Гиены в средней полосе
Шрифт:
– А почему муж то больной? Бешеный что-ли?
– Да он сначала за речку уехал, по срочной, как раз на самое начало попал, оттуда под дембель на дизель загремел, и хорошо так, года на три, а когда выпустили, через пару месяцев с Танькой и заженихался. На работу устроился, но турнули сразу, и месяца в депо не отработал. Он сейчас тут не вылезая живет, по хозяйству только занимается. И бухает, конечно, как..., - последнее предложение сержант явно не договорил, но продолжать не стал.
Сержант остановил машину перед очередным изгибом дороги, застегнулся, подхватил укорот. Лейтенант тоже засуетился. Хоть Артем и выглядел смешно, со своими ушами парашютами и ногами спичками из бушлата, но действовал он спокойно и степенно, буквально источая уверенность, чего не скажешь
– У них двое детей, было, - продолжал сержант. Маленький помер от простуды вроде, старшего после этого в детдом забрали. Когда забирали, Колян этот стрельбу чуть было не устроил, пьяный был как обычно. Так что аккуратней сейчас, ружье у него тогда отобрали, но мало ли, может у него еще одна берданка есть. Пошли что ли?
– полуутвердительно спросил сержант, и полез из машины.
Я вышел за ними, и пошел следом. Ключи мне явно не оставят, а сидеть в мгновенно остывающей машине не прельщало. Сзади часто потрескивал остывающий двигатель, спереди скрипел снег под ногами милиционеров, и на все это дело крупными хлопьями все падал и падал снег. "Блин, да что я вообще здесь делаю", - подумалось мне. Я как будто посмотрел на себя со стороны, удивившись нереальности картины, еще и тишина эта гнетущая. Кстати о тишине, собак то не слышно.
– Ааа... это, стойте, - не зная как обращаться к спутникам, выдал я полушепотом нечто невразумительное, и когда они обернулись, сказал уже уверенней, - там собаки выли, когда я первый раз мимо проходил. Мало ли, прыгнут, когда во двор зайдем.
– Опять завели, когда ребенка забирали, пришлось отстрелить обеих, он их спустил. Так что внимательно, - договаривал сержант, уже повернувшись ко мне спиной, продолжая шагать по снегу, высоко поднимая ноги.
Сквозь редкие деревья уже просматривалась поляна с двумя домами друг напротив друга. Тот, что слева, уже хорошо виден. Обычный деревенский дом, бревенчатый, даже досками не обшитый. Бревна черные, но даже отсюда видно, что не покрашенные, а рассохшиеся и потрескавшиеся. Пройдя еще метров двадцать, уткнулись в забор второго дома. Почти близнец, только обшит досками, и покрашен в голубой цвет, который от времени выцвел почти до белизны. У первого дома калитка и забор были знатно припорошены снегом, и следов не было совсем, зато у второго тропинка хорошо натоптана. Судя по четкому полукругу снега на земле у калитки, открывали ее сегодня часто. Сержант постоял чуть у забора, рассматривая дом на противоположной стороне поляны, потом поймав мой взгляд, махнул рукой, типа посматривай, сам же открыл калитку наполовину, и аккуратно осмотрелся.
– Собака дохлая, - сообщил он и скользнул во двор, так и не открыв калитку до конца. Лейтенант пошел следом, да и я тоже, недолго думая юркнул за ними, бросив последний взгляд на дом напротив, по-прежнему темный и безмолвный. Во дворе, справа, стояло покосившееся здание гаража, у дверей которого сейчас присевший на колени сержант рассматривал убитого кабысдоха. Собака, явная дворняга, валялась с размозженным черепом, видно кто-то сильно на нее обиделся. Через весь двор поперек тянулась металлическая проволока, на которой кольцом крепилась собачья цепь. А что, ничего задумка, собак может через весь двор бегать, на короткой цепи, и не запутаться.
– Саш, посмотри за гаражом, - я было дернулся, когда по имени назвали, но Артем смотрел на лейтенанта. Тезки значит. Тут я наконец заметил, что за гараж ведут смазанные следы. Через пару секунд, пока сержант рассматривал окна дома, из-за угла появился белый как мел Саша.
– Там это, труп лежит, - и лица на нем не было, и голос дрожал.
– Чей труп то, человечий?
– спросил сержант, отвлекаясь от окон, и подходя ближе к покосившимся створкам гаража, так, чтоб из окон дома видно не было.
– Ну да, человечий, - неуверенно ответил лейтенант.
