ГКЧП: 30 лет спустя
Шрифт:
– Сложный вопрос. Я нахожусь как бы между небом и землей. Второго марта 1992 года под впечатлением знаменитого всеармейского совещания, увидев, что единой армии больше нет, я подал рапорт об увольнении. Вначале Шапошников вроде давил, требовал ускорить решение моего ходатайства, но потом дело застопорилось. Тишина. Я числюсь в штабе ВВС Северо-западной группы войск, но на службу не хожу, зарплату не получаю, хотя деньги мне исправно начисляют. Однако я считаю себя не вправе их брать, поскольку не заработал.
Я за то, чтобы ясность поскорее наступила. Развязавшись с армией, я смогу требовать те льготы, которые положены увольняемым в запас. Встану на квартирный учет, буду добиваться жилплощади
– А пока суд да дело, вы с головой ушли в общественную жизнь?
– Да, и на скуку не жалуюсь. Даю много интервью западной прессе, там меня не забывают. Езжу за границу. В мае 92-го, например, был во Франции, потом в Германии. В Париже участвовал в форуме «Куда идет Восток?», в ФРГ читал лекции для офицеров бундесвера.
– И вы не брезгуете брать доллары, дойчмарки? Люди ваших убеждений обычно любят подчеркивать, – что они отказываются от всех этих гонораров, так как не продаются капиталистам.
– Одно дело, когда за лекцию платят пять тысяч долларов – и дураку понятно, что это покупка, и другое, если сумма исчисляется тремя сотнями марок за три дня, как было со мной. В такой ситуации я чувствую себя морально чистым для получения гонорара – заработал.
Хотя были попытки и меня подкупить. В 91-м году пригласило меня одно из ведущих японских издательств, оплатило полет в первом классе «Боинга», и в Токио хозяева принимали по высшему разряду. Все было шикарно. И так, между прочим, вручается мне подарочек, какой-то сверточек. Причем все это снимается, записывается японскими корреспондентами. В гостинице глянул на презент, а это видеокамера за две с половиной тысячи долларов. Что делать? Я ведь прекрасно понимаю, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Значит, надо сдавать, я же депутат. Но сдавать в Кремль тоже как-то… Лучше уж использовать на правое дело. Вернулся из Японии и полетел в Ленинград, где публично вручил Александру Невзорову подарок для НТК «600» от японских друзей… Я за рубежом капитал не нажил. На те деньги, которые честно заработал, купил жене электрогриль, дочери какую-то тряпочку… Из Японии, правда, привез видеомагнитофон. Все.
– А себе?
– У меня есть слабость: люблю сухое вино. В Германии купил три бутылочки мозельского, привёз.
– Наша страна, кажется, обогатила мир новой профессией – политический борец. Именно борец, а не деятель, к примеру. Борьба, возведенная в абсолют.
– Да. Я и себя отношу к этой категории людей. Я вечный борец. Даже если мы победим, я останусь в оппозиции, не стану драться за место у кормушки.
– Но это же чистый спорт, а не политика.
– Может быть. Но мне моя роль по душе. Без инакомыслия нельзя. Без оппозиции и альтернативы очень просто скатиться либо к застою, либо к диктатуре. Поэтому и победы нашей я жажду не ради постов.
– Виктор Имантович, о какой победе речь, о чем вы?
– Если взять тысячелетнюю историю нашего государства, то, что происходит сейчас, пустячок, мелочь, заслуживающая одного-двух абзацев в будущих учебниках, не более. Поэтому напрасно вы думаете, будто все свершилось и изменить ничего нельзя.
Я тут прочитал в «Независимой газете» статью, автор которой утверждает, что Советский Союз вечен на генетическом уровне. Институт генетики имени Вавилова составил атлас генофонда нашей страны. Оказывается, тот самый советский народ существует. Есть хомо советикус, есть! Сто поколений понадобилось, чтобы образовалась эта общность. Десять тысяч лет! Разве такое разрушишь за семь-восемь годков? Дудки! В 17-м году все это уже было: и независимая Украина, и свободные республики Закавказья. Рухнула монархия, и не стало объективных условий для объединения. Потом большевики собрали всех вместе под коммунистическими лозунгами. За 70 лет удалось создать единое экономическое пространство. И даже с крахом коммунистической идеологии держава не погибнет. Де-юре СССР нет, а де-факто он есть.
– Так все же уточните: по-вашему победа – это что?
– Будет одно государство, и узбек в Юрмале, а латыш в Самарканде смогут вновь чувствовать себя как дома.
– Полагаете, такое возвращение вспять обойдется без крови?
– Очевидно, кровь будет. Боюсь, самые страшные события еще впереди. Приднестровье, Северная и Южная Осетия, Карабах; Абхазия – это дальние раскаты грома. Как бы пол-Европы не полыхнуло огнем. Я отнюдь не ратую за танки и пушки, хотя была возможность решить вопрос силой. ГКЧП имел шанс спасти страну без лишнего кровопролития. 19-го августа никто из лидеров тогдашних союзных республик открыто не осудил введение чрезвычайного положения. Исключение – Ельцин и, пожалуй, Акаев. В Прибалтике ГКЧПисты практически полностью контролировали ситуацию, без шума и криков были взяты телевидение, почта, вокзалы. И никаких баррикад на улицах, никаких бросков под танки… ГКЧПистов приняли всерьез, а они прошляпили момент, Теперь большой крови не избежать.
Грузия, например, повоюет еще немножко, развалится полностью, что уже бывало в ее прошлом. Россия спасла грузинский народ, когда брат пошел на брата, а сосед на соседа. И сейчас, уверен, приедут в Москву и скажут: извините, мы поторопились. Они уже убили тысячи собратьев, видно, пока мало.
КРЕМЛЁВСКИЕ ИНТРИГИ
– О Горбачеве вы говорили без симпатии. Что, совсем не нравится?
– А он не девка, чтобы нравиться. Вообще же я иногда думаю: и за что нас бог наказал, послав такого правителя? Это же голый король, который долго всем морочил голову. Мне в том числе.
– Вам приходилось неоднократно общаться с Михаилом Сергеевичем. Поделитесь впечатлениями.
– Слабак. Просто слабак. Не личность. Если на него давить, можно добиться всего, чего угодно. Сегодня сожалею лишь о том, что мы слабо давили. Этот человек не имел своей точки зрения. Тот, кто крепче на него наседал, и добивался цели.
– А Ельцин?
– Его сильное качество – человеческая и политическая воля. Если же сравнивать Ельцина по интеллекту с Горбачевым, то первый, конечно, проигрывает. Зато Ельцин опережает в напористости. Знаете, он как бульдозер. Беда в том, что у бульдозера заклинили рычаги управления, и он прет не разбирая дороги. Прет явно не в ту степь.
Фактически же страна стала заложницей в споре Горбачева и Ельцина. Ради личных амбиций и жажды власти эти двое поставили на грань катастрофы великую державу. Ельцин ведь не центр, не союзные структуры разрушал, он из-под Горбачева стул выдергивал, чтобы самому на нем усесться. До кресла добрался, страна же горит…
– И Кремль вам из-за Горбачева и Ельцина не мил?
– Я ведь человек в политике случайный, попал туда только в 89-м году. Как говорится, из грязи да в князи. Прежде я наивно полагал, что в Кремле работают какие-то особенные люди, они все знают, все умеют, все понимают. А когда столкнулся лично… Дикая ограниченность встречается, сидишь, бывало, и думаешь: кто же тебя пропихнул в Политбюро? Неужели такая серость нами управляла? А те, кто сегодня пришел, думаете, лучше?