Гиперион. Падение Гипериона
Шрифт:
Вместо ответа Джонни вручил мне копию записей своей универсальной карточки.
– После убийства я на пять дней потерял сознание. Вот все, что осталось, записи расходов.
– Час назад вы говорили, что отключились только на минуту.
Джонни почесал пальцем щеку.
– Нет, на пять дней. Да и то мне повезло.
Я жестом подозвала официанта (клиентов здесь обслуживали официанты-люди) и заказала еще пива.
– Послушайте, Джонни, – сказала я. – Чтобы по-настоящему войти в это дело, мне надо знать больше. О вас, о
– На это могут быть две причины, – ответил Джонни, глядя на меня поверх кружки.
– Причина первая – стереть кусок вашей памяти. В чем они и преуспели. А отсюда следует вот что; событие, которое они хотели вычеркнуть из вашей памяти, произошло на прошлой неделе. Ну а вторая причина?
– Может быть, они хотели послать мне сообщение, – ответил Джонни. – Только не знаю, о чем оно. И от кого.
– Кто-нибудь хотел вашей смерти?
– Нет.
– Но вы хоть подозреваете кого-нибудь?
– Никого.
– Большинство убийств, – сказала я, – совершаются под действием внезапных бессмысленных приступов гнева, причем убийца, как правило, хорошо известен жертве. Это или член семьи, или друг, или любовник. С преднамеренными убийствами картина та же самая.
Джонни промолчал. Что-то в его лице казалось мне невероятно привлекательным – видимо, сочетание мужской силы и женской чуткости. Или глаза?
– А что, у ИскИнов есть семьи? – спросила я. – Бывает ли между вами вражда? Или ссоры между членами семьи? Любовниками?
– Нет. – Он слегка улыбнулся. – У нас существуют некие полусемейные отношения, но без ваших эмоций и взаимной ответственности. «Семьи» – это просто удобное название групп ИскИнов, развивающихся в одном общем направлении.
– Значит, другой ИскИн не мог напасть на вас?
– Почему же? – Джонни повертел в руках кружку. – Мне только непонятно, почему они напали на меня через моего кибрида.
– Уязвимое звено.
– Возможно. Но это осложняет положение нападающего. Нападение в киберпространстве бесконечно опаснее. Кроме того, я не понимаю, зачем другому ИскИну убивать меня. В этом нет никакого смысла. Я никому не угрожаю.
– Джонни, а зачем вам кибрид? И вообще, какую роль вы сами играете во всех этих событиях?
– Кибрид… – начал Джонни, разламывая сухарик. – В какой-то степени я сам кибрид. Моя… функция… заключается в том, чтобы наблюдать за поведением людей и определенным образом реагировать на их действия. В некотором смысле я когда-то был человеком.
Я нахмурилась и покачала головой. Все, что он говорил, казалось мне полной бессмыслицей.
– Вы слышали что-нибудь о проектах восстановления личности? – спросил он.
– Нет.
– Год назад группа модельных исследований ВКС восстановила личность генерала Горация Гленнон-Хайта. Им хотелось понять, что делало его столь блестящим стратегом. Об этом сообщали по всем программам новостей.
– Да, было такое.
– Так вот, я некоторым образом тоже… модель человеческой личности. Точнее – был моделью. Но мой проект более ранний и куда более сложный. В качестве прообраза был взят один поэт со Старой Земли. Древний поэт – он жил еще до Хиджры. Родился в конце восемнадцатого века по Старому Календарю.
– Как, черт возьми, можно восстановить человека, который умер невесть когда?
– По стихам, – просто ответил Джонни. – По письмам, по дневникам. По трудам критиков и биографов. По свидетельствам друзей. Но главным образом по его стихам. Имитатор воссоздает окружающую среду, вводит в нее известные факторы, а потом производит обратную экстраполяцию от продуктов творчества. Ап! И перед нами модель личности. Сначала сырая, но со временем становящаяся все точнее, пока не возникаю я. Начали мы с поэта двадцатого века Эзры Паунда. Наша личность была своевольна до абсурда, пристрастна до безрассудства и функционально безумна. Понадобился год работы, чтобы мы убедились: да, личность восстановлена точно. Он действительно был чокнутый. Гениальный, но чокнутый.
– А потом? – спросила я. – Допустим, они создали вашу личность по образцу умершего поэта. А дальше?
– Они создали не личность, а шаблон, на основе которого должен был развиваться мой ИскИн, – ответил Джонни. – А кибрид позволяет мне играть свою роль в киберпространственном сообществе.
– Роль поэта?
Джонни снова улыбнулся:
– Скорей поэмы.
– Поэмы?
– Длящегося произведения искусства… но не в человеческом смысле. Своеобразной головоломки. Постоянно меняющейся загадки, в которой время от времени рождаются необычные прозрения, открывающие новые уровни постижения реальности.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я.
– Ну и ладно. Не важно. Вряд ли моя деятельность явилась причиной этого… нападения.
– Тогда в чем же, по-вашему, причина?
– Понятия не имею.
Мне показалось, что мы ходим по кругу.
– Хорошо, – сказала я. – Попробуем выяснить, кем вы были и что делали в течение этих пропавших пяти дней. Осталось у вас что-нибудь, кроме копии универсальной карточки?
Джонни отрицательно покачал головой:
– Вы, конечно, понимаете, почему для меня так важно выяснить личность нападавшего и его мотивы?
– Конечно, – ответила я. – Он может напасть снова.
– Совершенно верно.
– Как я могу с вами связаться?
Джонни передал мне чип доступа.
– Линия надежная? – спросила я.
– Вне всякого сомнения.
– Порядок, – сказала я. – Если будет надо, я с вами свяжусь. Опять-таки, если раскопаю что-нибудь новенькое…
Мы вышли из бара и направились к терминексу. Он уже уходил, когда я тремя прыжками догнала его и схватила за руку. Впервые я прикоснулась к нему.