Гидра-2. Криминальные истории 60-х
Шрифт:
— Послушай, Ванек, а если тебе смотаться отсюда куда-нибудь? Ванька-Встанька задумался, закурил.
— Волком беспаспортным жить? С меня этой жизни во — хватит! Не могу. — Он вспомнил о матери, о том, как она просила: «Ванечка, перестань воровать, поживи со мной. Руки на себя наложу. Не могу больше ходить по пересылкам, по тюрьмам, ждать одного письма в три месяца. Всю жизнь на тебя положила». Мать плакала без слез. Он тогда закричал на нее: «Хватит, заткнись. Принес тебе подарок, а ты канючишь». После очередной кражи купил ей головной платок. «Не нужны мне твои подарки, — закричала мать слабым, сиплым голосом. — Хватит, одарил —
— Ты женись еще, — неопределенно протянул Серый. — Этот хомут на шею всегда успеешь надеть.
Ты, однако, уже надел, не откладывая на будущее. — Ванька-Встанька посмотрел на Серого. — Нет, ты все-таки пойдешь со мной. А не пойдешь — сам потащу.
Ванька-Встанька знал показания потерпевшего, который сказал милиционеру, что задержанный его не бил и ничего не делал — просто стоял. А второй, высокий, завел его во двор и обыскивал, а когда потерпевший схватил его за руку, ударил кулаком в лицо и бил ногами. Он же взял и часы. Того и нужно найти. «А этот маленький, поэтому я его и схватил. У того, длинного, и нож, кажется, был».
— Ладно, давай выпьем еще. — Серый разлил по стаканам остаток водки.
Они выпили, закурили. Дым облачком пополз к потолку. Серый недобрым взглядом следил за его полетом. Затем положил огромный кулак на край стола и, глядя в упор на Ваньку-Встаньку, заговорил:
— Ты меня в это дело не впутывай, понял? — В голосе приказ и угроза. — Я там не был. С кем ты был, я не знаю. Если заикнешься обо мне, пеняй на себя, понял? За продажу, знаешь, что полагается? Выучил кодексы, статью тридцать восьмую пункт девять и рассчитываешь на чистосердечное признание, помогаешь раскрыть преступление. В холуях ходишь. Если меня потянут, сядешь на нож. Знаешь Яшку? Он за меня с тобой рассчитается. — Серый не отводил тяжелого взгляда от лица Ваньки-Встаньки.
— Зуб? Он жив? — словно очнувшись, спросил Ванька-Встанька. — Я слышал, кокнули будто его при побеге. — Он пьяно покачал головой. — А я и про Яшку скажу. Пусть всех раскопают. Надоело, пойду искажу.
— Ты что, очумел? Перепил, что ли, Встанька? — Серый с силой взял его за рукав.
— Пусти. Пойду к Николаю Гавриловичу, все расскажу, и пусть делают, что хотят.
— В стукачи, сволочь, записался. Давно ли? Со стажем работаешь? А я-то думаю, что это с ним начальник милиции беседует? Никуда ты отсюда не выйдешь, понял? — Серый встал и закрыл на замок дверь. Ключ положил в карман.
— Ты что, Серый? — испуганно заговорил Ванька-Встанька, глядя пьяными глазами на Серого и слегка покачиваясь. — Никакой я не стукач. Просто начальник со мной поговорил по-человечески. Может, впервые в жизни со мной так говорили.
— Заливай, знаю я тебя, гада, давно присматриваюсь, как ты юлишь, и нашим, и вашим служишь. Труба тебе, понял?
— Пусти меня. — Ванька-Встанька встал и нетвердой походкой направился к двери. Серый стоял на его пути. — Пусти меня, я хочу выйти на улицу.
— К начальничку бежать? Вот он, Серый — вор, возьмите его. Так? Сколько тебе за это заплатят?
— Пусти меня, — повторил Ванька-Встанька.
Серый с силой толкнул его в грудь. Падая, тот ухватился за стол, стащил скатерть. На пол с грохотом полетели тарелки, бутылка. Серый замер. Но у соседей было тихо. Он выругался нецензурно, нагнулся к дивану, из-под которого достал маленький туристический топорик. Ванька-Встанька, сидя на полу, поднял над головой руки.
— Ты что, спятил? Брось топор.
Глаза Серого сузились, и Ванька-Встанька увидел в них непроглядный, колючий мрак смерти.
— Серый! — закричал он, но удар топора оборвал его крик.
Следствие по делу Волынского — Серого было закончено. Он ознакомился с материалами дела, подписал протокол и сейчас сидел, уныло глядя на тюремный двор. Сазонов укладывал бумаги в портфель. Ждали конвоира, который должен отвести Волынского в камеру.
— Меня расстреляют? — спросил он.
— Это решит суд, — ответил Сазонов.
Вошел конвоир. Волынский встал, заложил руки за спину.
— Прощай, следователь, — сказал он и вышел из кабинета.
Сазонов молчал. Когда шаги Волынского и конвоира стихли, он открыл дверь — в коридоре было пусто. Проходя мимо дежурного, попросил его закрыть кабинет номер девять.
НЕРАСКРЫТОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Майор милиции, заместитель начальника отдела уголовного розыска Морозов Иван Андреевич и следователь милиции, молодой лейтенант Воронов Андрей обсуждали дело об изнасиловании и убийстве, расследование которого им поручили. Когда нет никаких данных о том, кто мог совершить то или иное преступление, а нужно вести расследование, оно начинается с тщательного анализа всех установленных обстоятельств с целью определиться, что делать.
— Известно, что она была изнасилована и убита. Кто это сделал? Вспомним еще раз все. Изложим все, что нам известно. Еще раз.
— Итак, Андрей, давай вспомним все дело. Что мы знаем? Мы знаем, что Степанова, 22-летняя продавец универмага, в ночь с 22-го на 23 апреля была изнасилована и убита в подвале своего дома. Мы знаем, что домой она вернулась около половины 12 ночи вместе со своим знакомым, неким Игнатьевым. Из его показаний видно, что в подъезд он не входил и никого там не видел. Правильно я говорю?
— Правильно. Иван Андреевич.
— Степанова по характеристике сослуживцев — скромная, застенчивая, тихая девушка. Встречалась только с Игнатьевым. Других ее знакомых не знают. Что еще, Андрей?
— Еще? Родителей ее в этот день дома не было. Квартира была пустой. Следов взлома и проникновения в квартиру нет. В квартире ничего не пропало. У убитой была сумочка. Это подтверждает Игнатьев. Следственная группа сумочки не обнаружила.
— Это все?
— Да.
— Игнатьева проверяли?