Гитлер. Неотвратимость судьбы
Шрифт:
«Тут, — вспоминал один из очевидцев этого неприятного инцидента, — Гитлер заговорил, а говорить он мог бесконечно. Отшвырнув стул, он вскочил и заорал таким пронзительным голосом, какого мы еще у него не слышали. От его крика в соседней комнате проснулся и заплакал ребенок. Вдруг Гитлер смолк, подошел к хозяйке, извинился перед ней, поцеловал на прощание руку и быстро вышел, не удостоив присутствующих даже взглядом».
Гитлер собирал дань со своих любвеобильных дам. Больше всего его любили женщины уже даже не бальзаковского, а зрелого возраста, которые летели к нему словно мотыльки на огонь. Гитлера, конечно, привлекало то, что он с легкостью мог теперь получать очень приличные деньги. Не надо было целыми днями корпеть над рисунками, а
Однако Гитлер успешно «доил» в те времена не только своих «мамок», и тому существует немало доказательств. Так, довольно известный в свое время английский депутат Морель был уверен, что через своих агентов Гитлер получал деньги из неких французских источников, о чем ему якобы стало известно от одного из французских министров. Это было вполне возможно: с помощью денег французские спецслужбы могли использовать нацистов в Рейнской области.
Имелись у фюрера щедрые спонсоры и в Судетской области, и в Италии, где его уполномоченный Курт Людке выпрашивал итальянские лиры у симпатизировавших нацистам фашистов. Хотя на самом деле отношения между ними оставляли желать лучшего. Потомки римлян смотрели на обезьянничавших по ту сторону Альп тевтонов с презрительной усмешкой. А после того как нацисты взяли у них «древнеримское приветствие» в виде выброшенной вперед правой руки, Муссолини назвал Гитлера Цезарем в тирольской шляпе.
Но больше всего денег Гитлер получал из Швейцарии, где от его имени работал некий Эмиль Гансер, с которым Гитлер познакомился в 1921 году в Берлине. Гансер служил директором концерна «Сименс унд Гальске» и в 1923 году отправился в Швейцарию, где встречался с видными лютеранскими последователями Цвингли. Судя по всему, он пугал швейцарских протестантов той самой угрозой, какую для них могла представлять «расширенная католическая Дунайская монархия, отделившаяся от протестантской Пруссии». Этого, по словам Гансера, добивалась Франция, поддерживавшая сепаратистские настроения в Южной Германии. И, если правители кантонов не хотели иметь крупные неприятности, им, по уверениям Гансера, следовало всячески поддерживать «простого рабочего и надежного республиканца Адольфа Гитлера», который не допустит никакого отделения.
Почва была подготовлена, и собирать пожертвования на дело своей партии и «протестантской Пруссии» в Швейцарию отправился сам Гитлер. В Цюрихе он проживал в роскошном отеле «Baurau Lac», где его обслуживал приставленный к нему лакей. А вечерами после обильных ужинов Гитлер пересчитывал толстые пачки денег, которые ему приносили в номер в чемоданах.
Имевший рекомендательные письма в лучшие дома, Гитлер целыми днями мотался по банкирам, фабрикантам и прочим деловым и влиятельным в мире бизнеса людям. Из этих поездок он возвращался с туго набитым мешком, в котором были и марки, и кроны, и лиры, и, конечно же, столь любимые им доллары. Никаких расписок Гитлер не давал и в конце своего путешествия утомился до того, что даже перестал пересчитывать деньги. Все деньги он отдавал Аманну, зная, что тот не только не обманет его, но и выдаст ему в нужный момент необходимую сумму на поддержание жизни. Как утверждает В. Шварцвеллер, автор известной книги «Деньги Гитлера», Гитлер совершил несколько таких поездок и из каждой привозил огромные по тем временам суммы, которые охотно давали ему самые знатные люди. Чего стоил один герцог фон Аренберг, который на своем архаичном «Бенце» возил Гитлера к его благодетелям! Ну а после того как членами нацистской партии стали герцог и герцогиня Кобургские, акции Гитлера поднялись еще выше.
Что касается гитлеровских благодетельниц, то тут все более или менее ясно: страсть, любовь и прочая лирика. Но что
Говорят: что написано пером, не вырубить топором. Вырубить, может, и нельзя, а вот забыть можно. Гитлер напрочь позабыл о легкомысленных пунктах своей программы. В своих речах на званых приемах и в роскошных гостиных он даже не заикался ни о какой борьбе против частной собственности. Наоборот! Он воспевал ее и обещал сделать все для ее сохранения после прихода к власти. Один из крупнейших мюнхенских промышленников, тайный советник коммерции Герман Ауст на следствии по делу о пивном путче Гитлера свидетельствовал:
— Однажды в бюро тайного советника доктора Куло (синдика союза баварских промышленников) состоялось совещание с Гитлером, на котором кроме Куло присутствовали также доктор Наль, председатель союза баварских промышленников и я… На совещании должны были обсуждаться негласные цели Гитлера в области хозяйства. За этим совещанием последовало также небольшое совещание в Клубе господ, а затем — более многочисленное собрание в купеческом казино. Господин Гитлер выступил там с речью о своих целях. Речь его встретила большое сочувствие, оно проявилось также в том, что некоторые из присутствующих, незнакомые еще с Гитлером, но предполагавшие с моей стороны такое знакомство, вручили мне пожертвования в пользу его движения и просили передать Гитлеру. Насколько я помню, среди прошедших через мои руки пожертвований были также швейцарские франки…
Комментарии, как говорится, излишни, и вряд ли Гитлер на всех этих совещаниях проповедовал социалистические идеи. Более того, он уже тогда начинал расходиться с теми, кто искренне верил в социализм и отошел от партийной установки принимать пожертвования без каких бы то ни было условий. И то, о чем он говорил на тайных вечерях с промышленниками и банкирами, для многих членов партии навсегда оставалось тайной. Хотя догадываться они, конечно, могли. Как бы там ни было, ставленники Гитлера (особенно в штурмовых отрядах) получали часть жалованья в валюте.
Нельзя не сказать и о том, что чуть ли не с первого дня своего существования нацистская партия предъявляла всем своим челном весьма жесткие финансовые требования. Руководители местных отделений должны были работать по много часов бесплатно (гауляйтерам начали платить из партийных средств только с 1929 года), их рабочие поездки не оплачивались и с них требовали не только проводить митинги, но и собирать деньги для партийной казны. Членов партии и сочувствующих то и дело донимали всевозможными беспроцентными займами и взимали с них плату на митинги и сборища, на которых после выступления Гитлера собирали деньги в фонд партии. В донесениях полицейских агентов сообщалось, что суммы, взимаемые с людей даже скромного достатка, «граничили с невероятным».
Никакая партия не осмеливалась на подобное, но Гитлер и здесь пошел своим путем — такой сбор, а по сути изъятие средств, объяснял тем, что его партия является истинно народным движением. Сам он по этой причине претендовал на роль «Trommler zur Deutschheit» — «барабанщика германского духа».
Конечно, Гитлер мог весьма безбедно существовать на подачки своих «мамок», как он сам называл благодетельниц, но содержать на них движение он не мог. Инфляция и ширившееся движение требовали больших затрат, и после того как рейхсвер стал выплачивать деньги штурмовикам «крайне нерегулярно», положение Гитлера осложнилось. Ни одно политическое течение, каким бы привлекательным оно ни было, не может существовать и уж тем более победить без денег. Гитлер понял это уже на заре своей довольно туманной политической юности, когда получил первую подачку…