Гладиатор
Шрифт:
Отступать было поздно.
– П…послушай! – заикаясь начал я. – А можно… Можешь дать мне пожалуйста ключи на ночку! Я заночую и сразу верну! Куда хочешь тебе привезу… – я сбился под его взглядом и подумал, что, кажется, от стыда пора бросаться бежать прям с баулами. – Ну или… можешь запереть меня там, а я потом выйду, как кто приедет…
– Тебе негде жить? – сурово спросил боец.
Я кивнул, сглотнув. Мужчина выпустил пар носом. Точно надо бежать. Можно даже бросить сумки…
– В машину, – резко
– Что?
– В машину, говорю, садись.
Я сел. Тайфун одной рукой забросил мои сумки на заднее сидение, велел пристегнуться и поехал по ночной светящийся Москве. Только сев в машину, я заметил шашечки.
– Ты таксист? – осторожно спросил я.
Боец молчаливо кивнул.
…Однажды он забил меня едва ли не до полусмерти на ринге. Это была моя первая смертельная битва. Та в которой расчетный шанс погибнуть у тебя больше 40%, но за победу в которой ты получишь баснословный выигрыш. Я решил рискнуть – и прогадал.
Как и некоторые другие бойцы, Тайфун мог войти в боевой раж и не вполне отдавать себе отчет. Два бойца так и вовсе погибли от его руки.
Такое случалось. Не то чтобы совсем часто, но… Раз в месяц-другой кого-то с ринга выносили вперед ногами.
По “смертельным” битвам определяется такой показатель, как “цена жизни”. Та минимальная предположительная сумма, за которую ты готов был пойти на возможную смерть. Так сказать, во сколько ты сам оцениваешь свою жизнь.
У меня – 220 тысяч.
Я не убивал никого. Мой друг Вадик-Крушитель тоже. Хотя однажды едва не убил меня же. Он такой… тоже порой без тормозов.
Мысли текли все более и более вяло. Глаза слипались. В машине было тепло и комфортно, и я чувствовал, как меня беспощадно клонит в сон.
– Ты сожалеешь о них? – в полусне спросил я, даром, что невпопад.
– О ком? О пассажирах, с которыми я не разговариваю?
– О тех… – я смутился. – О тех, кто погиб в драке с тобой?
Тайфун молчал некоторое время. Я почти успел выключиться, но его голос вывел меня из дремы.
– Ланса жалею. А Ксиан… он был мразью.
– Понятно… Тай…фун, прости, а тебя в жизни как зовут?
– Толя.
– Анатолий, значит? Как нашего уборщика? – я хихикнул, и только потом подумал, что прозвучало, наверное, так себе.
Но Тайфун, хоть и без улыбки, просто ответил:
– Уборщик у нас вроде Баба Тоня. Или как его Гарик называет?
– Да-да, точно, Тоня, – неловко улыбнулся я, вспомнив хмурого мальчишку-студента, подрабатывающего уборкой коридоров, помещений для персонала и трибун. Не ринга. На ринг требовались люди покрепче…
Мы замолчали, я все-таки заснул. А проснулся уже когда Тайфун осторожно трепал меня плечу, стоя с моими сумками в руках. В полусне я поднялся по лестнице на полпролета, простоял в лифте, но пока боец отпирал дверь, растер лицо руками, немного пришел в себя и в квартиру зашел уже в более-менее сознательном состоянии.
– У меня тут бедненько, но сейчас я соображу для тебя кровать. Замерз?
– Пока ехали – нет, – отозвался я, неловко перетаптываясь в коридоре. У Тайфуна было тепло. Я до сих пор едва верил, что боец, который меня обычно презирал, не просто согласился помочь, но еще и пустил меня в свой дом пожить. Я ведь совсем не его круга, о чем он сам как-то говорил…
– Рэй, не трись ты там в прихожей, – устало окликнул мужчина. – Давай проходи куда-нибудь, особых приглашений не будет. Мы люди простые, институтов не кончали.
Я кой-как разделался с ботинками и прошел к дивану, на который Тай услужливо указал и ушел на кухню. Квартирка была маленькая, однокомнатная, с совмещенным санузлом.
– Господи, ты в подворотнях, что ли, спал? Грязный-то какой!
Я залился краской, и опустил глаза.
– Снимай это безобразие, закидывай в стиралку, а сам в душ.
Я торопливо кивнул.
– Есть еще что стирать?
– Ага, сейчас распакую.
Я собрал вещи в стирку, с удовольствием залез в душ и через полчаса уже сидел чистенький на диване в домашней футболке и трениках.
– Глинтвейн хочешь?
– Хочу, конечно! – встрепенулся я. – А у тебя есть?
– Будет по такому случаю, – отозвался боец с кухни. Судя по звуку, вытаскивая пробку из бутылки. Потом он еще чем-то погремел, пошуршал, вернулся и достал из шкафа комплект чистого постельного белья.
– Прости, у меня тут не отель, справишься сам?
– Конечно!
Тайфун кивнул, вновь скрылся на кухне и застучал ножом по дощечке.
Я помял в руках простую, но едва не хрустящую от чистоты простыню. Она пахла малость синтетическим альпийским лугом. Я прижал ее к лицу и глубоко вдохнул. Почти как дома.
– Рекс?
Я вздрогнул и обернулся. Тайфун с вопросом смотрел на меня.
– И…извини! – смутившись, отозвался я. – Это… это ведь “Сказка. Альпийский луг”, да? Ну, кондиционер такой. У меня мама всегда с таким стирала…
– Понятно, – тихо ответил Тайфун. – Давно съехал от родителей?
– Их убили.
Я же все-таки научился говорить о них без дрожи в голосе и без слез.
– Прости, – глухо бросил мужчина и скрылся на кухне.
Я застелил постель и начал бродить по комнате. По квартире поплыл приятный запах пряностей. Я осматривался, и в глаза бросилась рамка с фотографией знакомого, но намного более улыбчивого Тайфуна, обнимающего симпатичную женщину с каре и девчушку лет шести.
Я долго рассматривал картинку, пока не почувствовал на себе взгляд. Тайфун медленно подошел и тоже уставился на фото.