Гладиатор из Крайпруса
Шрифт:
Отряд слаженно двинулся мимо странных сооружений, каждое из которых заметно отличалось от соседних. Такого никогда не строили на Крайпрусе, поэтому я даже предположить не мог, кто всё это воздвиг и с какой целью. Переступая через небольшие бугорки льда, образованные застывшими речушками, я медленно побрёл за людьми. Они шли самым коротким путем в сторону нужной мне цели.
Отстав от белых силуэтов шагов на пятьдесят, чтобы ненароком не привлечь их внимание. Ищуще вглядывался в силуэты громадных построек. По сравнению с этими колоссальными постройками, казалось, выточенными из камня, я чувствовал себя бедным и немощным, прося помощи и тепла. Но дома отвечали мне своей невозмутимостью и непреклонностью. У некоторых домов были глаза, странного вида проемы, прикрытые чем-то
Прислонившись плечом к одной из гладких стен дома, зажмурился, топя бровями наросшие на ресницах сосульки. Сильно тряхнуло. Ещё и ещё. Обмерзаю. Ещё не долго и конец. Долго не смогу идти. Холодно. И назад не подняться. Елозя плечом о стену здания, прошёл так несколько шагов и упал на четвереньки, когда опора неожиданно отступила. Сжавшись в беспрерывно трясущийся комок, постарался не дышать, оберегая нагретый в лёгких воздух.
Тряска пошла мельче и мельче, переходя в еле видимое вздрагивания, а по телу пошла мелкая череда волнообразных мурашек, будто мельчайшие жуки бегают под шерстью. Почувствовав, что ещё не умираю холодной смертью, поднял взгляд вперёд на чёрную темноту помещения, освещённую еле пробивающимся через распахнутую дверь светом. Перед глазами что-то плясало, но я не видел. Взгляд был устремлён чётко вперёд. В застывшую чёрной плёнкой лужицу. Только узкий её ручеёк попадал на край видимого, утопая своим истоком в кромешном мраке.
Застывшая кровь. Сделав несколько неуверенных шагов на четвереньках, приблизился к крови и пошёл по её следу. Далеко забредать во мрак не пришлось. Что-то выпирающее во в мраке обнаружилось близко. Протянув руку, коснулся, и пальцы тут же утопли в глазницах черепа, чувствуя твёрдую плоть через какой-то толстый гладкий материал. Догадавшись, что это может быть, рванул на себя и тут же упал на спину. В руке оказалась запачканная кровью маска. Кусок чей-то шкуры, облегающий какую-то явно массивную фигуру и пришитый к ней метр ткани, свободно болтающийся в воздухе.
Чувство брезгливости к чужой крови умерло во мне ещё на Крайпрусе, где спасаясь от голодной смерти мне пришлось съесть сырое мясо убитого гнолла. Такой же как и я зверолюд оказался осквернён актом каннибализма во благо сохранения жизни. Вдохнув и выдохнув пару раз, почувствовал как воздух обдувает обмороженное лицо. Нащупав давно одеревеневшими пальцами отверстие для глаз, повернул маску, не снимая. Теперь зрение вновь вернулось. Остался только какой-то бесполезный конец толстой ткани, спадающий до самых коленей. Не до конца понимая что делаю, интуитивно перекинул полоску через шею, чтобы не болталась, и понял её назначение. Ткань плотно прилегала к шее, сохраняя тепло. Обмотав всю полоску, потянулся к трупу.
Схватившись за край какой-то ткани, дёрнул изо всех сил. В плече что-то хрустнуло, но больше ничего не произошло. Либо убитый был огромных размеров, либо его что-то держало. Попытавшись содрать с трупа шубу, ничего не добился. Она не поддавалась, словно её прибили к полу, а расстегнуть не получалось. Пальцы отказывались находить в темноте запрятанные пуговицы и лямки. Так и не преуспев в раздевании, нащупал у убитого руку, закрытую чем-то гладким. Стянул странную перчатку с мехом, обращённым внутрь, натянул на руку. Четыре пальца оказались сомкнуты вместе, лишая руку подвижности, а последний, большой свободно шевелился во все стороны. Найдя вторую такую же перчатку, отложил их. Теперь занялся снятием тугих ботинок, хорошо сидящих на заледенелой плоти, не гниющей в условиях такой мерзлоты. Кое-как справившись с затяжками, попытался дёрнуть штаны, но тщетно. Их постигла та же участь, что и шубу. Пришлось натягивать сыроватые сапоги и странные перчатки, да выходить на свет, чтобы окончательно не потерять из виду уже ушедших людей.
