Гламорама
Шрифт:
— Господи, Бобби, ну зачем ты не оставил его там? — стонет Бентли. — Зачем?
— Я не был уверен, что вернусь туда, — пожимает плечами Бобби, глядя на меня в упор.
Затем я усаживаюсь за стол с Донателлой Версаче, Марком Вандерло, Катриной Борман, Азеддином Алайа, Франкой Соццани и международным хулиганом из Бельгии, и мы все смеемся над общими знакомыми и выкуриваем по дюжине сигарет каждый, и официанты уносят тарелки с едой, на которые мы и посмотрели-то едва, не говоря уже о том, чтобы притронуться, и каждый из нас делится какой-нибудь тайной с соседом слева, а потом Джейми подходит к столу с косяком в руке и просит прикурить у Донателлы, которая сидит рядом со мной, и Джейми — делая вид, что разговаривает
35
На саундтреке громко звучит песня ABBA «Voulez-Vous», a перед «Les Bains» ждет белый «рэнджровер», а в нем на переднем пассажирском сиденье сидит режиссер из другой съемочной группы, изучающий план сегодняшнего эпизода, в то время как у него за спиной несколько ассистентов переговариваются через головные радиотелефоны со второй командой, которая уже вышла на заданную точку. Бентли, с плеча которого по-прежнему свисает тот же рюкзачок от Prada, запрыгивает в «рэнджровер», и тот трогает с места, сопровождаемый черным «ситроеном», по направлению к бульвару Сен-Жермен. Всю эту неделю кафе Flore подвергалось детальному изучению с целью определить, под каким столиком лучше всего оставить рюкзачок. Бентли прорабатывает следующую сцену, набросанную на двух листках бумаги для факса, и заучивает свои реплики наизусть.
Такси высаживает Бентли в квартале от кафе «Ноге», и он быстрым решительным шагом направляется к тому самому столику, почти у самого тротуара, за которым Брэд — актер, играющий студента кинематографического факультета Нью-Йоркского университета, которого Бентли снял в «La Luna» на прошлой неделе, — сидит с двумя друзьями, вечными студентами из Сиэтла, с которыми Брэд вместе посещал Кэмден; они очень стильно жуют резинку и курят «Мальборо», развалившись на стульях, у них великолепные прически, посередине столика перед ними стоит пустая кружка из Starbucks, а возле ног Брэда стоит мешок из Gap, набитый только что купленными новыми футболками. «Ого, посмотрите, как вырядился», — говорит Брэд, увидев Бентли, пробирающегося к столику в смокинге от Версаче.
Кафе «Flore» битком набито людьми, стоит гул от голосов, все столики заняты. Бентли отмечает это с мрачным удовлетворением, но не без некоторой растерянности. Он все еще в восторге от фильма «Grease» и комплексует по поводу своих ног, которые кажутся ему чересчур худыми, хотя никто, кроме него, больше так не считает, тем более что это ничуть не повредило его модельной карьере, но он все еще никак не может забыть парня, с которым познакомился в 1979 году на концерте Styx где-то на стадионе на Среднем Западе, рядом с городом, откуда он уехал в восемнадцать лет, чтобы никогда больше туда не возвращаться, а звали этого парня Кэл, и он старательно изображал из себя натурала, хотя вначале явно запал на Бентли, но Кэл знал, что Бентли страдает эмоциональной сухостью, а то, что он не верит в Бога, было для него вообще непереносимо, поэтому Кэл расстался с Бентли и с неизбежной закономерностью через пару лет стал программным директором кабельного канала НВО. Бентли, на котором уже укрепили микрофон-прищепку, садится на стул с двухцветной малиново-темно-зеленой обивкой и закуривает. За соседним столиком японские туристы изучают карты и делают снимки. Вид из кафе «Flore» — отличный кадр для того, чтобы задать настроение эпизода.
— Привет, Бентли, — говорит Брэд. — Знакомься, это Эрик и Дин. Они тоже учились в Кэмдене и оба — подающие большие надежды модели. Мы обсуждаем, кто на какой диете сидит.
— Так вот почему вы так круто смотритесь со стороны, — говорит Бентли, которого упоминание Кэмдена заставляет вспомнить о Викторе и всем, что с ним связано.
— Сегодня вечером в «Rex» играет Лоран Гарнье, — с надеждой в голосе сообщает Брэд.
— Возможно, возможно, — говорит Бентли, кивает, выдыхает дым и, заметив татуировку-«браслет» на запястье у Дина, добавляет: — Какая прелесть!
— У тебя с собой? — спрашивает Брэд, имея в виду экстази, которое Бентли обещал принести в кафе «Flore».
— Мне нужно по этому поводу сперва заехать домой к Бэйзилу, — небрежно роняет Бентли, продолжая улыбаться Дину.
— О Боже, — стонет разочарованно Бентли. — Да тебя придется ждать обратно целую вечность!
— Терпение! Вам же еще всего по двадцать три года — куда спешить? — восклицает Бентли, похлопав Брэда по бедру, которое затем стискивает пальцами, отчего Брэд успокаивается, бросает взгляд под стол и слегка краснеет.
— Это займет у меня от силы двадцать минут, — обещает Бентли и гасит сигарету в пепельнице.
— А если ты вообще не вернешься? — все еще сомневается Брэд, глядя на Бентли снизу вверх.
— Оставляю это в залог, — говорит Бентли, опуская рюкзачок от Prada на колени к Брэду. — Присмотри за ним.
— Только прошу тебя, побыстрее, — говорит Брэд, расплываясь в улыбке. — Мы срочно нуждаемся в дозе стимуляторов.
— Боже мой, ты вылитый Джон Бон Джови! — отвечает Бентли.
— Мне уже об этом говорили, — гордо сообщает Брэд.
— Именно поэтому ты так крут.
— Откуда это АВВА играет? — спрашивает Дин, ерзая на своем стуле.
— Я еще вернусь, — говорит Бентли голосом Арнольда Шварценеггера, смахивая с плеча Брэда кружок конфетти. — Я еще вернусь, — добавляет он, но во второй раз это выходит у него гораздо хуже, и Бентли, который в душе считает Брэда совсем неплохим парнем, становится противен сам себе. — А это что такое? — спрашивает Бентли, заметив грубый набросок чего-то похожего на лист дерева с приписанным рядом числом на салфетке, лежащей перед Брэдом.
— Эскиз татуировки, которую я хочу себе сделать.
— А почему число четыре? — присмотревшись, спрашивает Бентли.
— Потому что это мое любимое число.
— Хорошо, когда у человека есть любимое число.
— Видишь? — говорит Бентли. — Это лист.
Но Бентли уже пора уходить, с другой стороны бульвара из различных легковых машин и фургонов ему беспрестанно делают знаки и подают сигналы и уже стрекочут работающие камеры.
— Ты шикарно выглядишь, зайчик, — говорит Брэд, слегка поцеловав Бентли в губы.
— Смотри не потеряй, — говорит Бентли, показывая на рюкзачок.
— Да присмотрю я за ним, не волнуйся. Ты, главное, колеса принеси, — говорит Брэд, держась за рюкзачок от Prada и нетерпеливо подталкивая Бентли.
Бентли уходит, исчезая в уличной толпе.
— У него самая крутая квартира, в которой я только бывал, — это последние слова Брэда, которые Бентли услышит.
Пройдя квартал, Бентли резко переходит на другую сторону бульвара Сен-Жермен и прыгает в открытую дверцу поджидающего его черного «ситроена», и хотя он улыбается, видно — его что-то беспокоит.