Гибельный день
Шрифт:
— Гасти, кто похитил Шивон? Где она?
— Не знаю.
— Я могу тебя убить, Гасти, прямо сейчас. Мне по барабану, что произойдет со мной или с тобой. Скажешь, где находится Шивон, — будешь жить, если нет — я через две секунды пристрелю тебя, понял? — сказал я негромко, пристально глядя в его расширившиеся зрачки и пытаясь внушить, что я самый опасный ублюдок на всем белом свете.
До Гасти кое-что дошло, и все же он по-прежнему боялся их, а не меня.
— Гасти, я знаю, что ты убил
Псы начали рвать друг друга в клочья.
Пот. Вонь. Кричащий букмекер. Я продолжаю настаивать. Гасти дрожит.
А затем меня накрывает волной усталости. Усталость от напряжения последних суток. От этого отвратительного притона. От людей наподобие Гасти. От нового Белфаста с почищенным фасадом, за которым остались те же грязь и смрад. Не одно поколение разномастных уродов должно умереть, чтобы начались настоящие перемены. Почему бы не начать с Гасти?
— Ну что ж, парень, молись… — Я решил убить его, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
К счастью, то ли прочитав мои мысли, то ли догадавшись по выражению моего лица о том, что я не шучу, он начал умолять о пощаде:
— Пожалуйста, не надо! Я не знаю, от кого ты получил сведения, но я действительно ничего не знаю о пропавшей девочке, — выпаливает он.
Я решил помочь ему вспомнить правду отсчетом секунд его заканчивающейся жизни:
— Это старый трюк, Гасти, но действенный: даю тебе пять секунд, а затем стреляю в живот. Раз…
Гасти трус. Чтобы ходить на собачьи бои, особой храбрости не нужно.
— Хорошо, хорошо, черт побери! Не убивай меня, я тебе все расскажу. Ради бога. Только не убивай, у меня жена недавно родила!
— Ну не ты же! Даже если она родила чертова Мессию, это меня не остановит. Говори!
— Хорошо, хорошо. Расскажу все, что знаю, хотя знаю немного…
Чтобы подбодрить его, я убираю револьвер, но держу руку так близко к его животу, как будто это задница Джей Ло.
Прошло, наверное, много времени, потому что на арене рвут друг друга уже другие псы. Мне показалось, что мы начинаем привлекать ненужное внимание, стоя как вкопанные и перешептываясь.
— Давай, давай, парень! — выкрикнул я, когда один из псов цапнул другого за голову.
— Подбодри бойцов! — шепнул я Гасти.
— Убей засранца! — заорал он.
— Так, Гасти, теперь говори. Выскажи что наболело. Я — как популяризатор эвтаназии доктор Кеворкян: никого не оставляю в живых.
— О-ох… Да, я помог убить этих парней. Такая мерзость! Но я рук не запачкал, клянусь. Это сделал парень из графства Даун. Из Бангора, кажется. Я его не знаю. Он работает на бандитов не из местных. Я не убивал!
— Не верю ни одному твоему слову.
— Не знаю я, на кого он работает. Сам я не участвовал в убийстве… Зуб даю!
— Имя?
— Слайдер Макферрин.
— Адрес?
На лбу Гасти выступил пот, глаза бегали по сторонам.
— Не знаю. Он из Бангора. Клянусь, я не знал, что это связано с дочерью Бриджит Каллагэн.
— На «Рыжей копне» не было девочки?
— Черт побери, нет! Я бы предупредил Шеймаса, если б знал, насколько все серьезно. — На бледном лице Гасти появилась фальшивая улыбка.
— Что именно Слайдер сказал тебе?
— Во-первых, Слайдер слышал про меня, что я могу достать оружие. Ему до зарезу нужно было оружие. Он сказал, что работает на группу по-настоящему крутых парней из-за границы и шестнадцатого числа срубит большой куш, а я мог бы получить долю, если бы обеспечил всем, что ему нужно.
— И?
— Я сказал: проблем нет, за определенную сумму я могу достать для него что угодно.
— Так… И при чем здесь ребята с катера?
— Ну, когда мы договорились про оружие, он спросил, не хочу ли я помочь ему избавиться от одного из врагов его хозяина. Парня звали Барри, и он торговал наркотой под присмотром Шеймаса Дизи.
— Что ты ответил?
— Сказал, это не так просто: нужно дать денег Шеймасу. Слайдер ответил, что платит десять тысяч за убийство Барри, десять — за оружие, десять — Шеймасу и десять — чтобы купить мое молчание.
— И, разумеется, ты согласился.
— Да.
— Что дальше?
Он сглатывает, трясет головой, вздыхает:
— Я получил оружие от Шеймаса. Нужны были «печенеги» — большие русские автоматы, ну кое-что еще, глушители там, патроны. Я заплатил Шеймасу за все и, конечно, вынужден был сказать ему о Барри. Шеймас не возражал: для него это большие деньги, а делиться с Боди О'Нилом он не собирался.
— И затем вы убили Барри и его друга?
— Нет, нет, я даже не прикасался к ним. Я только указал Слайдеру, где лодка, и помог ему потом… убраться. Он застрелил шотландца, но ему нужно было убить в первую очередь Барри, чтобы тот не проболтался. — Еще одна фальшивая улыбка.
— Дальше? — спросил я.
— Это было вчера. Он отдал половину моей доли. Остальное обещал на следующий день через компанию «Федэкс». С тех пор о нем ни слуху ни духу.
— И ты ничего не знал о похищении ребенка?
— Вообще ничего. Слайдер предупредил: если я задам хоть один вопрос, издам хоть звук, со мной расправятся безжалостно: никаких выстрелов в ноги, никаких «шести банок по-белфастски», только пуля в голову по приказу тех типов из-за океана.
— Лучше бы тебе не врать, Гасти, — говорю я.