Гимнастика Бодхидхармы
Шрифт:
Возраст монахов никогда не ограничивался, часто в послушники шли те, чьи семьи были разорены или погибли в результате набегов, пожаров, разливов рек. Неудивительно, что именно те, кто попадал в монастырь еще детьми, достигали наибольших успехов.
В XV в. 16-летний юноша принял постриг и взял монашеское имя Чжиинь. С того времени он начал изучать шаолиньский цигун, методы владения прямым мечом и даже хитроумное искусство боя в положении лежа (дитан гунфу). Чжиинь обрел такое мастерство, что без труда катал ногой по земле тяжелый камень, будто это был тряпичный мячик, ломал ударом ноги толстые деревья, вбивал ногой в землю столбы, а от его подсечки валилось сразу несколько человек. Одно время Чжиинь был даже старшим наставником Шаолиньсы по ушу.
Другой не менее знаменитый боец того времени, Цзыань, пришел в Шаолинь, когда ему было лишь
Традиция воспитания детей-монахов и создания специальных дет-ских групп окончательно сформировалась к XVII в. Из таких групп вышли многие шаолиньские знаменитости. Например, монах Шужань пришел в монастырь семи лет от роду, покинув разорившуюся семью. Он тренировался по ночам, потому что дни были заняты изучением канонов, и вскоре стал лучшим знатоком 18 видов оружия в монастыре. Шужань весь год ходил с утяжелителями на ногах, овладевая искусством облегчения веса тела, прыгал из ямы в яму, запрыгивал на высокие столбы. Через двадцать лет его называли «истинно овладевшим гунфу». Другой знаменитый мастер, Шуцин, попал в монастырь в шесть лет и считался лучшим знатоком более чем 90 комплексов с оружием, непревзойденным в истории Шаолиня бойцом с серпами и мастером воздействия на болевые точки. Про него рассказывали, что Шуцин «обладал абсолютной техникой удара пальцем, его укол пальцами проделывал отверстие», а ударами «железных» локтей этот монах крошил в песок камни.
Для детей-послушников была создана специальная программа обучения, которая активно практикуется до сих пор. Так родилось «Искусство ребенка» (тунцзя гун) – необычайно сложный и полезный комплекс, состоящий из 16 основных упражнений. Он вобрал в себя немало позиций из древних «18 рук архатов», развивал гибкость, равновесие, приучал к контролю дыхания, устойчивости стоек и быстроте передвижений. Этим комплексом можно овладеть, лишь начав изучать его в детстве, ибо в зрелом возрасте многие упражнения, в частности, развивающие гибкость и равновесие, уже недоступны.
Первые позиции – сидя и стоя со сложенными перед грудью руками – предназначаются для медитации, концентрации внимания и регулирования дыхания перед более сложными упражнениями. Упражнение «ударить ногой в Небо» предусматривает стойку на одной ноге, другую ногу следует подтянуть к голове и полностью выпрямить, чтобы стопа была обращена вверх. Другое упражнение, «чаньское искусство двух пальцев», заключается в стойке на одной руке на двух пальцах. Существовало еще более сложное упражнение – стойка на голове с ладонями, прижатыми к бедрам. Его выполнение требует не только великолепного чувства равновесия, но и владения навыками нэйгун, потому что посредством исключительно физической силы такую позицию принять невозможно, особенно в детском возрасте. Занимаясь «Искусством ребенка», юные монахи учатся раскалывать камни ударом, сидеть на шпагате, удерживать равновесие в сложных позициях на одной ноге и многому другому. Все это удивительное умение, однако, еще не считается собственно шаолиньцюань, но служит лишь подготовительной стадией к нему.
История Шаолиньского монастыря знает и нескольких женщин-монахинь (нюгу), которые также считались бойцами. Причем первый такой случай зафиксирован в летописях буквально через пару десятков лет после создания монастыря.
Уже с эпохи Тан появление женщин-монахинь в монастыре стало превращаться в традицию. К X–XII вв. здесь жила уже целая группа женщин. Судя по описаниям, монахини селились в дальней части монастыря, отделенной от остальных помещений небольшой стеной. Упоминания о женском послушания в Шаолиньсы хотя и многочисленны, но крайне поверхностны. До конца, например, не ясно, участвовали ли они в совместных с мужчинами
Считается, что первой настоящей монахиней-бойцом стала в конце эпохи Сун, т. е. в XIII в., некая Чжи, прозванная Шаолиньской Феей. За все последующие столетия здесь были воспитаны несколько десятков послушниц-бойцов.
