Гламур 2.0: Телесериалы, масскульт и соцмедиа как создатели виртуальной реальности
Шрифт:
Идея гламура полностью соответствует представлениям К. Уайли – консультанта Cambridge Analytica во время американской президентской кампании 2016 года, что мода и одежда лучше других передают индивидуальность [1–2]. Результат подавления индивидуальности – однотипные чернорубашечники нацистов или такие же неразличимые хунвейбины времен культурной революции. Этот подход к сердцу избирателя через моду Уайли назвал «оружием массового разрушения».
Уайли говорит: «Когда военный контрактор SCL Group стала Cambridge Analytica, после того как Стив Бэннон и ультраправый миллиардер купили ее и изменили исследования, которые делались, одной из первых вещей, которую они поняли, было то, насколько
Гламур и мода непосредственно связаны: оба имеют важную визуальную составляющую, все время изменяются, создают комфорт в душе человека, когда происходит совпадение его устремлений с тем внешним миром, в который он стремится.
Кстати, постоянные изменения моды очень важны для ее коммерческой составляющей. Если бы этого не было, конвейер моды не был бы включен на такой скорости, а люди бы не тратили на нее такие большие деньги. Вчерашняя мода уже никому не интересна, поскольку в моде заложена ориентация не на вчера или позавчера, а только на завтра. Это в сильной степени управляемые процессы, хотя создатели моды хотят подавать их как естественные, а не искусственные.
А. Тихонов отмечает определенную неестественность и как свойство гламура: «По вполне очевидным причинам, связанным со спецификой человеческого восприятия, в наибольшей степени „гламуризации” подверглась сфера визуального: фотографии, архитектуры, живописи, костюма, кинематографа и проч. Слово „гламур” синонимично слову „глянец”, в связи с чем именно „глянцевость” становится присущей большинству картинок современной культуры как новый признак эстетического. Проявления „глянцевости” обнаруживают себя, в первую очередь, в подходе к человеческому лицу и телу, а именно в стремлении приблизить их к безупречному состоянию преодоленной природы – к образу, свойственному синтетическим материалам, для которых характерна идеальная гладкость, яркий цвет, способность блестеть, и тому подобное. Биологическое и живое мимикрирует под синтетическое и искусственное: в фотографии и кино графические редакторы позволяют придать телу и лицу безупречно гладкие литые формы, схожие с формами, которые способен принимать лишь пластик – именно пластик диктует создание нового идеального лица, идеального тела, идеальной кожи, идеального цвета глаз и волос: по своему подобию. Максимальное соответствие свойственным ему формам и фактурам предстает в качестве канонического и становится заглавным мотивом в деятельности разрастающейся индустрии косметологии и пластической хирургии, что, в свою очередь, напрямую отсылает нас к очевидной экономической природе вопроса» [4].
Гламур спешит, поэтому потребление его всегда означает опоздание. Все уже знают, а ты – нет. Все уже смотрели, а ты – нет. Все уже пробовали, а ты – нет. Что именно – не так важно, как то, что ты уже тоже приобщился. Твоя голова уже может быть откинута гордо вверх, что выдает в тебе знатока, и ты можешь смотреть теперь на других свысока.
Советский гламур также существовал. Даже соцреализм может предстать перед нами как вариант советского гламура, поскольку это определенное правило организации мира. Когда вокруг все хорошо, и даже дождь идет по расписанию, не может орденоносец быть выпивохой. Только враги могут смачно чокаться, потирая свои руки от счастья обмана трудящихся. Гламур же является генератором приятности, открывающий нам мир не плохих, а хороших и очень хороших людей.
Первое, что нужно сделать, чтобы породить гламур – это усыпить разум. Взрослого человека надо вернуть в состояние ребенка. Этот «взрослоребенок» должен позабыть обо всем на свете и бросаться любить то, что ему подсовывают: вчера – экран телевизора и кино, сегодня – соцсети и телесериалы. Самым страшным для него становится то, что он еще не видел того, о чем все говорят. Это чисто детское стремление быть, как все. В этом порыве взрослое население возвращается на уровень детского сада. Индивидуальное сознание чисто физически вливается в массовое, где ему комфортно и хорошо, где ни о чем не нужно думать.
Череда певцов и певиц, модных авторов, актеров и актрис налево и направо раздают интервью, застывая в позах, рассчитанных на фотографа. Та сделала пластическую операцию, та в новом платье, тот на тусовке с бокалом в руке. «А вы видели ее в купальнике?» – взывает пресса. Тем самым настоящие проблемы уходят, а приходят гламурные. Причем гламурные проблемы обсуждают сильнее и интенсивнее, чем настоящие.
Гламур – это коммуникации сразу со всеми, всеми социальными группами и возрастными делениями. Это становится всем по сравнению с любой реальной проблемой: с тем, что тысячи школ и домов в селах все еще пользуются уличными туалетами. Это все по сравнению с умирающими стариками, пенсии которых ни на что не хватает. Это все по сравнению с разбитыми дорогами, основной функцией которых, видимо, является остановить наступающего противника.
Гламур – это мир взрослого ребенка. В нем не может быть проблем – одна радость и счастье, но очень специфические. Они возникают от созерцания другого. Гламур – это визуальные ощущения. Ведь недаром первые звезды появились из довоенного кино. Тогда же их смогли капитализировать. И теперь стоимость фильма высчитывается исходя из стоимости участвующих в нем звезд.
Сегодня соцмедиа резко усилили радостное восприятие гламура. Быстро и очень быстро каждый может приобщиться к источнику подлинного счастья – причем это универсальное счастье, которое подходит для любой страны.
Это упрощенный путь достижения счастья. Зачем читать книгу, если сегодня не нужен никакой диплом. Марксизм учил, что труд сделал из обезьяны человека. Но, наверняка, возможен и обратный процесс, неучтенный марксизмом, поскольку мир сегодня вошел в эпоху падения среднего IQ и уменьшения регистрируемых изобретений.
Гламур дает обществу образцы. Ламборджини – это хорошо, бизнес-класс – тоже. Нужно только удачно стать на пляже, чтобы тебя заметили, и у тебя тоже будет все. Правда, лучше сделать это на дорогом пляже.
Сегодня все получили образцы счастья, но никому не дали образцов, как достичь этого счастья – то есть результат есть, но нет адекватного пути к нему. Это связано с тем, что трудно перенести счастье с экрана в жизнь: на экране все так просто и понятно, а в жизни все так сложно и непонятно.
Мир не смог помочь подняться на ноги всем. Эпоха потребления очень четко поделила нас на классы, где вилла и яхта в Италии или Испании принадлежит одним, а другим – нет. Вместо этого всем предоставлено счастье созерцания гламура.
Прошлые физики и лирики превратились в гламурников. Из сказки о Золушке остается только бал. Она знакомится с принцем и переносится в мир гламура. Все на поиск гламура! Нужно худеть, заниматься шейпингом, ходить на тусовки… и принц найдется. А кому повезет, то даже два…
Гламур это смещение мира на несколько ступенек ниже по интеллектуальному его уровню. Гламур – это приоритет внешнего над внутренним. Потребление гламура – это сидение перед экраном, чтобы с замиранием смотреть на тех, кто будет идти по красной дорожке. Это и есть подлинное блаженство…