Гильотина в подарок
Шрифт:
«Вот видишь. Я просила у Тебя защиты. А ты ведешь меня к последней черте! И не даешь передышки! Ты не хочешь иметь со мной дела? Правильно. Не стоит мараться!»
Она шагнула в подъезд. В кабине стоял работяга с гаечным ключом. Лицо его было перепачкано мазутом.
«Обращалась к одному, а нарвалась на другого!»
Представитель подземного царства кричал кому-то невидимому
– Миша! Еще раз! Я закрываю!
– Лифт не работает, девушка! – успел он бросить ей.
– Как же я перевезу труп? Как? – спрашивала она в узкую щель и била кулачком
Бежала со всех ног, не обращая внимания на шпильки. Пару раз спотыкалась. Улицы уже совсем обезлюдели, но за ней никто не гнался.
Потом уже сообразила, что пробежала целых две трамвайных остановки. А трамваи-то бегали как заведенные!
Посидела на скамейке в каком-то незнакомом скверике. Выкурила сигарету. Из-за кустов вынырнул некто усатый с горящим взором. Уселся рядом и начал приставать.
– Ай, какая девушка! Почему такая грустная? Чем помочь?
– Помогите мне перевезти труп моего мужа, – попросила она искренне.
Некто усатый тотчас испарился. А по небу плыли облака. Голубые облака по темно-фиолетовому небу.
В полночь спустилась в метро. Она уже не боялась преследования. Она вообще ничего не боялась.
Вспомнилось, как месяц назад один молодой журналист, явно к ней неравнодушный, предлагал пойти с ним в ночной клуб. Что, мол, ей терять, муж живет отдельно, врасплох не застанет!
– Или он названивает каждую ночь? Проверяет? – захохотал этот тип.
Она покраснела и ответила отказом. Она избегала подобных людей. Ее пугали ночные клубы. Она представляла себе вертеп с рулеткой, за которой рушатся человеческие судьбы, а в камине полыхают деньги. Короче, что-то из Достоевского.
Теперь ей захотелось видеть этого человека. Говорить с ним! Издеваться над ним! Смеяться ему в лицо!
Он хвастал, что проводит там чуть ли ни каждую ночь! Прекрасно! Сейчас она его застукает! Возьмет за жабры! Ведь приглашал! Значит, не отвертится! Вот только название клуба совсем вылетело из головы! Где-то в центре! Кажется, рядом с «Макдональдсом».
Она больше не раздумывала. Сегодня должны исчезнуть все страхи!
Удивительно, но как только у нее появилась цель – непременно попасть в ночной клуб, – исчезли туман и пустота, провалы в сознании.
Она нашла клуб довольно быстро.
Входной билет стоил десять долларов, а у нее осталось не больше сорока до получки.
Внутри не оказалось ни рулетки, ни бильярда, ни даже карточного столика. Завсегдатаи, развалившись в креслах, потягивали коктейли и наслаждались музыкой. Рыжебородый джазмен на крохотной эстрадке насиловал саксофон, и тот хрипло, надрывно взывал о помощи.
Она остановилась посреди зала, не зная, куда ей приткнуться. Ее разглядывали с интересом, как зеленую мартышку, по рассеянности забежавшую в стадо павианов.
– Василина! – раздалось где-то впереди.
К ней направлялся молодой человек, в котором она сразу признала своего знакомого журналиста-циника.
– Вот
У него были смешные светлые усики над толстой губой и неприятная бородавка на щеке. Выглядел ее знакомый невзрачно, серо, обыденно. Для ночного клуба мог бы одеться поприличней! Хотя этот ночной мир только ей в диковинку!
– У меня разве есть твой телефон? – удивилась она.
– Я тебе давал!
– Это еще не значит, что он у меня есть!
Она кокетничала. Появилось неодолимое желание соблазнить. Влюбиться он не влюбится. Циникам это неведомо. Но возбудить в нем похоть в ее силах. Пусть только возжелает, и она возьмет его в оборот! Она будет тверда и неприступна, как мраморное изваяние! Но за что же так мстить ему? Есть за что. За те слова о муже, за те грязные намеки!
– Что мы стоим? – спохватился молодой человек.
Она взяла на заметку, что он выбрал новый столик, а не вернулся за тот, где сидел раньше в веселой компании. Деликатность? Не хочет вводить в круг подвыпивших балагуров женщину, только что потерявшую мужа? Или – проявление особого интереса к ней?
Официант чиркнул зажигалкой, и на их столике заиграла пламенем интимная лампадка.
– Я тебе закажу обалденный коктейль! – загорелся ее приятель.
– У меня совсем нет денег, – бесстрашно призналась она.
– Обижаешь! Два коктейля! – приказал он ожидавшему официанту. – «Голубые Гавайи» и «Текиловый рассвет».
– Только не текилу! – взмолилась она.
– Это я для себя, – успокоил парень. Тебе – «Гавайи»! Обалденная смесь: ром, гренадин, кюрасао, ананасный сок и молоко! Ты пила что-нибудь подобное?
– Я вообще-то плохо переношу смеси, – предупредила она.
– Ничего не будет! – заверил он.
Им подали два пол-литровых стакана, один с напитком нежно-голубого цвета, другой – ярко-оранжевый. Каждый был снабжен соломинкой и каким-то экзотическим цветком, прикрепленным к стенке стакана.
– Пробуй! – скомандовал молодой человек. – Только понемножку, по капельке! Это надо почувствовать! Понять душой! Коктейль – это музыка. Полифония!
Она сделала несколько глотков и чуть не закричала от восторга. Что-то прекрасное и таинственное, похожее на забытые детские ощущения, нахлынуло на нее. И она засмеялась весело и громко, как в детстве.
– Ты правильно сделала, что пришла сюда. – Парень поедал ее взглядом, ну прямо закусывал ею свой текиловый напиток. – Тебе необходимо расслабиться. Оторваться, говоря по-современному! Я тебе еще вчера хотел предложить, да подумал – не ко времени. Обидишься.
– Ты вчера был в редакции? Что-то не припомню…
– Просто не обратила внимания. Ты шла по коридору, а я с ребятами курил.
– Может быть.
– Знаешь, Василина… – начал он не таким бодрым тоном, как прежде. – Я виноват перед тобой. Не знаю, что на меня тогда нашло. По-жлобски получилось. Ходили слухи, что вы разбежались с Леней. А ты мне всегда нравилась. Вот я… одним словом…