Гибельное море

Томас Шерри

– Измеритель здоровья определил у Уинтервейла умственную нестабильность, – услышал Тит свой практически ровный голос. – Что, если это именно так и есть?

– И неспособность Уинтервейла ходить без помощи... Должно быть, она вызвана тем, что он совершенно не похож на управляемое им тело, – добавила Фэрфакс. – Вот почему до сих пор Лиходей использовал только похожие тела – вероятно, мозг не может настолько обмануть себя, чтобы все контролировать, если лицо выглядит иначе.

– И охрана возле дома миссис Долиш – ее не было в начале семестра. Стражники

появились только после водоворота.

Их поставили не для того, чтобы наблюдать за Титом, как он считал, но для обеспечения безопасности кого-то другого.

Фэрфакс потянула за воротничок, словно он стал слишком тесным.

– Я всегда считала чудом, что Атлантида позволила тебе вернуться в школу в этом семестре. Не стоило.

Икар Халкедон был прав. Когда великая комета появилась и исчезла, Лиходей действительно вошел в пансион миссис Долиш. В теле Уинтервейла. А Уэст исчез, потому что, на свою беду, походил на Лиходея. И тот всегда мог использовать еще запасные части.

– Но я по-прежнему не понимаю, для чего все это, – продолжала Фэрфакс. – Чего Лиходей пытается добиться?

Тит схватил ее за плечи:

– Тебя, разве не видишь? Он не смог найти тебя раньше, и все эти трюки нужны, чтобы добраться до моего разума. Ведь в случае удачи ему открылись бы все мои секреты. После случившегося в прошлый раз нет возможности подвергнуть меня новой инквизиции, не спровоцировав войну. Да и нет в его распоряжении сколько-нибудь сильного мага мысли после того, как я убил инквизитора. А обычные заклинания для контроля памяти или ума на меня не действуют, поскольку наследники дома Элберона с рождения защищены от подобных махинаций. Единственный способ для Лиходея проникнуть в мой мозг – контакт-зависимые заклинания.

Фэрфакс вздрогнула:

– Вот почему он всегда хотел, чтобы ты поддерживал его при ходьбе. И потому же напал на Кашкари с книгой и черепицей, ведь тот мешал его стремлению попытаться накопить достаточное время прямого контакта с тобой.

– Но он все еще не набрал это время. Так что пока я в безопасности. И ты тоже. И...

Дверь резко распахнулась. Тит чуть не проделал дыру в стене, прежде чем понял, что это всего лишь Кашкари.

– Я знаю, кто ты, – объявил индиец.

Фэрфакс пошатнулась, но быстро пришла в себя:

– Я уже говорил тебе, кто я. Я охранник принца.

Кашкари закрыл дверь.

– Ты девушка, вызвавшая молнию.

Тит заслонил Фэрфакс собой и вытянув палочку:

– Если ты...

– Конечно, нет. Я просто был в шоке и хотел знать наверняка.

– Ты ни с того ни с сего догадался? – резко спросил Тит. – И где Уинтервейл? Он здесь?

– Нет, он все еще болтается возле часовни – миссис Хэнкок за ним присматривает. А я угадал, потому что Робертс показывал фотографии, сделанные несколько недель назад.

– Кто такой Робертс? И что за фотографии?

– Игрок в крикет. Никогда не входил в одиннадцать. Хотел подделать фотографические

доказательства для потомства, что был частью школьной команды. Я оказался на нескольких изображениях с краю, а рядом был кто-то, – Кашкари оглядел комнату и схватил фотографию Фэрфакс, где она не походила на себя, – с этим лицом. Сначала я не понял, что вижу. Я помнил, что в тот день рядом со мной сидел Фэрфакс. И он не мог так отличаться от себя. А потом я вспомнил снимок в его комнате. И вспомнил, что Атлантида затрудняется найти девушку, вызвавшую молнию, потому что ее изображение нельзя зарисовать или уловить как-то иначе. А еще Фэрфакс впервые прибыл в школу в тот день, когда девушка продемонстрировала свою силу.

Фэрфакс судорожно вздохнула.

Тит мгновенно ее обнял:

– Что такое?

– Уинтервейл. Раньше или позже кто-то покажет ему эти фотографии.

– И? – спросил Кашкари.

– Уинтервейл – это Лиходей. Или стал им с того дня, как появился в доме дяди Сазерленда.

Кашкари задрожал:

– Нет. Пожалуйста, нет.

Рядом материализовалась миссис Хэнкок. И заговорила прежде, чем кто-то успел спросить, почему она не присматривает за Уинтервейлом:

– С Уинтервейлом что-то не так. Он рассматривал эти фотографии и вдруг принялся смеяться – и не мог остановиться.

– Уинтервейл – это Лиходей. А я та, кто вызвал молнию. Он пытался достичь контактного порога с принцем, чтобы выяснить, где я, – объяснила Фэрфакс. – Но фотографии, которые он рассматривал, показали, что я все время была у него под носом.

Миссис Хэнкок с трудом отступила на шаг:

– Теперь я наконец поняла. – Она повернулась к Кашкари: – Оставаясь рядом с Уинтервейлом, ты спас его. Его высочество, не Уинтервейла.

Кашкари вытаращил глаза, словно громом пораженный.

– Мы должны идти, – сказал Тит Фэрфакс. – Сейчас же.

Она схватилась за сумку для экстренных случаев, уже висевшую на плече:

– Идем.

Но они не смогли перескочить. Вероятно, Лиходей пришел к тому же заключению, что и Кашкари. А раз он пробыл в Итоне довольно долго, то и закрытая для скачков зона была подготовлена уже давно. Требовался лишь приказ, чтобы ее задействовать.

Кашкари рванулся к окну:

– На ковре улететь тоже не получится. Снаружи бронированные колесницы.

Колесницы кружили в вышине, словно стая птиц. Но отважься Тит с Иолантой бежать на ковре, машины мгновенно бы спустились. И скорость у них выше, чем две сотни верст в час, доступные ковру.

– Тогда скачкозаменитель, – предложила Фэрфакс.

– Прибережем его на крайний случай. А пока у нас есть это. – Тит положил на стол Горнило.

– Вам двоим лучше выйти из комнаты. – Фэрфакс посмотрела на Кашкари и миссис Хэнкок. – Вы еще не скомпрометированы. Лиходей не знает о нашей связи, так что вы можете остаться в безопасности.