Гимназистка. Клановые игры
Шрифт:
— Какой шантаж, что ты? — удивилась Оленька. — Мы как раз перед вашим приходом садились за игру, правда, Лиза?
Я кивнула.
— А Лизе вообще будет полезно поиграть. Она же не помнит простейших вещей. Пусть хоть лото вспомнит.
Лото я помнила, но Строгова так нехорошо прищурилась, что я поняла: заявить такое с моей стороны будет форменной глупостью, от танцев меня отделяет самая малость.
— Ну что ты, Аня, — вмешалась Тамара. — Не убудет от нас, если мы немного поиграем. — Чур, моя карточка. — Она азартно вытащила из середины пачки карточку и положила перед собой. — Водим по очереди?
Пришлось это делать Строговой. Она с мрачным выражением на лице вытаскивала по одному бочонку и похоронным тоном называла число. Первой все цифры закрыла Тамара, и она же стала следующим ведущим.
— Стульчики! — радостно сказала она, достав первый же бочонок.
— Стульчики? — переспросила я в недоумении.
— Сорок четыре же, — шепнула Оленька.
— Дедушка, — продолжила довольная Тамара.
Строгова фыркнула и прикрыла на своей карточке цифру 90. Да, нелёгок путь игрока в лото. Весь этот тур мне пришлось постоянно напрягать воображение, поскольку Тамара почти ни одно число не называла числом, используя исключительно жаргон игроков в лото. И если «чёртова дюжина» не вызвала вопросов, то «бабушка», «барабанные палочки», «валенки», «перчатки», так и сыпавшиеся из уст раскрасневшейся одноклассницы, здорово сбивали с толку.
— Квартира! У меня квартира! — счастливо выкрикнул Петя.
— Квартира хорошо, а дом — лучше, — послышался насмешливый голос.
В дверях стоял светловолосый офицер, довольно щурясь и сияя начищенными сапогами и золотом эполет. Настолько умопомрачительно сияя, что я краем уха уловила восторженный вздох кого-то из девочек. Хотя почему кого-то? Наверняка Яцкевич, вряд ли Строгова будет мечтательно вздыхать, она человек действия. А Оленька скорее восторженно заахала бы, чем завздыхала.
— Саша приехал! — завопил Петя, бросился к офицеру и повис у него на шее. — Будешь с нами играть в лото?
Оленька подошла более степенно и ограничилась поцелуем в щёку, очень похожим на сестринский. Близкий родственник?
— Петя, какое лото? Мы почти закончили игру, — заметила Строгова, — и собирались танцевать. Александр, как вы относитесь к танцам?
И правильно, чего тянуть. Уверена, останься у Строговой пригласительный билет, прямо сейчас нашёл бы владельца. Хотя кто её знает, может у неё есть стратегический запас на такой счастливый случай? Место в бальной карте уж точно найдётся.
— Хорошо отношусь, — оправдал её ожидания Александр. — Вот только с тётушкой переговорю и с удовольствием к вам присоединюсь.
— Фу, танцы, — скривился Петя. — Терпеть их не могу.
— Потому что у тебя плохо получается, — фыркнула Оленька. — Ты постоянно пропускаешь занятия, не зря на тебя учитель жалуется.
— Да кому они нужны, эти ваши танцы? — пренебрежительно бросил Петя. — Какая от них польза? Ерунда ненужная. Правда, Саша?
Он требовательно ухватился за рукав кителя, но нужной поддержки не нашёл.
— Запомни, Пётр, Волковы во всём должны быть лучшими, — сурово сказал Александр. — Не позорь нашу фамилию.
Глава 27
Волков ушёл, но его дух зримо витал в гостиной. Пожалуй, игра потеряла свою прелесть для всей компании, даже Тамара не столь азартно
— Оля, этот твой родственник, он к вам надолго?
— Откуда ж мне знать? — удивилась Оленька. — Вы слышали столько же, сколько и я.
— Саша надолго не приезжает, — авторитетно заметил Петя. — Обычно день-два — не больше.
— Нужно чтобы он задержался до Благотворительного бала, — заявила Строгова. — У меня как раз остались билеты.
— Ты же всё раздала? — удивилась Тамара.
— Я сегодня ещё взяла пару. На всякий случай. Прямо как чувствовала, что понадобится.
— Понадобится? — охнула Тамара. — Мы и те десять раздали только потому, что Лиза согласилась танцевать мазурку. А что бы мы делали, не встреться нам тот поручик?
— Как что? — удивилась Строгова. — Мы же собирались в Офицерское собрание.
— Мы собирались? — убито переспросила Тамара. — Когда это мы собирались?
— Как это когда? — возмутилась Строгова. — Как раз перед тем, как к нам подошла Лиза и помогла с билетами. Вот я и подумала, что если всё так удачно получилось, мы с тобой сможем пристроить ещё.
Как Тамара посмотрела на подругу! Никогда бы не подумала, что глаза тихой и скромной одноклассницы умеют метать молнии, да ещё такие огромные. Руки Тамары сомкнулись на горловине мешочка, словно она представляла там чьё-то горло. И это было отнюдь не горло офицера, который отказывается от чести посетить наш Благотворительный вечер.
— Тамара, — грозно пророкотала Строгова, — это не моя прихоть. Если мы можем это сделать, значит, должны.
Но наверное, подруга пугала Тамару куда меньше визита в столь страшное место, как Офицерское собрание.
— Мы не можем, — неожиданно твёрдо возразила она. — Всё, что могли, мы уже сделали. Во всяком случае, я.
— Вы здесь ругайтесь, — небрежно бросил Петя. — А я пока ненадолго отлучусь.
Он столь ловко выскользнул из гостиной, словно был не Волков, а Ужов. Или Ужеев? Не знаю, как правильно, в любом случае, он сделал это настолько ловко, что Оленька опомнилась, только когда брата уже не было рядом.
— Я сейчас. — Она подхватилась, явно полная подозрений по отношению к брату, и продолжала на бегу: — Прослежу, чтобы…
Окончание было совсем неразборчивым, поэтому мы так и не узнали, собиралась ли она проследить, чтобы брат не подслушивал или не подслушивал без неё. Впрочем, оставшимся было не до столь сложных философских вопросов.
— Тамара, ты не представляешь, сколько в каждом человеке скрыто внутренних сил, — оптимистично сказала Строгова.
Какие внутренние силы нашла в себе Яцкевич, чтобы согласиться или отказать, я так и не узнала, поскольку почувствовала что-то странное, словно по коже пробежала толпа мурашек, громко топая и приподнимая каждый волосок. Это было пугающе и одновременно притягательно. Меня с неимоверной силой потянуло к источнику раздражения, в котором было что-то очень знакомое. Магия! Это точно сработало какое-то известное мне плетение.