Артем смерил того тяжелым взглядом, потом покачав головой сам пошел за гараж. Я сунулся за ним, интересно же. За гаражом, на куче деревяшек, лопат, и ржавых железок бесформенным кулем лежало тело, уже изрядно присыпанное снегом. Одна из рук была откинута в сторону и висела в воздухе под нереальным углом. Сержант подошел, и смахнул снег с лица, потом с одежды. Пока я ежился брезгливо, он быстро осмотрелся, и пошел обратно к нам.
– Дед это, Иваныч. Порезали его, ватник весь красный, и у телефонной будки тоже его кровь, наверное. Думаю, он там свалился, а сюда уже холодного волокли. Давайте в дом, только аккуратней. Стреляй сразу если что, только не наглухо, - кивнул Артем лейтенанту.
Пока сержант открывал дверь на застекленную веранду, когда вышли из-за гаража, я рассматривал окна. Показалось, что в дальнем, третьем по фасаду, шевелятся занавески, о чем тихо предупредил, на что сержант лишь кивнул. Сначала мелькнула мысль в дом не ходить, но без какого либо оружия чувствовал в этой ситуации себя просто голым, поэтому поперся вслед за полицейскими в дом. На веранде просто бил в нос кисло-затхлый запах, я сморщился с отвращением. Но это еще ничего, когда вслед за лейтенантом прошел в темную прихожую, тот запашок сказкой показался. Не особо люблю сельские туалеты, а когда их в доме устраивают, этого вообще понять не могу. Кессонов здесь явно нет, ассенизаторские машины тоже вряд ли ездят, поэтому запах наверно уже в бревна здания впитался. Шел, чуть не утыкаясь тезке в спину, который так же приклеился за сержантом, хотелось уже быстрее покинуть эту вонючую прихожую. Вдруг сержант остановился, а следом и мы. Постояли немного, пока глаза к темноте привыкали, потом сержант двинулся дальше.
– Туалет, - показал он кивком подбородка лейтенанту.
– А?
– тот недоуменно воззрился на него в темноте.
– Туалет, проверь, - сквозь зубы пояснил сержант, и взялся за ручку двери, ведущей дальше в дом.
– Нет никого, - сообщил морщившийся Саша, закрывая туалет, и двинулся следом за сержантом, который тут же открыл дверь и вошел на кухню. Я придержал дверь, когда-то обшитую, а теперь всю в свисающих лохмотьях кожзаменителя напополам с утеплителем, и, подождав пока тот зайдет, сунулся следом. Пройдя через небольшую кухню, прошли в большую комнату. Тут стоял полумрак, свет не горел. Заходя, я надеялся вздохнуть спокойно, но не тут-то было. Уже не просто пахло, а воняло. Воняло перегаром, блевотиной, окурками. Вся комната прокурена, мне, некурящему, это особо чувствовалось. Но перебивала все вонь немытого человеческого тела, по сравнению с которой казарменный дух мог показаться ароматом ландыша. Дальше идти желанием я не горел, привалившись к стене и осматривая комнату, полиция пошла дальше.
– Итить..., - тихо выдохнул лейтенант, остановившись, и смотря за стол, в угол комнаты который мне виден не был. Я тут же отлепился от стены, сделав пару шагов, вытягивая шею, чтоб посмотреть, что его так удивило. В углу комнаты, на брошенном на пол зассаного вида матрасе лежала женщина, абсолютно голая. Тело женщины лет сорока на вид, и притом такой, потерханной жизнью женщины. Ее свисавшие к подмышкам бесформенные груди и живот были все в синяках, кровоподтеках и царапинах. Ноги у нее были широко раскинуты, и хорошо, подумал я, что в комнате полумрак, потому что даже сейчас были хорошо видны несколько бутылок, которых использовали совсем не по назначению. Четко рассматривать это при свете я бы не хотел. Судя по обилию крови, и не только, на внутренней стороне бедер, издевались на ней долго. А дальше все произошло довольно таки быстро.
Я начал приседать, скрючившись, закрыв лицо арафаткой и глубоко дыша сквозь нее, скрестив руки на животе, потому что так легче подавлять рвотные позывы. Сержант уже двинулся к двери в следующую комнату, как она открылась, и оттуда вывалился Колян, как я понял. По лицу его было видно, что проснулся недавно, судя по опухлостям и следам от подушки, которые как ни странно в полумраке я отчетливо увидел. Мутному его взгляду хватило пары секунд охватить всю панораму комнаты, хотя меня, присевшего за столом, он вряд ли заметил. Увидев женщину, он замер на мгновенье, потом с неожиданной прытью исчез в проходе. Что там за дверью, уже открытой, видно не было, потому что в проеме болталась тюлевая занавеска.