Гильдия Злодеев. Том 1
Шрифт:
— Отец заплатит за меня.
Это, конечно, не совсем факт, но вдруг сработает. Ведь именно этого и ожидают бандиты. Я без понятия, как сильно любит меня папа. Судя по тому, что вместо его бравых вояк за мной явились местные бандюгаи — не очень сильно.
Чёрт, как же мало я знаю... Как вообще можно выжить в мире, где нихрена непонятно? Это реально? Или через двадцать минут мне конец?
— Серьёзно, малыш? Не плачешь? Думаешь что ли мы за твой труп денег не получим и...
Парень прерывается из-за знатного подзатыльника «старшого»:
— Рот закрой.
Старшой многозначительно смотрит на охреневшего парня, уходит к остальным.
Так, а вот тут я не понял. В каком смысле деньги получат за мой труп? Я совсем другое слышал.
Парень смачно шмыгает носом, сплёвывает. Успеваю убрать ноги и плевок шмякается на землю:
— Голубокровая паскуда! Вы гляньте на эту свинью! Да он жрёт на всю мою деревню! Поди не хлеб да шкварки! А мясцо рубленное, да вина эльфийские!
Эльфийские?! Я не ослышался?! На какой-то миг даже забываю нервничать. Как, мать вашу? Как в моём мире могли придумать сказку, которая здесь реальна?! Неужели, тут и правда есть эльфы? Те самые? Красивые, гордые, таинственные?
Слышу отдаленный голос старшого:
— Последнее предупреждение, Шмыг. Отвали от него, иначе я тебе яйца отрежу. Костёр иди разведи, заночуем тут. В это время по лесам бродить опасно. Ещё и колдун этот, мать его за волосатые сиськи...
Парень отходит, оставив меня. Наконец-то могу оценить обстановку. Всего пятеро мужиков и одна женщина. Со «старшим» и Шмыгом я уже познакомился. Вид еще троих уродов надежды на счастливое будущее в этом мире не добавляет. Это же откровенные головорезы. Все в шрамах, заросшие. Их рожи будто каждый день соревнуются с камнями, кто крепче.
А вон и женщина... Точнее, девушка. Не понять, сколько лет. Семнадцать? Тридцать? Сидит на коряге, угрюмо затачивая колышек. Одета по-бандитски элегантно. Кожаные штаны, какой-то полукорсет с ремнём на белую мужскую рубаху, три кинжала — похожи на метательные. Волосы то ли седые, то ли белоснежные, лишь немного грязные.
Девушка поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Мне становится не по себе. Ох, не привык я чтобы на меня смотрели так неприятно. Того и гляди, просверлит насквозь.
— Киса, даже не думай об этом, — замечает «старшой» её взгляд, подкидывая полешко в костёр. — Мы за него словим хороший куш. На пару лет сойдём с большой дороги, заживём.
— Я. Тебе. Не. Киса, — скалится «Киса». — Ты знаешь, что он сделал, а?!
Я — сделал? Что я сделал? Я не знаю. Гадство, что же я сделал этой Кисе?
— Я ему уже ребро сломал, — хмыкает старшой. — Ночью меня согреешь за это.
Ну, вообще-то, не сломал. По толстым бить надо сильнее.
«Киса» щерится, как настоящая киса перед псом:
— Этой ночью я перережу тебе глотку, если притронешься ко мне, Стилет.
Стилет? Шмыг? Киса? Понятно. Это — не имена, а бандитские кликухи.
Старшой Стилет лишь отмахивается и фыркает. А вот Шмыг подходит к Кисе, широко расставляет ноги, уперевшись кулаками в бока:
— Ты че, сучка, дорогу попутала со старшими так базари...
Пум!
Шмыг падает, сжимается, ухватившись за пах, по которому Киса проехалась кожаным сапожком. Воет покусанным шакалом, а Стилет с мужиками лишь ржут.
Киса встаёт, наступает на лицо Шмыгу, прокручивает каблук на щеке:
— Ты тут новенький, Шмыг, — сладко улыбается она улыбкой, от которой у меня сводит челюсть. — Запомни. В следующий раз я пройдусь лезвием по твоим шарам.
Мужики с интересом наблюдают за картиной, сидя перед костром на корягах и пеньках. Кто-то достаёт из котомки бурдюк, отпивают с весёлым «Э-э-эх, хорошо!»
Киса размахивается ножкой и со всей дури вламывает Шмыгу коронным по лицу. Тот скульнув, затихает.
— Убила мальца, — вздыхает один из мужиков, делая очередной глоток. — Носяру сама ему будешь вправлять.
Киса отходит в сторону, садится на землю, берёт колышек:
— Об член свой вправит.
Если бы не обстановка, я бы хмыкнул. Интересно было бы на это посмотреть.
Стилет без эмоций смотрит на валяющегося Шмыга, достает вяленное мясо, вгрызается:
— Слабаки мне не нужны. Киса, предупреждаю ещё раз. Галлена трогать нельзя. Ослушаешься — вместо Шмыга к тебе подойду я. Уяснила?
Галлен? Это я? Это фамилия или имя? Прозвище? Местный жаргон? Мне опять нахамили?
— Ты знаешь, что он сделал?!
— Да мне плевать, что он сделал, — харкает Стилет в костёр. — И мне плевать, кто и когда перебил твоих братиков, изнасиловал твоих мамаш и подвесил твоих папиков на суку. Эта свинота стоит, как мешок серебра. И ты посмотри на него, — кивает в мою сторону, — он даже с дворовым котом не справится. Думаешь, он лично наведался к твоему папочке-кузнецу?
Ух, какая атмосфера. Горячая Киса опасная. Идея остаться тут уже не выглядит так хорошо. Девчонка с психа может вогнать мне в шею заточенную палку. Истеку кровью, вот паршиво получится.
От этих мыслей все надежды на благополучное начало новой жизни улетучиваются. Тут уже выжить бы... Для начала... Хотя бы пару дней пережить.
Киса не унимается:
— Это сделали по приказу его Дома, Стилет!
— Мне плевать... О, Херус, нашёл чего-нибудь?
Из леса выходит шестой мужик. Почти старик, с луком. Тащит через плечо небольшую тушу. Почему у него кличка Херус я понимаю, взглянув на огромный бугор на штанах. Что примечательно, только это место в заплатках. Видимо, там всё время рвётся...