Выбравшись в дверной проём, посмотрел на странную дверь, вытесанную из того же материала, что и внешний каркас дома. Она напоминала камень, но почему-то с легкостью открывалась внутрь, достаточно было на неё надавить. Прикрыв за собой, вышел на центр улицы и поглядел во обе стороны. Белых нигде видно не было. Нужно было куда-то идти, и в этот момент вдалеке что-то загремело, и сквозь грохот пробивалась неразборчивая брань. Ориентир нашёлся сам.
Глава 46 Первые хозяева [Красиал]
Стряхнув с глаз намёрзший лёд, припомнил давний случай далековато отсюда. Тогда в моей жизни бандита и работника порта в Толе все радикально изменилось. Настолько, что теперь это всё казалось неправдоподобным чудом, ниспосланным высшими силами, управляющими хаосом мироздания. Тогда неожиданно для меня и для всех присутствующих там всё изменилось. Пусть память об этих событиях осталась только у меня, но их важность в моей жизни невозможно было описать. Вряд ли бы я был сейчас здесь, не наткнись мы тогда на такой боеспособный отряд магов. Погиб бы, как некогда бесславно сдох мой бывший босс банды. Никто тогда не вернулся из Акрута, а разбойники всех окрестных земель ещё пару лет не осмеливались смотреть в сторону проходящих магов.
В тот раз мне повезло. И если сбежавший и потерявшийся каштак вновь чудом оказался почти что у меня в руках, этим шансом следует воспользоваться. Глупо бросать найденный на дороге слиток золота. И я его не брошу. Бесконечная лестница из сорока шести пролётов закончилась посыпанной солью брусчаткой, ведущей к сердцу города, скрывающегося в Ледяном Гейзере. Имя ему дать никто не удосужился, а среди богатых место называлось либо Ледником, либо Ледяным Гейзером.
Гвард первым вступил на каменную брусчатку, звонко ударяя тяжелыми сапогами с надетыми на них кошками. Огромные шипы, торчащие в стороны, намертво блокировали возможность упасть на любом льду. Лишь Лазарь и Хир воздержались от кошек. Маг просто не стал их надевать, а командир вообще предпочёл остаться в своей чёрной тонкой броне. И по его походке становилось понятно, что никакого дискомфорта он не испытывает.
Я последний сошёл с лестницы и двинулся вперёд, разглядывая построенный здесь город. И то, что я здесь увидел, никак не походило на любые виденные мною города. Ледяной Гейзер отчётливо выделялся на фоне любого другого роскошного жилого района. Белокаменные дома самого дорого района Толя не удивляли так, как местная инфраструктура.
Тысячи и тысячи мелких речушек из едва оттаявшей и тут же застывшей воды, пронизывали весь город от одной лестницы до другой. Сверху я никак не мог понять, что за синие полосы льда проходят по дорогам, образуя из знакомых черт улиц непонятные вены, проходящие по всем тканям и органам города. Некоторые речушки срастались и образовывали большие реки, а порой они впадали в ямы, создавая ледяные озёра с кристальным отражением. Через несколько впадающих в одну речушек, местами были переброшены легкие подвесные и серьезные белокаменные мосты. Где-то они были стилизованы под образ длинной ветви дерева, где-то походили на замысловатую последовательность треугольников или сетей пауков, сделанных из железа. Над местными постройками долго работали разнообразные декораторы, выстраивая всевозможные сооружения по своему вкусу и видению, не считаясь ни с какими деньгами.
Всё это касалось не только улиц и дорожной инфраструктуры, но и домов. Глядя на местные когда-то обжитые постройки не верилось, что в них когда-то добровольно жили богатеи. Формой дома напоминали всё что угодно, кроме непосредственно самих домов. Большинство архитекторов отдавали предпочтение пирамидам, поэтому здесь были дома-башни с пирамидами на верхушках. Высоченные, размером в три и четыре этажа. Были здесь и полностью пирамиды, широкие и высотой конуса едва доходили до трёх метров. Шары, квадраты с десятками мелких окошек во все стороны, ровные, как колонны, башни разной высоты и ширины и с обязательно скошенной вершиной. Проходя мимо высоченного, в восемь, а то и девять моих ростов, здания, построенного из неравных колец, я даже не мог предположить его принадлежность и функциональность. Таких зданий было всего два на весь Гейзер, поэтому отнести их к жилым было невозможно. Так же как нельзя было считать жилым циклопический храм посреди города, выглядевший, как гора, нисходящая во все стороны одновременно тысячами ступеней.