Гладиаторы по закону
Шрифт:
— Мы не связаны с ними, — четко сказал он. — Мы сами по себе. Мисс Лавин и ее брат являются наследниками одного из основателей ДМЛ. Мне же, кроме того, что я их поверенный, удалось заполучить некоторое количество акций.
— О'кей, — кивнул Котт. — Тогда это четкая и простая атака. Я думаю, никто не возражает против того, что первым делом следует вызвать банкротство корпорации?
— Что? — изумленно воскликнул Мандин.
— Я так и знал, что вы не специалист, — дружелюбно улыбнулся Котт. — Вы ожидали чего-то иного, Мандин?
— Мне казалось, — сбивчиво стал объяснять Мандин, — что ваша доля акций и наша, если их сложить вместе…
Все вокруг весело и добродушно рассмеялись.
— Мистер Мандин, вам еще многому нужно научиться. Неужели вы всерьез полагаете, что при существующем правлении мы могли бы в открытую голосовать, исходя из наших акций?
— Не знаю, — искренне признался Мандин.
— Вот видите, — кивнул Котт. — Вы не сможете раскачать лодку. Подставные лица не поддержат нас. Атака на правление нужна, но только проведенная соответствующим образом.
— Я думаю, он прав, Мандин, — вмешалась Норма. — Так или иначе, но до сих пор им удавалось нас не допускать. А сейчас эти люди знают, что мы живы и они в состоянии от нас отделаться.
— Вы абсолютно правы, — кисло улыбаясь, сказал Котт. — В первый раз я и сам засомневался, в состоянии ли мы что-нибудь сделать.
— Почему же необходимо банкротство? — спросил Мандин.
— А как бы поступили вы, мистер Мандин? — спросил Хаббл.
— Ну, я, знаете ли, не знаток корпоративного законодательства, джентльмены, этот аспект я оставляю своему коллеге мистеру Райану, который является членом коллегии адвокатов. Но мне кажется, что первым нашим шагом должно быть образование комитета акционеров с требованием, чтобы существующий Совет правления подробно отчитался в своей деятельности. Я, разумеется, понимаю, что группа Арнольда будет изворачиваться, пытаясь ввести в заблуждение, искать компромиссы. Весьма возможно, нам предложат какое-то представительство в Совете, правления, конечно, гораздо меньше, чем то, которое соответствует размерам нашего пая. Но это все не так уж трудно уладить. Нам достаточно пойти с протестом в суд и подать иск на правление.
— Это опасно, — одновременно сказали Хаббл и Нельсон.
— Таким образом мы ничего не добьемся, — сказал Котт. — Нас сомнут, едва мы начнем. Я помню, когда команда из Мемфиса пыталась…
— Кто, кто? — перебил его Мандин.
— Команда из Мемфиса. Группа Арнольда. Они отобрали ДМЛ у шайки из Толидо восемнадцать лет тому назад именно так, как вы предлагаете. На-это у них ушло шесть лет. И если бы шайка из Толидо не раскололась, затея бы не удалась. Но эта Толидская банда до сих пор достаточно сильна. Вы видели — Арнольду, чтобы ублажить ее, пришлось ввести Уилкокса в Совет правления.
Мандин, который абсолютно ничего не понимал, в отчаянии произнес:
— Неужели нельзя попытаться?
— Пустая трата времени! Когда Арнольд взял верх, капитал ДМЛ составлял менее десяти миллиардов. Сейчас перед нами неизмеримо большая масса капитала. Она — имеет инерцию, Мандин. Чудовищную инерцию. Перышком ее не сдвинуть — нужен динамит. А на это требуется время, много денег, масса труда к не меньше мозгов. И я расскажу вам, что нужно делать.
Чем больше Мандин слушал, тем больше недоумевал, и тем сильнее ощущения его становились близки к нескрываемому ужасу. Банкротство! Каким образом довести корпорацию стоимостью в 14 миллиардов долларов, немыслимо процветающую, до банкротства?
Ему не по душе пришелся ответ на этот вопрос. Но он понимал, что нельзя сделать омлет, не разбив несколько золотых яиц.
Котт, явно восхищаясь собой, рисовал картину широкими, яркими мазками.
— Ладно, Блисс, пусть твои ребята займутся составлением ходатайства в отношении различного рода соглашений и договоренностей. Мы сами войдем с ним, пока группа Арнольда не додумалась до этого, и нам такое, ходатайство нужно как можно быстрее. После этого…
Мандин жадно впитывал слова старого мошенника, однако ему не по душе была практика корпоративной юриспруденции. Совсем не такой он ее представлял, и очень жалел, что здесь не было старика Райана. С полной до краев банкой опиума.
Было около полуночи. Никогда еще Мандин не чувствовал себя таким усталым и разбитым. Даже Норма Лавин глубоко осела в кресле. Но Котт, Хаббл и Нельсон были энергичны: глаза их блестели, как у опытных специалистов, занятых работой, которую они лучше всего знают и любят.
И дело было сделано. Мандин, зевая, с трудом поднялся на ноги и устало произнес:
— Значит, первое, что я должен сделать, это открыть несколько контор, так?
Наступила пауза. Затем, тяжело вздохнув, ее нарушил Гарри Котт:
— Не совсем так, Мандин.
— А что же?
— Назовем это вопросом личного характера, — решительно произнес Котт. — До нас дошли слухи о молодом Лавине. Не смею утверждать, что они соответствуют действительности. Мне лично об этом ничего не известно. Но если это правда, то наши пути расходятся.
— Послушайте, Котт! — вскипел Мандин.
— Спокойно, спокойно, молодой человек. Нам нужно еще раз внимательно взглянуть на ваш документ. Так, это доверенность, и я совершенно не сомневаюсь в ваших полномочиях. Но это вовсе не доверенность, позволяющая голосовать в соответствии с долей акций. Здесь нигде не говорится об акциях ДМЛ, кроме письменного распоряжения в самом конце. Но сам Дон Лавин свою подпись здесь не поставил.
— Что вам нужно? — угрюмо поинтересовался Мандин.
— Позвольте рассказать вам одну фантастическую историю. Не стану утверждать, что это правда. Но история сама по себе интересна. Двое молодых людей, предположим, брат и сестра, владеют некоторым количеством акций. Сестра не может ими воспользоваться. А брат является временно недееспособным. Предположим, эти люди попадают в руки молодого ловкого адвоката. Первое, что он делает, идет на собрание акционеров и дает понять, что акции существуют. Пользуясь этим в качестве клина, расколовшего ряды акционеров, он добивается освобождения девушки. Вместе с ней он обводит вокруг пальца трех простаков — хотя бы вот, например, Хаббла, Нельсона и меня. Заручившись поддержкой этих простаков, он выжимает признание правомочности акций из тех, кто сначала не поддался на его удочку, например, из Арнольда. Что ж, сработано великолепно — ему достается девушка и, самое главное, акции. Вопрос вот в чем — а что же останется на долю простаков?
Боже, подумал Мандин, а ведь я никогда не верил, что возможно читать мысли.
— И я должен всерьез воспринимать эту фантастическую историю? — спросил он.
— Разумеется, нет, Мандин, — покачал головой Котт. — Просто, чтобы до конца выяснить наши отношения, прежде чем мы глубоко увязнем в этом деле, нам хотелось бы поглядеть на эти акции. Вас устроит завтра утром?
— Завтра утром? Вполне! — с напускной храбростью ответил Мандин.
17