Гладиатор в погонах
Шрифт:
– Не надо нас сравнивать с этими, – жестко ответил Максим, – ты же знаешь, наши страны всегда были друзьями. Вспомни, сколько всего мы вам построили. Назови хоть один факт, говорящий о недружественном отношении к твоей стране.
Мустафа исподлобья бросил взгляд на Максима, засопел, но ничего не сказал. Несколько минут играли молча.
– Что тебе надо? – глухо спросил Мустафа.
– Информацию о дислокации частей ИГИЛ, а еще лучше планы их командиров.
– А мне что от этого?
– Информация о твоих конкурентах.
Мустафа выразительно посмотрел на собеседника, затем снова уткнулся в доску:
– Тебе шах!
Несколько минут опять играли молча. Максим понял, что попал в ахиллесову пяту собеседника. Надо развивать успех.
– Пойми, Мустафа: у тебя только два варианта. Либо ты остаешься нашим противником, но тогда тебя уничтожат. Не важно кто: ИГИЛ, турки или америкосы. Либо ты наш союзник, и тогда повышаются твои шансы остаться в игре и даже выиграть. Подумай.
– Тебе мат! – объявил Мустафа, и впервые на его суровом лице блеснуло подобие улыбки. Он встал и тихо сообщил: – Я подумаю.
– Тебе нужны мои координаты?
– Не надо. Мои люди сами на тебя выйдут, если я сочту нужным.
Максим протянул бандиту руку. Тот задумчиво посмотрел на нее, затем пожал, но необычным способом: схватил ладонью локоть русского. Максим тоже схватил араба за локоть. «Странно, – мелькнуло в голове Максима, – откуда он знает приветствие гладиаторов?»
Несколько секунд они внимательно смотрели друг другу в глаза.
– Я надеюсь, на поле своей страны ты будешь играть так же хорошо, как на шахматном поле, – произнес Максим.
Мустафа едва заметно кивнул и быстро вышел из помещения.
Глава 4
На встречу с журналистами Максим приехал в точно назначенное время – еще одна неистребимая привычка разведчика. Пресс-центр группировки российских войск находился в Латакии, недалеко от морского порта. Территория пресс-центра огорожена забором с колючей проволокой. На въезде документы Максима проверил «вэдэвэшник», двухметровый верзила с автоматом.
Максима пригласил сюда Алексей Вахромеев, корреспондент «Красной звезды», с которым он познакомился в Москве перед поездкой. Официальный повод для встречи – уточнить некоторые данные для отсылки информации своему издательству. Была и замануха: «Планируются пельмени с водкой».
Журналист не обманул. Как только он вошел в большую рабочую комнату пресс-центра, увидел на столе огромную чашу с пельменями, от которых еще исходил пар. И фрукты.
– Откуда пельмени? – удивленно воскликнул гость, у которого от такого натюрморта началось слюноотделение.
– Сами делали, – Алексей поздоровался с Максимом за руку, – присаживайся. Свинины не достали, купили баранину. Знакомить ни с кем не надо?
– Нет, всем привет, – сказал Максим, уселся на предложенный стул, поставил на стол бутылку коньяка, захваченную из своего НЗ.
За столом кроме корреспондента «Красной звезды» сидели журналисты, с которыми он вместе летел в Сирию: подтянутый Эльдар с российского канала, черноволосый балагур Павел с НТВ, массивный Яков с «Раша тудей». К удивлению Максима, в центре компании сидела Ингрид. Выглядела она эффектно: короткая, тщательно уложенная прическа, удачный макияж. Одета в желтую в полоску майку, в короткой юбочке, которая скорее пристала бы старшекласснице лицея, чем журналистке солидного СМИ. Увидев Максима, она радостно ему улыбнулась, бросила: «Хай!» и небрежно подняла ладонь, видимо, для того, чтобы продемонстрировать коллегам тот факт, что с Максимом она давно на короткой ноге.
За неимением рюмок и стопок, водку разлили в чайные чашки.
– Ну что, господа товарищи, – Яков приподнял свою чашку, обвел всех торжественным взглядом, – за успех российского оружия!
Мужчины тихо, слаженным хором выдохнули: «Ура! Ура! Ура!» Ингрид выпила вместе со всеми. Разговор, который, видимо, прервало появление Максима, пошел о журналистских делах: кто где был, кто что издает, почему московская акула пера ушла из центрального издательства.
Максим и Ингрид участия в разговоре не принимали, методично поглощая национальное блюдо. Девушка периодически стреляла в Максима глазками, которые после выпитой водки стали заметно блестеть.
– Макс, готовься, она тебя сегодня будет вербовать, – прошептал на ухо разведчику Алексей, сидевший рядом с ним.
– Метод вербовки? – тихо поинтересовался Максим.
– О-о-о! – значительно простонал журналист и зажмурил глаза. – Точно не знаю, но могу предположить, что приятный.
– Цель вербовки?
– Будет добиваться твоего содействия в допуске ее на закрытый брифинг, который в Хмеймиме организует для нас представитель ВКС.
– Я знаю об этом брифинге, но почему он закрытый?
– Там будет ориентирующая информация о главных целях наших ВКС и предстоящей стратегии в этой кампании. То есть информация вроде бы и не секретная, но и не для печати. Нас предупредили, что никаких записей делать там нельзя.
– Понятно. А чем я могу помочь? Я же не начальник пресс-центра.
– Список журналистов на этот брифинг утверждает Каретников. А он, кажется, твой друг.
– Ну, да… друг, – усмехнулся Максим.
– Максим Михайлович, – обратился к нему после второй «рюмки» толстый Яков, – у нас к вам вопрос как к специалисту. Чем отличается эта военная кампания от нашей афганской войны?
– Ну и вопросики у вас! – Максим удивленно покачал головой.
– Согласен. Вопрос тяжелый, как двухпудовая гиря. У нас здесь недавно возник спор. Один наш коллега, не буду называть его имени, утверждает, что эта война – судорожная попытка России вернуть себе статус супердержавы. А вы как считаете?
– Если не залезать в геополитические дебри, то ответ лежит на поверхности, и вы его знаете: наша военно-морская база «Тартус» – раз, стремление сохранить на Ближнем Востоке нашего единственного союзника – два, и отодвинуть ИГИЛ от наших границ – три.