Гиперборея. Наследники
Шрифт:
Катерина за заднем фоне возмущалась его словами. Всё это было забавно, Алиса посмеивалась над друзьями, а сама думала, что наверное, так и выглядит любовь.
Она позвонила Клементине на следующий день. Казалось, девушка обрадовалась ее звонку, и Алисе самой было очень приятно пообщаться с новой знакомой. она долго восхищалась снимками Клементины, а потом, вспомнив, рассказала о беседе с бабушкой.
— Теперь надо как-то доказать ей, что я не умирающее создание, а вполне живой, способный к подвигам человек, — сказала Алиса.
— Тебя оперировал Мацук? — спросила Клементина.
— А я не знаю, — растерянно ответила Алиса, — помню, что пожилой такой, высокий, седоватый, и голос как труба — бу-бу-бу.
— Точно, он, — подтвердила Клементина, — так он до сих пор работает, давай-ка я тебя запишу на прием, поднимем карты, пусть доктор, который тебя починил, сам бабушке всё и скажет.
— Давай! — обрадовалась Алиса.
На прием они попали через неделю. Алиса почему-то волновалась. Времени прошло много, но она сразу вспомнила эту больницу, и коридоры, по которым потом долго ходила, поддерживаемая бабушкой. Бабушка была настроена серьезно, она сложила в сумку все старые Алисины выписки, и пока ехали, всю дорогу повторяла, что если вдруг хоть малейшее отклонение, то никаких Алисе качалок, максимум — пешие прогулки по парку. Алиса хмурила брови, ей казалось, что они с бабушкой постоянно находятся в каком-то противостоянии, и ей это не нравилось.
У кабинета народу было немного. Молодые родители с грудничком. Очень полная женщина с такой же полной девочкой, щекастой и улыбчивой. Левая ручка девочки в лангете висела на груди, подвязанная косынкой, правой она ловко разворачивала конфету. На дальней скамейке расположилась пара средних лет, мужчина удерживал мальчика лет десяти. Мальчик извивался, размахивал руками, издавал гортанные звуки. Мужчина в пол-голоса разговаривал с ним, женщина сидела с отрешенным лицом и смотрела в окно. Вскрики мальчика привлекали внимание. Щекастая девочка, прожевав конфету, сунула бумажку матери в кулак и, показав пальчиком, спросила:
— Мам, а почему мальчик кричит? Он хулиганит, да? Не слушается, да? Папу не слушается и маму, да?
Мать сделала строгое лицо, украдкой взглянув туда, откуда доносились звуки, и покачала головой.
— Нет, Варя, мальчик не балуется.
— А почему он кричит? — не унималась Варя.
— Мальчик болеет, — почти шепотом произнесла женщина, — а ты не спрашивай, это нехорошо! И не пялься, это неприлично!
Но пухлая Варя не могла не смотреть. Мало того, когда мать опустила взгляд в телефон, она выудила из открытой сумки конфету и решительно направилась к дальней скамейке. Алиса с интересом наблюдала. Девочка не дошла до семьи пару шагов и остановилась.
— А ваш мальчик болеет, да? — спросила она, глядя на женщину, очевидно, общаться с женщинами у нее получалось лучше.
Женщина будто отмерла и удивленно посмотрела на девочку.
— Болеет, да? — снова задала вопрос Варя.
— Да, — тихо ответила мать мальчика.
Мальчик вдруг перестал извиваться и замер, повис в руках отца. Он пытался повернуть голову, и мужчина, поняв, чего хочет сын, перевернул его и зафиксировал так, чтобы он видел девочку.
— А у меня ручка поломалась, — сообщила Варя, — я с горки упала.
Она подняла руку в платке и продемонстрировала.
— Скоро заживет, — улыбаясь сказал мужчина.
— Да, бабуля так же говорит — до свадьбы заживет! А я буду жениться с Владиком, у него есть красная пожарная машина с человечками!
Родители мальчика вдруг заулыбались оба, переглянулись. Мальчик угукал тихонько, шевелил руками и ногами, тряс коротко стриженой головой.
— А тебя как зовут? — Варя подошла ближе, пытаясь поймать взгляд мальчика.
— Богдан его зовут, — произнес мужчина и провел ладонью мальчику по макушке.
— Хочешь конфетку?.
Варя подошла еще ближе, вложила конфету Богдану в ладонь. Конфета выпала и откатилась. Мальчик вдруг заугукал громче, почти взвизгивая, конвульсивно подергивая руками. Девочка покачала головой как старушка, поцокала, потом наклонилась, подняла подтаявшую, изрядно помятую конфету, снова вложила в ладонь мальчика, и старательно загнула ему каждый палец.
— Держи крепко! — произнесла она строго.
Мальчик стиснул конфету и гортанно резко прокричал.
— Он сказал тебе спасибо, — улыбнулась мать Богдана.
— На здоровье, — ответила Варя и пошла к матери, которая всё это время сидела и завороженно наблюдала, как ее дочь общается с ребенком-инвалидом. Когда Варя подошла, она прижала ее к себе и чмокнула в макушку.
Дверь кабинета открылась и все одновременно обернулись.
— Илюшина.
Алиса обернулась к бабушке, бабушка вскочила со скамейки и они обе вошли в кабинет.
Алиса узнала доктора. Конечно, он постарел, и седины стало больше, но только взглянув на него, она вспомнила всё до мельчайших деталей.
— Здравствуйте, — произнесла она.
— Здравствуйте, проходите… — доктор взглянул в компьютер, — … Алиса.
Алиса прошла и опустилась на стул. Бабушка, не получив приглашения, осталась у двери.
— Вы присядьте, — доктор указал на кушетку, — бабушка вдруг зарделась застенчиво и присела на краешек, положив сумку на колени.
— Итак, Алиса Сергеевна Илюшина, — доктор просматривал карту и бормотал вслух, — ммм… черепно-мозговая… ммм… перелом правой руки… перелом пятого шестого ребра, пневмоторакс…спленэктомия… ну, это не по моей части… это к Данилову Аркадию Ильичу…
Он поднял голову, посмотрел на Алису.
— Вас что-то беспокоит, милая девушка?
— Меня нет, — помотала головой Алиса.
— Хм… — доктор смешно поднял одну бровь, — с чем тогда пожаловали?
— Понимаете… — в разговор решила вступить бабушка, — понимаете, она хочет в тренажерный зал, заниматься, а там, понимаете, тяжести, травматизм… Разве можно девочке после таких травм…
Бабушка замолчала и тревожно уставилась на доктора.
— Встаньте, — доктор махнул рукой Алисе, она послушно, как солдатик, поднялась.