Гимназистка. Под тенью белой лисы
Шрифт:
Наверно те же мысли пришли в голову и целителям, потому что они переглянулись и Тимофеев сказал:
— Пожалуй, я у вас ненадолго задержусь, Елизавета Дмитриевна. Вдруг вам понадобится помощь?
Глава 34
Тимофеев ушёл в комнату Владимира Викентьевича, поскольку рядом с облюбованным Ли Си Цыном помещением сидеть было ровным счётом не на чем: мебель-то мы заказали, но привезут только завтра, и то лишь самое необходимое. Перед уходом Тимофеев попробовал ещё раз мне попенять на несогласованность с ними, но в этот раз мягко и очень обтекаемо, на что Владимир
— Если он там умрёт, у нас будут проблемы, — бросил Тимофеев. — Нам в ту комнату не попасть, а творится там сейчас боги знают что. Не должно ничего вырываться наружу, а значит, всё пошло не туда и не так и у нас на руках может оказаться труп.
Что-то в комнате заскрипело, громко и противно. Наверняка кровать. Интересно, рискнул кто-то из них сесть на стул? Как-никак, близнец того, что в моей комнате.
— Я тоже об этом подумал, но не стал пугать Елизавету Дмитриевну. Но Ли Си Цын не из тех, кто примет отказ. Слишком влиятельная персона.
— Так и я о чём! Как найдут труп этой влиятельной персоны в доме главы нашего клана…
Кровать заскрипела ещё сильнее. Видно, Тимофеев в запале начал раскачиваться и хвататься за голову.
— Это если комнату смогут открыть, — оптимистично возразил Владимир Викентьевич. — Уверен, что никто не знает, что он у нас, а мы можем обойтись без одного помещения. Пусть себе стоит закрытым. Всё равно, оно одно из самых маленьких.
— Думаете, удастся скрыть?
— Думаю, всё обойдётся. Вряд ли Ли Си Цын планировал умереть в этом доме. Наверняка у него и другие враги есть, которых подставить было бы весьма кстати.
— Да-с, ситуация незавидная.
— Но что нам остаётся? Только ждать, — вздохнул Владимир Викентьевич.
— Елизавета Дмитриевна должна была поставить нас в известность, что связалась с Ли Си Цыном.
— Она и поставила. Меня. Но я не счёл её слова важными.
Владимир Викентьевич лукавил: имён я не называла, а предполагать он мог кого угодно, и не факт, что правильно.
— Это вы зря. К таким ситуациям надо быть готовым.
Поняв, что больше ничего интересного не услышу, я свернула прослушку и прошла в свою комнату, где тихонько позвала:
— Мефодий Всеславович, вы мне очень нужны.
Он проявился в углу, опасливо на меня поглядывая, но я уже остыла, тем более что всё хорошо разрешилось и защита на дом встала, пусть пока ущербная.
— Вы можете посмотреть, что там у нашего гостя? Я очень за него переживаю. А там такая защита, что мне не пройти. Домовые ведь могут во все помещения проникать?
— Попробую, — кашлянул Мефодий Всеславович. — Токмо я с домом пока не сроднился, а маг пришлый мог от нас защиту поставить, чтоб не мешали.
— Только глянуть. Делать ничего не надо, — умоляюще сказала я.
Домовой кивнул и исчез. Вернулся он почти сразу, всклокоченный, словно им пытались подмести что-то. И довольно успешно подмести: и на голове, и в волосах застрял мусор.
— Ох и дурное дело он творит, — проскрипел домовой. — Второго Зверя изводит.
— С меня Велес плату за второго Зверя взял, — напомнила я. — Может, с Ли Си Цына такое запросили, что…
— Да не в плате дело. — Домовой встряхнулся как собака, отчего с него во все стороны полетел мусор. — Зверей разделять надо, а он… как бы поточнее сказать, словно отрезает от неугодного куски, чтобы убрать.
— Ему же больно, — выдохнула я.
— Вот я и говорю — дурное дело. Как можно животину изводить? Да ещё так жестоко.
— А сделать что-то можно?
— Что там сделать? Он уже почти всё убрал, — трагически сказал домовой и жалобно шмыгнул носом. — Но даже если бы мог что-то сделать, не полез: магии там сейчас столько, что запросто можно умереть. Сгорю, и всё. И не просите, другой раз не сунусь.
— Мои целители боятся, что Ли Си Цын сам умрёт.
— А запросто, — неожиданно согласился домовой. — И даже жалеть не буду. Чего удумал-то, в моём доме, гад этакий. Шёл бы к себе умирать, было бы лучше. Чистить потом дом после него.
Он зло засопел и топнул ногой.
— Да что он там испачкает? — удивилась я.
— Дух дома. Знаете, Елизавета Дмитриевна, как смердит опосля смерти-то? А чистить кому? Нам.
Общая убеждённость в том, что ритуал Ли Си Цына плохо закончится, пугала, хотя я сама была уверена, что уж кто-кто, а этот двухвостый лис точно вывернется. Впрочем, второго хвоста у него, скорее всего, теперь не будет. Вот семья Ксиу расстроится. Решат ещё, что от него боги отвернулись. Или наказали.
— А второй зверь у него кто? — спросила я, чтобы хоть немного отвлечь Мефодия Всеславовича от темы смерти.
— Дык лиса же.
— Две лисы? — поразилась я. — Но зачем?
— Вы у меня спрашиваете, Елизавета Дмитриевна? — удивился домовой. — Это ж боги решают, что кому дать. Решили, что нужно две лисы, — дали две лисы. А зачем их две — не нам понять.
Моя лиса оскорблённо дёрнула хвостом, словно желая сказать, что чем больше лис, тем лучше. И вообще, может, там у каждой свои особенности, а Ли Си Цын безжалостно с одной расправляется. Впрочем, за эти годы он наверняка продумал все варианты и не захотел оставлять Зверя, подаренного Тёмным богом. Или не смог. Может, там они так срослись, что разделить без потерь не получалось, а так хоть одного спасёт. Я вздохнула.
— А снять защиту с комнаты сможете, Мефодий Всеславович? Если что пойдёт не так и нужно будет помочь.
— Я — нет. Только вы.
— Я?!
— А кто из нас маг-то? — ехидно спросил домовой. — То, что один маг построил, другой завсегда сможет разрушить. Ежели видит, конечно. Токмо надо ли? Говорят, дух мага — лучший охранник дома, а у него ещё два зверя было. — Он неожиданно ойкнул. — Всё убил он совсем вторую лису, гад этакий.
Я и сама почувствовала, что бурление магии прекратилось, всё вокруг словно успокоилось и затихло. На время.