Традиции женщин-бойцов в монастырской среде сохранились и по сей день. Сегодня монахини живут не в Шаолиньском монастыре, а в «Обители первого патриарха» (Чуцзу ань), хотя формально считаются шаолиньскими бойцами. Обитель первого патриарха расположена в горах чуть выше Шаолиньсы на пути к высокогорной пещере, где Бодхидхарма провел девять лет. По одному из местных преданий, после знаменитого «девятилетнего созерцания стены» он сошел вниз, но поселился не в монастыре, а в небольшом храме, огороженном стеной. С тех пор это место стало называться «Обителью первого патриарха», а сегодня здесь размещается женский монастырь. Он крайне мал по сравнению с грандиозным Шаолиньсы. Там живет около десятка монахинь, некоторые из них весьма неплохо владеют ушу. Даже двор монастыря оборудован всеми необходимыми «боевыми» атрибутами – насыпными мешками для отработки ударов и каменными гантелями.
Основы шаолиньской тренировки
Арсенал шаолиньского стиля складывался в течение нескольких веков. Он был столь же разнообразен, сколь и непостоянен, меняясь в различные эпохи и у разных наставников. Современный шаолиньцюань состоит из нескольких, нередко не связанных между собою пластов. Механизм их формирования был приблизительно следующим. В монастырь приглашалась группа армейских инструкторов, которые преподавали здесь боевое искусство. Монахами становились и деревенские кулачные бойцы – они приносили арсенал приемов, который фиксировался в виде новых комплексов и методик, а те, в свою очередь, заносились в монастырские каноны и хроники. Так формировался первый «пласт» шаолиньской техники. Через некоторое время, например, через несколько десятков лет, под сень монастырских стен приходили новые инструкторы или кулачные бойцы из другой провинции, преподавая несколько иной боевой арсенал – появлялся следующий пласт техники, практически не связанный с первым. Разумеется, за столетия развития Шаолиньсы постепенно происходила некоторая унификация техники, например, во всех комплексах и методах боя используются одинаковые стойки и передвижения. Сегодня основными группами шаолиньской техники являются «Красный кулак» (хунцюань), «Кулак архатов» (лоханьцюань), «18 рук архатов» (шиба лоханьшоу), «Кулак шести соответствий» (люхэцюань), «Кулак, взметающийся к солнцу» (чаоянцюань) и т. д. К этому следует прибавить несколько разделов «звериных» стилей, имитирующих движения животных: «Кулак восьми методов» (бафаньцюань), «Кулак богомола» (танланцюань) и т. д. Разумеется, ни один монах-боец не знает всех разделов. Обычно обучающиеся специализируются на одном-двух, учитывая, что каждый такой раздел может включать до десятка комплексов боя с оружием и без него, а также около сотни методов тренировки.
Некоторые методики мастера передавали лишь одному-двум ученикам либо вообще уносили с собой, не находя достойного преемника. Сегодня арсенал монастырского шаолиньского ушу включает более трех тысяч различных приемов, около 700 комплексов цюаньфа и упражнений с различными видами оружия. Большинство монахов знают не более двух десятков коротких комплексов, а основное время тренировки уделяют отработке специальных упражнений «внутреннего искусства». Попутно заметим, что в древности, равно как и сейчас, далеко не все шаолиньские монахи изучали ушу. В среднем лишь половина их носила звание «монаха-бойца» (усэна), а боевые тренировки никогда не считались обязательными для всех.
В основе воспитания шаолиньского монаха и в настоящее время лежат четыре классических дисциплины – буддизм, ушу, медицина и «гражданские науки». Формально считается, что все пять главных направлений чань-буддизма родились в Шаолиньсы, однако сегодня основой проповеди является учение чаньской школы Цаодун, появившейся в IX в. и принесенной в Шаолиньсы настоятелем Фуюем в начале XIV в. Последователи Цаодун считают, что не следует ни укрываться в высоких горах от людей, ни бросать все мирские дела. Наоборот, просветление и познание истины достигается лишь в ходе повседневной практической деятельности, что и выражает «программное» изречение Цаодун: «Приступи к делу – и познаешь истину».