Гигантум
Шрифт:
– Это устанавливается, господин Эдисон, - сказал Вин.
– Отлично. Значит, вы гарантируете, что сегодня в ночь всё будет работать.
– Да, ночная смена будет запущена. Уже привлечены лучшие силы. А завтра эксперты более точно установят все причины.
– Я уже видел их первыё отчёт. Что же, будем ждать завтра. А на сегодня все свободны. Попрошу остаться лишь Перка.
Перк взглянул на главного с небольшим опасением, поскольку не знал причину, по которой его задержали. Выходя, все с сочувствием смотрели на него, понимая, что главный никого просто так оставлять не будет.
– Идём ко мне, - сказал Эдисон, когда все вышли.
Кабинет руководителя базы был просторным и отделанным не менее шикарно, чем конференц-зал. Повсюду стояли книжные полки с бумажными изданиями прошлых времён. На столе располагался мощный компьютер с огромным дугообразным монитором, огибающим оператора. Войдя внутрь, главный предложил Перку садиться, а сам плавно прошёлся по кабинету.
Эдисон подошёл к миниатюрному бару, встроенному в одну из стен, достал оттуда бутылку виски и налил себе в стакан. Потом он отхлебнул глоток и посмотрел на юношу. Перк ожидал серьёзных и сложных вопросов, но вместо этого прозвучало:
– Как мама?
– Хорошо, - покивал головой юноша, - ей предложили новую роль.
– Да, - сказал Эдисон, - я слышал. Наверное, скучаешь по ней здесь?
– Да.
– И я тоже, - он замолчал на несколько секунд и отхлебнул из стакана, - твоя аттестация прошла хорошо. Мне понравилось. И многим моим коллегам тоже. Но им лучше не знать, понимаешь? Начнут ещё предвзято к тебе относиться. Это ведь не то, чего мы с тобой хотим.
– Да. Я понимаю, сэр.
Он уселся напротив Перка и устало потёр ладонью лоб и глаза.
– Ненавижу, когда это случается, особенно по вине какого-нибудь недоумка.
– А что с ним теперь будет?
– Ничего хорошего. Лишат класса, занесут в чёрный список, ему долго придётся отмываться. О сладких должностях и больших деньгах придётся забыть. Но ты ведь понимаешь, что этот человек это заслужил.
– Да, я понимаю.
– При каких повреждениях робот признаётся непригодным для ремонта?
– его усталость и мягкость вмиг улетучились, и он посмотрел на юношу так, как будто бы начался новый этап аттестации.
– Если у робота даже серьёзное разрушение корпуса, но трансмиссия и все бортовые системы в порядке, то такому роботу меняется корпус, в который монтируются все главные узлы, находящиеся в хорошем состоянии.
– Отлично. А где у нас изготавливают корпуса для тяжёлых и сверхтяжёлых роботов?
– На главном металлизаторе.
– Верно, Перк. Корпуса изготавливаются не то что индивидуально, но по ним не делается задел. Главный металлизатор это ядро нашего завода. Если сегодня он встал на две смены, завтра мне придётся за это объясняться. Конечно, я объяснюсь, потому что не я этому виной, и не то чтобы я должен на кого-то это свалить, но я должен принять меры. И очевидные мои меры состоят в том, чтобы Микс больше не был с нами в одной команде. Понимаешь, Перк?
– Да, сэр.
– Что ты думаешь о нём?
– Я с ним толком дел не имел, только при той профилактике. И он мне тогда не понравился.
– А его даже защищали. И даже теперь, когда вина его доказана. Я знаю, что именно этот человек допустил то, что главный металлизатор встал. Ты, как один из ликвидаторов последствий, понимаешь, почему это произошло: он лично должен был проверять все те датчики, и делать отметки в журнале, но он не проверял. Ставил их от балды.
– Я догадался.
– Если бы хоть один из датчиков сработал, то всё было бы нормально. Клапаны-то ерунда, они порой летят чуть ли не каждый день, когда мы работаем в усиленном режиме. Главное, чтобы клапан, давший сбой был вовремя обнаружен.
– Да, я понимаю, сэр.
– Хорошо, Перк. Хорошо, что ты это понимаешь. Как там твой проект? Работаешь над ним?
– Да.
– И как успехи?
– Привожу в нормальное состояние то, что уже есть.
– Будь осторожен с ним, Перк. Это правда опасный робот.
– Я понимаю. Я слежу за безопасностью. Пока что всё идёт хорошо.
– Если что-то понадобится, обращайся. Рассмотрим твои просьбы.
– Хорошо. Я буду иметь это ввиду.
– Ладно. Ступай.
Глава девятая. Упавший с небес.
Рутина воцарилась вновь, и продолжалась до тех пор, пока однажды приехав утром на работу, Перк не увидел грузовик, везущий нечто, укрытое чехлом. Очертания показались ему знакомыми, и юноша осторожно последовал за ним по территории завода. Грузовик проследовал к ангарам с металлоломом, где его уже ожидал кран. Перк затаился ненадолго за ангарами и подождал пятнадцать минут, пока все уедут. Едва кран и грузовик скрылись за поворотом, он на полном газу полетел в сторону ангара, в который только что прибыл важный груз.
Митрич уже было закрывавший ангар, едва поддался на уговоры Перка, просившего разрешения заглянуть под чехол. После некоторых колебаний старик сдался. Ему самому было интересно посмотреть.
Плотная синтетическая ткань скрывала двухвинтовой летательный аппарат, у которого не было хвоста и одной из силовых установок. Непригодность этой машины для ремонта была налицо. Значит, винтокрыл прибыл на хранение. К тому же, их база специализировалась на роботах разных конструкций, даже летающих, но не на винтокрылах. Их ремонтировали на орбите, но этот туда не направили. Это было дополнительным доводом в пользу того, что аппарату уготована переплавка.
Закончив с осмотром, Перк быстро сел в машину и поехал к Соллеру, по пути прося у него встречи.
– Господин Соллер, есть один вопрос, - прямо с порога начал юноша.
– Слушаю тебя, Перк. Присаживайся.
– Я хотел бы просить вас об услуге. К нам привезли повреждённый винтокрыл.
– И откуда ты об этом знаешь?
– Я видел, как грузовик вёз его в ангар.
– И ты уже успел там побывать.
– Дело не в этом. На нём есть гироскопическая капсула пилота. Она не повреждена.