Гигантум
Шрифт:
– Импульсный ускоритель.
– Они в роботах не используются. Ну, кроме как в космических. Для чего тебе импульсный ускоритель на роботе, который будет использоваться здесь, на планете?
– В пределах атмосферы он тоже имеет определённую силу.
– Я понимаю. Ускоритель есть ускоритель. Но для чего тебе он? Робот твой ведь всё равно не полетит.
– А представь, например, что он будет падать, а тут раз, и ускоритель вернёт его на ноги.
– Если твой робот будет падать, то ускоритель его не спасёт.
– Моего - да. У него нет оружия. А если представить, что оно есть, то он может сделать несколько пусков, и вычистить округу от миуки.
– Ты так спокойно о них говоришь, Перк. Ты видел живого Миуки когда-нибудь? А?
– спросил Хэнк, - ты ведь не раз видел, что они делают вообще с роботами? А про то, что они могут сделать с человеком, я вообще молчу.
– Ну, разорвать, наверное. Я видел миуки только на снимках и на видео, но там такого не было.
– Значит, вживую не видел ни разу.
– Нет. Если не считать того, помнишь, который выпал из робота.
– Да это ерунда. В Анаполисе есть зверинец, где можно глянуть на живого Миуки. Сегодня-то у нас времени не будет, а вот в другой раз тебе надо сходить. Просто для общего развития. Все видео и фотки покажутся тебе ерундой. Они ведь даже роботам наносят серьёзные повреждения. Мы столько уже отремонтировали. И ты ещё многого не видел. У них такие иногда встречаются повреждения...
– Какие, например?
– Ну, перебитые магистрали и разбитые щитки это обычное дело, как и разрубленные сервоприводы вместе с тягами. А ты видел когда-нибудь робота, пробитого миуки насквозь?
– Нет.
– Вот. То-то и оно. Да, конечно, робот убил того миуки, но робот он и есть робот.
– Они сделаны из металла, - вступил в разговор Антон, - люди развивались много лет, чтобы их создавать. А Миуки, относительно примитивные, уже способны их побеждать.
– И это ещё есть некоторые роботы, которые даже до нас не дошли. Которых сразу в переплавку. Есть вообще просто ошмётки. Теперь ты понимаешь, что такое миуки? Их нужно изучать, и очень долго.
– Я тут, кстати, слышал, что у миуки есть летающие виды. Крупные.
– Да, Перк. Есть. Раз маленькие есть, то и большие должны быть. Нам, конечно, про это не говорят, и тебе тоже. Но мне как-то один знакомый из лаборатории проболтался. У них есть нечто очень похожее на пчёл. Ты читал про такой вид земного насекомого?
– Читал.
– Ну вот. Что-то вроде них. Только что они не жалом жалят, а хвостом рубят. Вот отчего мы теряем летательные аппараты, один из которых ты успешно разобрал. Конечно, там куча автоматики, которая может уходить из-под удара, но им не всегда это удаётся, поэтому он оказался здесь. И теперь ты используешь его, чтобы вернуть к работе робота-убийцу.
– Хэнк, я сразу хочу сказать, что...
– Да хватит. "Проблема в автоматике, её уже нету": я всё это слышал. Скажи мне, почему ты выбрал именно его?
– На самом деле, сначала я хотел модифицировать какого-нибудь робота для того, чтобы он лучше действовал в туннелях миуки. Но потом, после того как на севере случилось большое сражение, я немного почитал. Оказалось, такое происходит по всей планете. Не настолько жестоко, но всё же. После этого я понял, что нам нужен робот, который подавляет на определённой площади всё живое. И именно этот соответствовал моей идее. Только ему бы добавить огневой мощи и эффективности.
– То есть как? То есть робот, который способен уничтожать всё живое в радиусе ста метров, не добирает в эффективности?
– Не добирает. Для миуки это мало. В основном поэтому к нам до сих пор приходят роботы на ремонт.
– Отлично, Перк. Так что же ты хочешь конкретно сделать с этим роботом?
– Я пока точно не уверен. Нужно усилить защиту. Ведь, хоть тебе и кажется, что я говорю о миуки слишком легко, я всё же считаю их опасными.
– Ладно, Перк. Я надеюсь, что из того, что ты задумал, хоть что-то получится.
– Чем тебе не нравится этот робот?
– Я уже говорил. Перк, у нас второй ангар проклятый. Там только и был этот робот, да те, кого он уничтожил в той бойне. Не понимаю, он убил людей, но тебя к нему почему-то допустили. Я не знаю, кто именно тебе разрешил. Соллер, или может даже Эдисон, но тебе повезло.
– Я понимаю. Я устал всем говорить, что он не опасен. Такую машину я больше нигде не найду. Высокий класс, возможность трансформироваться, почти неограниченные возможности для модификации. Он ведь экспериментальный.
– Да. Это и помешало переплавке, хотя можно было бы уже.
– Машины такого класса должны дорабатываться, а не переплавляться. На его создание и производство было затрачено много сил, понимаешь, Хэнк? Нельзя всё это взять, и бросить в печь.
– Понимаю.
– Я прослежу, чтобы всё было под контролем. Малейший сбой, и я выключу его.
– Его прошлый пилот тоже считал, что у него всё под контролем, как думаешь?
– Да. Но это другое. Этому роботу можно дать шанс. Он уникален.
– Это не меняет сути того инцидента.
– Знаешь, что я думаю. Если инцидент был бы критическим, робота уже здесь не было. Но он здесь, значит, не настолько всё страшно.
– Да его не переплавили для того, чтобы ни один кусок металла, задействованный в этом роботе, не стал частью следующего робота.
– Ты что, думаешь, что ошибки в системах управления передаются по наследству через металл силовых элементов? Это же смешно.
– Но ведь неисправность так и не нашли.