью и дочерью местного архиепископа, которая внезапно стала римской императрицей.
Что он упустил и когда? Почему с ним обошлись именно так? Он не находил ответа. Ведь власть майордомов после смерти Дагоберта стала куда выше королевской. Короли были либо молоды, либо неспособны к делам, либо и то и другое вместе. А потому их, чтобы не путались под ногами, отправляли на очередную охоту или в церковь, где они возлагали ладони на страждущих больных. А тут его виллу окружили хорутанские гвардейцы и кирасирский эскадрон, охранявший императрицу, перебили его лейдов, что думали было дать отпор, а его самого бросили в подвал.
— Ваше высокопреосвященство! — взмолился Виллебад, когда в королевские покои вошел архиепископ Флавиан. — Помилуйте! Умоляю! — но тот прошел мимо, едва бросив на него презрительный взгляд.
— Дочь моя!
Флавиан, которому было уже хорошо за пятьдесят, обнял Марию и потрепал по вихрастой голове внука. Юный король с каждым годом все меньше походил на потомков старого Хлотаря, и все больше — на своего настоящего отца. В отличие от Меровингов, которых можно было охарактеризовать в лучшем случае как «ни рыба ни мясо», Хильдеберт четвертый рос крепким и неглупым мальчишкой. Он с любопытством смотрел на униженного властителя Бургундии, владения которого уже превышали домен короля (3). В его глазах жалости не было, скорее скрытое торжество.
— Ты стала римской императрицей! — всплеснул руками Флавиан. — До сих пор поверить не могу.
— Отец, — Мария показала на бывшего майордома, стоявшего на коленях. — Этот человек виновен в измене. Пусть король назначит суд.
— У Виллебада много сторонников, — поморщился епископ. — Не получить бы нам бунт.
— Пусть бунтуют, — спокойно ответил юный король. — Я призову на помощь войско Баварии, Аквитании и Аллемании. Я вырежу под корень непокорные роды. Как мой отец когда-то…
— Да…, — задумчиво посмотрел на внука епископ. — Как твой отец когда-то… Ты так похож на него… Он был отважным воином. Великим!
— Вот и славно, — одобрительно кивнула Мария. — Значит, не будем тянуть. Мои люди уже выпотрошили его сокровищницу. Поверьте, там хватит не на одну войну. Его — на плаху, а земли — в королевский домен. — Она хлопнула в ладоши. — Увести!
Когда королевские лейды уволокли сопротивлявшегося патриция назад в подвал, Мария продолжила.
— Отец, я предлагаю тебе взять власть в свои руки, а когда мой племянник подрастет, стать его советником. Я не хочу, чтобы Бургундия превратилась в Нейстрию и Австразию, где правит знать вместо короля.
— Пожалуй! — кивнул после раздумий Флавиан. — Это наиболее разумное решение. Мы назначим суд знати на следующий месяц. Не станем тянуть.
— Есть еще кое-что, — сказала Мария и повернулась к Клотильде. — Сестра! Королю пора жениться. Ты не находишь?
— На ком же? — захлопала глазами королева, которая за эти годы превратилась в полную, рыхлую тетку, которая кроме обжорства, сплетен и богомолья не занималась больше ничем. И ворюга Виллебад ее устраивал полностью, положа руку на сердце. Она жила, как хотела, а он решал все остальные вопросы.
— Княжна Екатерина, — пояснила императрица. — Ей скоро исполнится два года, и она еще не просватана.
— Это же сколько лет ждать придется? — лица присутствующих вытянулись.
— Тринадцать лет, — любезно пояснила Мария. — Не так-то и много.
— Я согласен! — звонко ответил Хильдеберт. — Цезарь Святослав — великий воин. И я стану таким. Я завоюю Австразию и Нейстрию у своих слабаков-кузенов!
— Не получится, мой любимый племянник, — ласково сказала Мария. — Границы западнее Новгорода волей его царственности Самослава признаны нерушимыми. Ты можешь еще повоевать с фризами, саксами или данами, но удержать ту землю не сможешь. Уж больно далеко.