Гламорама
Шрифт:
— Но, зайка, ты такая крутая, — говорю я. — Как ты можешь хоть кого-то бояться?
— Ты знаком с Элисон Пул? — внезапно спрашивает она.
— Гм-м, — я слегка закашливаюсь и затем бормочу: — можно я не буду отвечать на этот вопрос?
— А я вот слышала…
— Слушай, когда ты меня в последний раз видела? — спрашиваю я, перебив ее на полуслове. — Я принимаю клонопин, а он вызывает долговременные провалы в памяти.
— Ну, — говорит она, — например, я видела фотографии с тобой на показах в «WWD» за прошлую неделю.
— Ты имеешь в виду показ Тодда Олдема? — спрашиваю я. — У тебя сейчас при себе этот номер?
— Нет, это был показ Кельвина
— Ах да, — говорю я безразлично. — Да, именно так.
— Я вспомнила о твоем существовании и поняла, что мне от тебя никуда не деваться, когда я увидела рекламу Gap, в которой ты снимался пару лет назад, — продолжает Джейми. — Это была очень приличная черно-белая фотография твоей головы, подписанная: «Даже Виктор Вард носит хаки» или как-то в том же духе. Глядя на это фото, у меня сложилось впечатление, что ты носишь свои хаки с достоинством, Виктор. Ты произвел на меня чертовски сильное впечатление.
— А мы, случайно, не… — начинаю я, а затем мотаю головой и говорю: — Забыли об этом.
— О чем? Наверное, ты хочешь узнать, не стала ли я ненавидеть тебя после этого? И не знала ли я всегда, что все обязательно кончится именно так, как оно кончилось? Или, может быть, не стала ли я носить хаки после того, как увидела эту мудацкую рекламу?
— Нет, не это… Мы, случайно, не работали с тобой вместе на одной фотосессии для «GQ»?
Повисает долгое молчание, во время которого Джейми гипнотизирует неприятным взглядом мой полупустой бокал мартини.
— И как часто это с тобой случается? — Еще одна пауза. — Парень, тебе нужно срочно слазить с клонопина.
— Забыли об этом. Я знаю, что это был дурацкий вопрос, поэтому забыли об этом, — покачиваю я головой, пытаясь при этом улыбнуться. — Ну и с кем же все это время ты делила постель?
— Я наслаждаюсь искусством пребывать по большей части в одиночестве, — вздыхает она.
— Ты предстаешь передо мной в новом свете, зайка, — говорю я, подперев ладонью подбородок и глядя на Джейми в упор. — А еще ты лжешь.
— Насчет чего? — спрашивает она неуверенно.
— Насчет одиночества.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что девушки вроде тебя недолго остаются одинокими, — говорю я, изображая доверительный тон. — Плюс я хорошо тебя знаю, Джейми. Ты слишком любишь парней.
Она смотрит на меня, приоткрыв рот, а затем начинает истерически смеяться и не останавливается, пока я не спрашиваю ее:
— А скулы у тебя тоже были такие широкие в Кэмдене?
Она пытается отдышаться, допивает залпом остатки моего мартини, а затем, вся красная и запыхавшаяся от смеха, спрашивает:
— Виктор, и что я тебе должна на это ответить?
— Ты сбросила на меня бомбу [109] , зайка, — мурлыкаю я, не сводя с нее глаз.
Пытаясь скрыть изумление, она переспрашивает:
— Что я сделала?
— Ты сбросила на меня бомбу, — повторяю я. — Ну, типа, очаровала меня.
— И когда это произошло?
— Когда мы впервые увидели друг друга.
— И?
— И теперь это случилось вновь.
— Ну что ж, ты с этим справишься, — говорит она. — Справился же тогда.
109
Песня из репертуара группы «The Gap Band».
— И тем не менее у тебя возникли кое-какие мысли по этому поводу, — говорю я, по-прежнему гипнотизируя ее взглядом.
— Да, возникли, — улыбнувшись, отвечает она.
— И какие же, Джейми?
Немного помолчав и посмотрев мне в глаза, она отвечает:
— Я думаю, что ты — потенциально интересный субъект, с которым я не отказалась бы вновь поддерживать знакомство.
— Ты всегда была для меня одной из пятидесяти самых желанных женщин в мире.
— Ну так что, будем дружить снова, Виктор? — интересуется она, опустив веки, а затем вновь резко подняв их.
Внезапно то, как она сказала эти слова и выражение на ее лице — стопроцентно сексуальное — приводят меня в волнение, и мое лицо начинает гореть. Я пытаюсь выдавить из себя какой-нибудь ответ, но мне удается промямлить только: «Э-э-э, гм-м, я не знаю», после чего снова смущенно уставиться в стол.
— Да не пугайся ты так, — говорит Джейми. — Я же не сказала «давай трахаться». Я просто сказала, почему бы нам снова… не стать друзьями.
— Зайка, меня уже больше ничто не пугает.
— Вот и отлично, — говорит она после некоторой паузы, изучая меня. — Это просто замечательно, Виктор.
После того как со стола убрали тарелки и мы съели один десерт на двоих, Джейми спросила:
— О чем ты сейчас думаешь?
После долгой паузы, во время которой я обдумываю, каким путем лучше пойти, я говорю:
— Я думаю: «Принимает ли она до сих пор наркотики?»
— И? — поддразнивает она.
— И «может, у нее даже есть что-нибудь при себе?»
Улыбаясь и подыгрывая мне, Джейми отвечает:
— Нет. — Небольшая пауза. — Но я знаю, где их можно достать.
Я подзываю официанта и прошу его выписать счет. После того как тот его приносит, до Джейми кое-что доходит:
— Слушай, так ты и в самом деле платишь за ужин? Невероятно!
— Послушай, зайка, я на подъеме, — объясняю я. — Мне платят. Я в полном порядке.
Наблюдая за тем, как я отсчитываю требуемую сумму и добавляю к ней жирные чаевые, Джейми бормочет себе под нос:
— Может быть, все в мире действительно начинает меняться.
10
На фоне зазвучавшего в полном соответствии со сценарием «Setting Sun» в исполнении Chemical Brothers мы снова оказываемся в Ноттинг-Хилле в огромном пакгаузе, принадлежащем какому-то промышленнику-миллиардеру — на самом деле декорации великолепны, это, скорее, несколько пакгаузов, расположенных под одной огромной крышей, — и это вечеринка в честь Гари Хьюма, хотя на самом деле все знают, что в честь Лайама и Патси, и проникнуть внутрь практически невозможно, но нас это, разумеется, не касается, поскольку Джейми проскальзывает через серебристую арку входа следом за Кэйт Мосс и Стеллой Теннант мимо охранников в наушниках, а то, что происходит снаружи пакгауза, нельзя назвать иначе, чем «еще одним гигантским информационным поводом», — трейлеры телевизионных компаний, запаркованные перед входом, металлические ограждения, толпы поклонников, пытающихся прорваться внутрь, ажиотаж, люди с именами, написанными сзади на куртках, подростки, которые глядят на нас и думают «мы хотим стать такими же, как они». Когда я пытаюсь выяснить у Джейми, кто именно этот промышленник-миллиардер, она отвечает мне, что он финансирует ряд вооруженных конфликтов и еще к тому же алкоголик, но «милый!», а затем мы напарываемся на Патси Пальмер и Мартина Маккатчсона, и кончается это тем, что мы сообщаем Нелли Хуперу, в каком мы восторге от нового ремикса Massive Attack, в то время как Дамон Албарн целует Джейми в обе щеки.